Черное пламя Раграна 3 - Марина Эльденберт
Осознав это, я приглушила собственные чувства и сжала ладонь Бена в своей. Позволяя Халлорану продолжать, сосредоточившись на информации и на настоящем моменте, а не на том, что могло бы случиться. Что почти и случилось. Только благодаря своим чувствам к нему и силе черного пламени я смогла воспротивиться приказу и разбудить Бена за миг до рокового удара. Дальнейшее мне рассказывали весьма скупо и нехотя:
— Чтобы спровоцировать Кроунгарда на дальнейшую реализацию его плана, Бенгарну придется умереть.
— Что?! — переспросила я.
— Я был против того, чтобы вы вообще знали о том, что он выжил, — сообщил мне Рэйнар Халлоран с непробиваемым лицом, и вот тут меня порвало.
— Вам повезло, что он выжил! — рявкнула я в лицо главе Мирового Сообщества иртханов. — Потому что иначе, когда мне рассказали бы все то, что рассказали сейчас, я бы стала государственной преступницей вдвойне. А ваша жена — вдовой!
Впервые за все время нашего общения Халлоран изменился в лице, явно собираясь что-то ответить, но под взглядом Бена его запал иссяк. Он резко развернулся и направился к стоящим у дивана мужчинам.
— Пойдем, Аврора, — Бен кивнул мне наверх, в сторону спальни. — Поговорим без свидетелей.
Я дала себя увести исключительно потому, что это был он. Правда, на полпути рванула было к детской, но Бен мягко меня остановил.
— Дети с няней.
Он увлек меня в спальню, и при виде окровавленного покрывала меня затошнило. Я резко отвернулась и спрятала лицо на груди у Бена, который привлек меня к себе и глухо произнес:
— Прости. Прости, Аврора, за то, что тебе пришлось через все это пройти.
— Я сама виновата. Мне нужно было сразу тебе рассказать…
— Не факт. Неизвестно, к чему бы все это привело. Возможности нейросети до конца неизвестны, все наработки по ней уничтожили. Мы предполагали, что Кроунгард мог оставить для себя копии, но вытащить из него информацию об этом во время допросов не удалось. По сути, он тот, кто знает о возможностях черного пламени и его обходных маневрах больше всех. Больше меня, Халлорана и Ландерстерга, и это дает ему неоспоримое преимущество. Он мог поставить тебе блок, и при попытке поговорить со мной, ты могла умереть. Так что я рад, что все случилось так, как случилось.
— Ты говорил, что Кроунгард до сих пор может сидеть у меня в голове… или как там? Чувствовать мои эмоции?
— Да, все так. Сидеть в твоей голове он вряд ли сможет, потому что это очень сложно и отнимает много сил. К тому же, зная интерес и ресурсы Халлорана, так очень легко попасться. А вот тонкую ниточку связи на утро после того, как должно было состояться мое убийство, он должен был себе оставить. Именно эмоциональную привязку. Чтобы убедиться, что все прошло так, как задумано.
Я судорожно вздохнула, снова представив, как все могло получиться, и Бен привлек меня к себе.
— Тише, Аврора. Тихо. Тихо. Все хорошо.
— Не все, — глухо ответила я, обнимая его всем телом. — Если осталась эта связь… если он может меня почувствовать, я… что должна делать я?
— Мы не сможем видеться все это время, пока Кроунгард не будет пойман, — ответил Бен, и меня полоснуло отчаянием.
Моим, его… не важно! Не сможем видеться сколько? Сколько ждать, пока этот сумасшедший сделает свой ход?
— Это связано не с Кроунгардом, — добавил Бен, мягко поднимая пальцами мой подбородок и глядя мне в глаза. — А с тем, что я для всех буду мертв. Не бойся, вряд ли между вами осталась хоть какая-то связь.
— Я не этого боюсь! — выдохнула в отчаянии, стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. — Я боюсь, что не увижу тебя несколько месяцев… а если лет?! И что будет с Раграном?
Неожиданно Бен улыбнулся. Улыбнулся так, что мое трепыхающееся напряженным комком сердце замерло, как виар в первые дни оттепели после долгой зимы, под весенним согревающим солнышком.
— Он не станет ждать настолько долго, можешь мне поверить. Он и так ждал, сидя в тюрьме Халлорана все эти годы. Он меня достаточно хорошо изучил, но и я его тоже, и можешь мне поверить, Аврора: сейчас этот набл раздувается от гордости и у него здорово подгорает на тему мирового господства. Так что долго ждать нам всем не придется. Он сделает первый шаг, к которому мы будем готовы, и тогда… — Бен не договорил. Коснулся моей щеки кончиками пальцев и все-таки закончил: — Я больше никогда вас от себя не отпущу.
Вместо ответа я прижалась к нему еще крепче, впитывая эти прикосновения, запоминая их.
— А дети? — прошептала еле слышно. — Что сказать им?
— Скажи, что посчитаешь нужным. У нас с тобой самые умные дети в мире, и я больше чем уверен, что ты знаешь, как найти к ним подход.
— Я скажу правду, — тихо произнесла я. — Ты зайдешь к ним? Перед тем, как…
— Я бы очень хотел.
— Тогда пойдем. Пойдем. Я хочу, чтобы мы рассказали им обо всем вместе.
Если я что-то и поняла за все это время, так это то, что ложь никогда не станет спасением. Это самое опасное оружие в мире, которое способно уничтожить тебя изнутри, потому что ты сама дала этой силе власть над собой. Только правда способна защитить, уберечь и спасти, какой бы жесткой она ни была.
Поэтому я рассказала детям, смягчив все пугающие детали, о том, что произошло. О том, какое решение принял Бен: что ему придется исчезнуть. О том, что он меня спас. Что он спас нас обоих, хотя Бен настаивал, что я принимала в этом самое непосредственное участие, и что не разбуди я его, все могло бы обернуться иначе, я была непреклонна.
Дети слушали, раскрыв рты. Как раз в тот момент, когда мы почти договорили, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Элегард.
— Аврора, я только что узнал, что…
От Бена прямо-таки полыхнуло вспышкой, но раньше, чем я успела это осознать, в Элегарда полетел конструктор. Он стоял на тумбочке на кровати Роа, довольно тяжеленькая коробочка известного во всем мире производителя игрушек Дагги. Конструктор был на самые разные темы, но конкретно этот —
