Лиза Смит - Возвращение. Полночь
Поначалу было трудно. У Елены имелся печальный опыт, связанный со льдом, и поэтому у нее были причины опасаться, а один случай был почти губительным для Мэтта. Она была готова подпрыгнуть или броситься в сторону от любого треска, любой звука, напоминающего ломающийся лед. Но не было никакого треска, ни воды, хлюпающей под ногами.
Носильщики, казалось, были созданы для ходьбы по льду. Их ступни были пневматическими и увеличивались почти в полтора раза от их первоначального размера с целью уменьшить давление на поверхность льда.
Продвижение по озеру проходило медленно, но Елена ничего особо смертельного не увидела. Это был просто очень гладкий и самый скользкий лед, с которым она когда–либо сталкивалась. Ее ботинки скользили, словно коньки.
— Эй, народ! — воскликнула Бонни, катаясь туда–сюда, словно находилась на катке. — Это весело!
— Мы здесь не для того, чтобы веселиться, — в ответ крикнула Елена. Ей тоже хотелось попробовать, но она боялась повредить лед, даже просто шаркая ногами. И, кроме того, Бонни расходовала вдвое больше энергии.
Елена собиралась обратиться к Бонни и чтобы сказать ей об этом, когда Дамон, раздраженным голосом, сделал это сам, немного перебарщивая, как думала она.
— Это не круиз, — кратко сказал он, — От этого зависит судьба вашего города.
— Можно подумать, тебя это заботит, — бормотала Елена, поворачиваясь к нему спиной. Она взяла за руку расстроенную подругу, утешая и вынуждая ее снова перейти на шаг. — Бонни, ты ощущаешь что–либо магическое в этом озере?
— Нет, ответила Бонни, но, похоже, ее воображение разыгралось, и она продолжила, — Но, возможно, это место, где собираются мистики обоих измерений для обмена заклинаниями. Или, возможно, они используют лед этого озера, как настоящеее магическое зеркало, чтобы увидеть далекие места и прочее.
— Возможно, и то и другое, — сказала Елена, втайне забавляясь, но Бонни серьезно кивнула.
И все–таки это произошло. Звук, которого Елена и страшилась и ожидала.
Это не был отдаленный рокот, который можно проигнорировать или обсудить. Они шли на расстоянии вытянутой руки друг от друга, чтобы уменьшить нагрузку на лед, в то время как носильщики шли позади них, в стороне, как стая гусей без вожаков.
Грохотало ужасающе близко, раздался треск, подобный оружейному выстрелу. Тотчас треск повторился, напоминая удар хлыста, и затем треск разрушающегося льда.
Слева от Елены, на стороне Бонни.
— Катись, Бонни, — крикнула она. — Катись так быстро, как сможешь. И крикни, если увидишь землю.
Не мешкая, Бонни пронеслась мимо Елены, как олимпийский спринтер, и Елена быстро повернулась, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации.
Эта была Биратц, носильщик, о которой Бонни спрашивала у Пилат. Ее гигантская задняя нога провались под лед, и она, пытаясь выбраться, крушила еще больше льда.
Стефан! Ты меня слышишь?
«Еле–еле. Я иду к тебе.»
«Хорошо, но сначала ты должен Повлиять на носильщика.»
«Повлиять..?»
Успокой её, выруби её, что угодно. Она ломает лед и этим усложняет нам работу по её спасению.
На этот раз Стефан выдержал паузу прежде чем ответить. Хотя и по слабым отголоскам, она знала, что он телепатически общался с кем–то ещё. Хорошо, любовь моя, Я сделаю это. Я позабочусь о носильщике тоже. Ты следуй за Бонни.
Он лгал. Нет не лгал, но скрывал что–то от нее. Тот с кем он общался телепатически был Деймон. Они подсмеивались над ней. Они даже не собирались помогать.
Вдруг она услышала пронзительный крик, кричали где–то неподалеку. Бонни в беде, — нет! Бонни нашла землю!
Не тратя даром драгоценное время, Елена скинула рюкзак и помчалась к прямо носильщику.
Биратц была такой большой, такой несчастной, такой беспомощной. Ее габариты, что оберегали ее от посягательств Офигительно — Ужасных-Монстров Темного Измерения, обернулись против нее. Сердце Елены сжалось от жалости.
Пока Елена наблюдала, Биратц немного успокоилась. Она прекратила попытки вытащить заднюю ногу изо льда, а это означало, что лед вокруг нее перестал ломаться.
Биратц практически лежала на льду, стараясь, чтобы другие ноги не провалились под лед. Но проблема состояла в том, что старалась она чересчур активно, а кроме окружающего ее хрупкого льда, другой опоры не было.
«Елена» теперь Стэфан был в пределах слышимости. " Не пытайся подходить ближе!»
Но в этот момент Елена кое–что обнаружила. Недалеко от нее, на расстоянии всего в несколько футов, лежала плетка, та самая, что Пилат использовала для управления носильщиком.
Когда она подкатилась к ней и подняла, то заметила еще кое–что. Брикет красноватого сена и гигантский кусок брезента лежали позади носильщика. И вместе они образовали довольно широкую дорожку, сухую и не скользкую.
«Елена!»
— Это будет легко, Стефан!
Елена вытащила пару сухих носков из кармана и надела их прямо на ботинки. Она закрепила плеть на ремне и устроила самый грандиозный забег в своей жизни.
Идея с носками оказалась весьма удачной, ее «новая обувь» не скользила по брезенту и она уверенно продвигалась к намеченной цели. Елена решилась на этот отчаянный поступок, и сейчас отчасти жалела, что Мередит не с ними, тогда бы вместо нее это сделала Мередит, но времени на раздумья не оставалось. Она заметила, что приближается к краю непромокаемого брезента, а вокруг лишь глыбы льда, плавающие в воде.
Но носильщик был огромным, и казалось невозможным взобраться на нее. Биратц напоминала динозавра, наполовину провалившегося в глубокую яму. Елена глазами отыскала место, где спина носильщика была на уровне поверхности воды. Если бы только она смогла добраться туда…
Два шага до прыжка-. Один шаг до прыжка-.
ПРЫЖОК!
Оттолкнувшись правой ногой, Елена прыгнула, казалось, ее полет длится бесконечно долго, и, наконец, она… упала в воду.
Она моментально промокла до нитки, испытав невероятный шок от контакта с ледяной водой. Холод цеплялся за нее, подобно монстру с острыми ледяными осколками вместо рук. Она была ослеплена собственными волосами, упавшими ей на лицо, и холод сжимал ее грудную клетку.
Таким–то образом Елене удалось убрать волосы с лица, освободив рот и глаза. Осознав, что поверхность не так уж и далеко, она стремительно вынырнула, и, набрав полную грудь восхитительного воздуха, закашлялась.
Первый раз, думала она, вспоминая старое суеверие, что утопающий всплывает три раза, прежде чем утонет.
Странно, но она не тонула. Она чувствовала тупую боль в бедре, но она не погружалась.
