Освещенные шрамами - Иви Марсо
— Святые, ты ощущаешься так хорошо, — прошептал он ей в макушку.
Ее губы добрались до его воротника. Брин села и начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Он откинулся на подушки кровати, с горящими глазами наблюдая, как она раздевает его. Ее руки дрожали, но не от нервов. По телу разливалось такое сильное желание, что она не была уверена, что сможет сдержать себя.
Когда закончила с последней пуговицей, она провела руками по его обнаженной груди, позволяя ладоням касаться неровных шрамов, рассекающим его торс. Она закусила губу, думая о волках, которые это сделали. Они не были злыми, просто делали то, для чего созданы. И теперь она делала то, для чего были созданы влюбленные люди.
Рангар пошевелил бедрами, устраиваясь поудобнее. Все еще сидя у него на коленях, Брин почувствовала, как их тела скользят друг по другу, что казалось восхитительно скандальным. Мантия мага, в которую она облачилась, была тоньше привычных ей теплых платьев, что позволило ей близко познакомиться с каждым изгибом бедер Рангара. Боль внизу живота усилилась.
Его рука погладила ее от бедер до нижней части груди. Брин выгнулась, когда он обхватил одну грудь, большим пальцем провел по чувствительному кончику под тонкой тканью.
— Ты все еще уверен, что хочешь дождаться свадьбы, чтобы лечь со мной в постель? — прошептала она.
Его глаза вспыхнули опасным желанием, но он сохранил контроль над собой. Ухмыльнувшись, Рангар продолжал дразнить ее тело большим пальцем.
— Я в предвкушении, — сказал он, рыкнув. — Хотя я бы не отказался попробовать, что нас ждет в брачную ночь.
У нее перехватило дыхание, когда он заговорил о таких вещах. В ее голове всплыли порочные мысли о том, чем может закончится эта ночь. Как между ними нет ни клочка одежды. Обнаженные, со шрамами. Его руки касаются ее самых интимных мест. Ее губы целуют его тело.
Другой рукой он нашел место, где ее халат спадал до колен, и начал медленно отодвигать ткань назад, скользя ладонью по ее обнаженному бедру.
— Теперь, когда мы квиты, — опасно промурлыкал он, — мне не нужно следить за своими словами. Я могу сколько угодно говорить тебе, что ты моя. Ты принадлежишь мне. И только мне.
Вспышка гнева пробежала по ее позвоночнику, но затем она сумела ее укротить.
— И ты теперь тоже принадлежишь мне.
Он дьявольски ухмыльнулся.
— Я уже был твоим задолго до того, как ты спасла мне жизнь, Брин.
Его рука продолжала поднимать подол ее халата до середины бедер. Его большие пальцы сжимали ее плоть, заставляя ее бедра инстинктивно двигаться. Рангар сжал челюсти, пристально наблюдая за ней, продолжая продвигать руку выше по ее телу.
— Много лет я мечтал быть с тобой вот так. — его голос становился все более прерывистым. Указательный палец коснулся кружевного нижнего белья, дразня ее, пробежав вдоль шва.
— Прикоснуться к тебе, — вздохнул он, запуская палец под кружевное белье.
Брин обхватила его за шею, закрыв глаза, пока он продолжал ее мучить.
— Слышать, как ты стонешь, — добавил он, приблизив палец к ее интимной зоне.
Она чувствовала, что не может говорить. Брин смутно понимала, что должна ответить ему или сказать, как много она думала о нем, но ее тело жаждало большего. Он чуть не умер, и это только усилило ее осознание того, что она никогда не сможет смириться с его потерей. Брин вцепилась пальцами в его руки, не желая отпускать.
Никогда еще ее кожа не ощущалась такой чувствительной. Брин осознавала каждое его движение, каждое дыхание, касавшееся ее лица и шеи. Его рука под ее халатом вызывала жар на щеках и всем остальном теле. Он просунул большой палец под кружевное белье, присоединяясь к указательному, слегка проведя ими по ее тугому, горячему центру.
Она вскрикнула, впиваясь пальцами в мышцы его плеч.
— Рангар, — выдохнула она. — Я не знаю…
— Хочешь, чтобы я остановился? — прошептал он ей на ухо.
Она яростно затрясла головой, сильнее прижимаясь к нему. «Не останавливайся. Святые, это так приятно».
Он усмехнулся, снова начав двигать большим пальцем. Брин прикусила губу, пытаясь сдержать ошеломляющее ощущение, распространяющееся по ее телу. Он провел большим пальцем вверх и вниз по ее телу, вызывая жар в самом центре. Но этого было недостаточно. Ей нужно больше.
Она приподнялась и оседлала его талию, вместо того чтобы сидеть у него на коленях, предоставляя ему более близкий доступ к ней.
Рангар поднял бровь, пораженный ее смелостью. Его рука снова потянулась между ее ног, вызывая волны удовольствия и муки в равной степени. Наклонившись назад, он наблюдал за ее лицом, медленно вводя один палец в ноющую сердцевину. Ее губы приоткрылись. Он медленно двигал пальцем, поглаживая Брин в тех местах, о которых она даже не подозревала.
Она ненадолго задумалась о том, каково это — трогать его между ног. Его мужская часть была очень заметна, учитывая выпуклость в его брюках. Каково это — обхватить его рукой? Погладить вверх и вниз? Будет ли он чувствовать себя таким же безрассудным и диким, как она сейчас?
— Скоро, — пробормотал он, поглаживая ее пальцем, — я возьму тебя целиком. Душой, разумом, телом. Ты будешь моей во всех отношениях.
Брин едва могла сосредоточиться на его словах. Ощущения внизу живота усилились настолько, что поглотили каждую частичку ее тела. Большая рука Рангара, поглаживающая и дразнящая ее самые интимные места, быстро пробуждала ее чувства с такой силой, что это было почти болезненно. Но она не променяла бы это ни на что.
— Не останавливайся, — прохрипела она ему на ухо.
Он снова усмехнулся, обхватив ее грудь свободной рукой. Рангар оттянул вниз воротник ее халата, освобождая грудь, и наклонил голову, чтобы взять сосок в рот.
Один палец в ней, губы на ее розовом соске — все это вывело Брин из равновесия. Она вскрикнула, ее бедра сжались вокруг его бедер. Волна наслаждения обрушилась на нее, обдав с головы до ног. Все ее тело дрожало в его руках, пока Рангар продолжал ее гладить.
— Вот и все, — заверил он. Теперь Рангар не улыбался, его лицо стало серьезным.
Она откинула голову назад, приоткрыв губы, когда волна наслаждения распространилась по телу. Рангар сильнее сжал ее грудь. Наклонившись, он поцеловал ее, поглощая стоны наслаждения.
Она еще раз вскрикнула и рухнула на его голую грудь, обессиленная
