Чертова ведьма - Вайс Лора
— Ты тут! — врывается в гримерку наш барабанщик гном Корик. — Фу-ух, успел. Тебя там организаторы вовсю ищут. Хотят, чтобы ты на каких-то бланках расписалась.
— Так я вроде расписывалась.
— Ну, не знаю. Им виднее.
— А Марыська где?
— Где-то носится. И вообще, у нас через полчаса выход. Надо бы уже собираться.
— Надо…
Сегодня должен состояться третий отборочный тур, он же финальный, конкурса «Рок-группа Ксантии». Если мы победим, то всё, считай, проснемся звездами. С нашей группой заключит контракт студия «Гризли Дот», а это запись альбома, концерты, гастроли, известность и деньги. Хорошие деньги, какие мало кому перепадают в таком возрасте. Только бы не облажаться. Но бесов мандраж все портит.
Смотрю на себя в зеркало. Что-то бледновата. Тогда хватаю карандаш для губ и начинаю обводить контур второй раз, потом добавляю мерцающей пудры на щеки, пшикаю лаком на волосы. На сцене я должна выглядеть бойко, дико, отвязно. И где вообще черти носят Марыську?
— Блин, Настька! — наконец-то появляется моя лучшая подруга. — Там такая жесть творится, — закатывает глаза. — Народищу ужас сколько. Такое ощущение, будто вся столица собралась.
— Именно вся и собралась. Подобные мероприятия не так уж часто проходят.
— Тоже психуешь? — присаживается Марыська на край гримерного столика. Все-таки она обалденно смотрится. Зеленые штаны в черную клетку, оранжевая рубашка и зеленая жилетка поверх, а на голове неизменный колпак с большим пушистым помпоном на кончике — настоящий гномий колпак, связанный подруге на семнадцатилетие бабулей.
Я тоже ничего. От образа не отстаю. Красные штаны и жилетка в такую же клетку, черная рубаха и мой счастливый черный котелок.
— Угу. Кстати, у тебя есть что от нервов?
— Только шоколадка. Хотя, знаешь, я больше боюсь не жюри и не толпы. Сегодня в зрителях вся моя семья. Прикинь? ВСЯ!
— Да ладно? Прямо вся-вся?
На что она лихорадочно кивает:
— Сестры, братья, тетки, дядьки, племяши, даже бабуля с дедулей приехали.
— О-о-о, не завидую, подруга, — и чувствую, как напряжение постепенно спадает. С Марыськой всегда так. Вроде, поговорим — и хорошо.
— А твои все будут?
— Ну, мама с младшими, отец так и так здесь, обеспечивает безопасность, Гедели, конечно же. Даже мой крутой дед обещал приехать.
— Да ты что? — таращит глаза. — А Отис?
И тут мне снова плохеет. Отис… Откуда бы ему здесь взяться. Он покоряет вершины спорта, а параллельно защищает диссертацию по межвидовым отношениям в области экономики и права. В общем, ударился в науку. Дома появлялся последний раз полгода назад. Приехал на пару дней, поулыбался и укатил обратно. А я, блин, ждала его как последняя дура. Думала, ради меня приехал. Но, увы, не ради меня. На самом деле, где я — конопатая тощая гитаристка и где он — красавец, да еще и умный до безобразия. Наверняка нашел себе какую-нибудь рогатую кралю.
— Не будет его. Он ни на одно мое выступление не приезжал, о чем ты говоришь…
Вдруг дверь открывается и на пороге появляется наш куратор.
— Так, девочки. Пора.
Пора так пора.
Год назад мы с Марыськой решили забавы ради создать свою собственную группу. Потом к нам подтянулись остальные. Барабанщик Корик, некромант Норис — бас-гитара и скрипачка фея Лиция. А я с Марыськой — вокал и электрогитары. Никто не думал заниматься этим серьезно, никто не рассчитывал на нечто большее, чем выступления на школьных вечерах, но после концерта в честь праздника Огненной тыквы все так закрутилось. Пошли выступления на различных конкурсах, победы, местечковая узнаваемость, даже фанаты появились. Один все достает подарками — некромант Роберт. Сто раз говорила этому чудику «нет», но он словно не слышит. Но бес с ним. Сейчас важнее выступление. Выступление на высшем уровне!
Через пятнадцать минут нас приглашают на сцену, прежде замучив своими бланками, на которых мы все-таки расписываемся.
Н-да, Марыська была права — это жесть! Парк, где проходит конкурс, битком забит, курице клюнуть негде. Прожекторы слепят, из-за чего не удается рассмотреть в толпе своих, хотя я знаю, что они здесь, чувствую присутствие мамы, братишек, отца. Такой уж у меня дар — чувствовать магию других, какой бы силы она ни была. Особенно деда ощущаю. Его магию ни с какой другой не перепутаешь.
— А сейчас, — берет микрофон ведущий, — на этой сцене выступит рок-группа под хулиганским названием «Злые барсуки»! Группа, вышедшая в полуфинал, которая сразится за первенство с другими полуфиналистами — «Норвудскими ведьмами» и «Болотной нечистью». Встречаем!
Все! Была не была!
Начинает Корик, за ним включается Норис одновременно с Лицией, а уж мы подхватываем.
Народ скандирует, гудит, ведьмы из школьной группы поддержки рисуют в небе наш логотип. А когда подходит момент запеть, я забываюсь, отдаюсь музыке. Теперь есть я, микрофон и ребята, которые творят со мной вместе этот крышесносный беспредел.
Мы выкладываемся по полной и так раскачиваем зрителей, что они хлопают нам в такт, пытаются подпевать. И спасибо деду, под конец он выдает офигительный фейерверк, который мерцающими крупицами осыпается нам на голову.
Завершаем выступление под бурные аплодисменты, крики, улюлюканье. А главное, я вижу, как наши конкуренты зеленеют от злости. Особенно девицы из «Ведьм».
Что ж, это было круто! На самом деле круто. И пока жюри отправляется решать наши судьбы, мы расходимся по своим гримеркам.
— Кажется, я сегодня пережила второе рождение, — тяжело дышит Марыська.
— И не говори, — закрываю глаза, откидываюсь на спинку дивана, — лишь бы только сейчас сюда не вломились наши семьи. Затопчут на радостях.
— Ага, мои особенно.
Но дверная ручка все-таки дергается, а я замираю на месте. Потому что чувствую того, кто стоит за дверью. Не может быть! Нет, этого просто не может быть!
А дверь тем временем с легким скрипом открывается.
— Привет, — заходит он с огромным букетом розовых пионов в руках.
Марыся тотчас подпрыгивает, как и остальные.
— Ну все. — Он буквально пинками выталкивает друзей из гримерки. — Отдохнули, пора и с семьей пообщаться. Корик, шевелись давай! — и скорее закрывает дверь.
Потом подходит ко мне, протягивает букет:
— Поздравлю, Настя. Вы были лучше всех. Ты была…
— Спасибо, — дрожащими руками принимаю цветы. Хотя у меня сейчас не только руки дрожат, но и поджилки, и голос, и душа дрожит заодно. — Не ожидала тебя увидеть.
— А я вот… вернулся.
— Надолго?
— Насовсем, — опускается передо мной на корточки, а хвостом обвивает ногу. — Ты себе не представляешь, как я долго ждал этого дня.
А я сдаюсь и начинаю откровенно реветь:
— Я думала, ты больше не вернешься, думала, что забыл. Встретил кого-нибудь, полюбил.
— Глупая, я всегда любил только одну-единственную ведьму. Полюбил с самого первого дня знакомства с ней. Сначала по-детски, а потом… потом мы взрослели.
— Да, взрослели, — откладываю цветы в сторону и бросаюсь к нему, крепко обнимаю за шею. — Мне было так плохо без тебя, — шепчу на ухо, — так плохо, Отис.
— Думаю, мне было все-таки чуточку хуже, — улыбается.
— Блин, ты такой здоровенный стал. Прямо как отец, — продолжаю реветь у него на плече.
— Я черт вообще-то, — поднимается вместе со мной, ставит ногами на диван.
— Мама с отцом знают, что ты здесь? — отклеиваюсь-таки от плеча, смотрю в его нереальные карие глаза. Любимые глаза.
— Знают.
И все медлит, не решается, при этом вижу, нервничает. Чувствую, как его хвост сжимает мою ногу.
— Может, поцелуешь уже?
Вдруг он подается вперед и осторожно целует в щеку. Совсем с ума, что ли сошел? Тогда сама прижимаюсь к нему и накрываю его губы своими. Поцелуй этот разносит по телу мощную волну радости, блаженства, грусти, счастья, успокоения, облегчения. Да, это определенно круче любой магии. Это любовь. Наша с ним такая странная любовь. Которую он все же сохранил, которую я так долго вынашиваю в сердце.
