Тень заговора - Злата Иволга
Ингрид открыла рот, чтобы высказать этому несносному человеку все, что о нем думает, но ее взгляд упал на этикетку, на которой было написано «Охотничий замок».
— Благодарю, но только совсем немного. — Она отхлебнула из бутылки и поморщилась — вино было слишком крепким.
— Я была уверена, что он шутит, Элвира.
— Известный пьяница и волокита кавалер Рудольф Ридель — тайный советник королевы и агент генералиссимуса. Я бы тоже удивилась.
— Ловкая маскировка.
— Иначе королева бы его при себе не держала. И теперь он будет жить при дворе?
— Я так понимаю, что да. Во всяком случае, выгонять его мне не выгодно. — Ингрид помолчала. — Еще он пригласил меня поужинать завтра вечером. Причем вне дворца.
Элвира хмыкнула.
— Что здесь смешного? Интересно, что ему надо. Неужели есть такое, о чем он не успел сообщить?
— А, может, ты ему просто понравилась, — подмигнула Элвира. — Генералиссимуса-то он на ужин, наверное, не водил.
Ингрид представила дядю Отто в ресторане или кабаке с пьяницей кавалером Риделем, и сама рассмеялась. Вообще было непонятно, как генералиссимус и этот Ридель уживались на советах у королевы. Учитывая разницу их характеров, они должны были давно проткнуть друг друга.
Смеющихся подруг прервал стук в дверь.
— Почта ее высокопревосходительству, — доложил гвардеец.
— Я же просила не беспокоить, — прошипела Ингрид, подошла к двери, распахнула ее и выдернула у опешившего посыльного пачку бумаг.
— Это все тебе? — изумилась Элвира, рассматривая конверты.
— Сомневаюсь. — Ингрид быстро выловила из кипы конверт со знакомым гербом. — Вот это из дома, судя по почерку, моя золовка. Скорее всего, дошли бумаги на титул. Теперь она будет исходить ядом от зависти.
— А что ей еще остается? Смотри, здесь пара конвертов с иностранными гербами.
— Этого еще не хватало. По сути, это не мои письма, касающиеся, возможно, важнейших государственных дел. О Хор, это же из суридского королевского дворца! И я вынуждена совать в них свой нос!
— Не паникуй. Кроме тебя, их все равно сейчас читать некому, ведь так?
Ингрид отвела глаза от проницательного взгляда подруги. Конечно, Элвира догадывалась, что что-то неладно, однако вряд ли она представляла, насколько.
— С тобой трудно поспорить. Ну что ж, посмотрим, о чем нам пишет эмир. Хм, — Ингрид распечатала конверт и, пробежав глазами письмо, взглянула на подпись. — О нет.
— Что там? — Элвире было страшно любопытно, но она уж точно не могла сунуть нос в королевскую почту.
— Это не эмир, а эмира Гюльбахар.
Элвира пожала плечами, а потом ее лицо прояснилось.
— Постой-ка… это на ее свадьбе был тот скандал?
— Тебе обязательно об этом напоминать? — скрипнула зубами Ингрид.
— Не в этом дело. Когда я оказывала помощь пострадавшим в драке, один из них после в благодарность пригласил меня на свидание… Да подожди ты! — остановила она скривившуюся Ингрид. — Он рассказал много интересного о своей стране. Нынешняя эмира Гюльбахар — это мачеха наследника престола. Многие ей восхищаются, но больше недолюбливают, мол, происхождения-то она не очень высокого. Говорили даже, что она держит весь двор в своих руках. Совсем как ее покойный второй муж. Интересно, что ей могло понадобиться?
Ингрид снова посмотрела в письмо, уже более внимательно. Все-таки влиятельная женщина и мачеха наследника престола. Но написанное заставило ее испытать смешанные чувства — от растерянности до полного изумления. Опустив письмо на стол, Ингрид еще долго сидела молча.
— Ну? — не выдержала Элвира.
— Либо я непроходимо глупа, либо эмира не в себе. Она хочет знать, как поживает ее сын, Кадир хан эфенди, гостящий у нас при дворе. Просит ее величество посодействовать тому, чтобы он писал ей чаще и не тревожил материнское сердце.
— Так что здесь странного?
— То, что при илехандском дворе нет никакого гостящего знатного суридца. А так все в полном порядке!
— Напиши генералиссимусу, а лучше осведомись у кавалера Риделя. Уж он-то в курсе.
Ингрид хотела было сказать, что генералиссимусу сейчас немного не до того, а этому пропойце-кавалеру она пока еще не слишком доверяет, но осеклась, поскольку в ее поле зрения попал еще один конверт, тоже с суридским гербом.
— О нет, Элвира, ты только посмотри… это ужасно. — Она быстро разорвала конверт, несколько секунд смотрела на письмо, а потом бросила его рядом с предыдущим.
— Ты будешь удивлена. Это тот самый Кадир, который вроде как гостит у нас при дворе.
Элвира моргала, приоткрыв рот.
— Это какая-то глупая шутка?
— Кадир хан эфенди в письме высказывает свои извинения и покорнейше просит простить его за возможные недоразумения. В том числе умоляет в случае необходимости уведомить его мать, эмиру Гюльбахар хазретлери эфенди, что он действительно находится в столице Илеханда при дворе ее величества.
— Похоже, он попросту сбежал и не хочет, чтобы мать знала об этом.
Подруги посмотрели друг на друга.
— Завтра после ужина с кавалером Риделем я зайду к тебе в тюрьму. Надо поговорить.
Ресторан «Алмазное сердце», столица, Илеханд
Внимательно наблюдающая за кавалером Риделем Ингрид заметила, что напиться он пытается как-то странно, поливая вином цветы в кадке. Однако впечатление веселого пьяницы создавал успешно, и вскоре люди из-за соседних столиков уже с сочувствием смотрели на Ингрид.
— Неужели мы не могли пойти в место проще, и не привлекать к себе столько внимания? — прошипела Ингрид, ерзая на стуле. Она давно отвыкла от платья, однако кавалер Ридель почему-то настаивал именно на этом наряде. — Я чувствую себя шутом на арене.
— Зато все вокруг понятия не имеют, о чем мы с вами разговариваем. Расслабьтесь, дорогая, они наверняка считают, что я решил подцепить очередную богатую невесту.
— Ну, знаете ли!
— Не сердитесь, ваше сиятельство. Обещаю больше не называть вас «дорогая» без вашего согласия. — Кавалер подмигнул ей, залихвацким жестом опрокинул в себя немного вина, а остальным снова напоил цветок. — Я вас внимательно слушаю.
— Сначала я хотела бы узнать, как долго еще будет отсутствовать дядя… генералиссимус. — Ингрид раздражало то, что они вынуждены были близко наклоняться друг к другу, чтобы говорить, однако другого выхода у нее не было. Пока она не могла себе позволить встретиться с кавалером Риделем наедине и в безлюдном месте. Еще больше ее смущало непреодолимое желание рассмотреть цвет его глаз. Такого необычного светло-зеленого оттенка она никогда
