Лиза Смит - Возвращение. Полночь
— Елена? Елена! Что случилось?
Боль — единственное о чем она могла думать. Ужасная агония прокатилась по ее груди. Как будто ей проткнули сердце. Она подавила крик.
— Елена, ответь мне. Если ты не можешь передать это мысленно, то просто скажи!
Онемевшими губами Елена промолвила:
— Больно. Сердечный приступ.
— Для этого ты слишком молода и здорова. Дай мне посмотреть.
Деймон расстегнул ее топ. Елена позволила. Единственное что она могла сейчас делать, так это стонать от боли.
Теплая рука Дамона скользнула под ее одежду. Его рука остановилась чуть левее солнечного сплетения, и только лифчик отделял его исследующие пальцы от ее тела. «Елена, я собираюсь забрать твою боль сейчас. Доверься мне».
Слова еще звучали в голове Елены, когда колющая боль начала отступать. Глаза Дамона сузились, и Елена поняла, что он пропускает ее боль через себя, анализируя.
— Это не сердечный приступ, — сказал он минуту спустя. — Я более чем уверен в этом. Это скорее напоминает боль… ну, от удара колом. Но это нелепо. Хм… и ее больше нет.
Для Елены боль кончилась с того момента, как Деймон принял ее на себя, в попытке защитить ее.
— Спасибо, — выдохнула она, внезапно осознав, как сильно она вцепилась в него, думая что умирает. Или, что умирает он.
И он широко улыбнулся.
— Мы оба в порядке. Должно быть это была судорога.
И его глаза опустились к губам Елены. — Я заслужил поцелуй?
— Я… — он ведь пытался утешить ее. Забрал эту ужасную боль. Как она могла в здравом уме сказать «нет» — всего один, — сорвалось с ее губ.
Он поднес руку к ее подбородку. И она изо всех сил сопротивлялась, чтобы не закрыть глаза в этом сладком блаженстве.
То как его губы касались ее, как его руки держали ее… Что–то изменилось. Если раньше он всегда пытался удержать ее, то теперь это больше напоминало попытку утешить. И когда он мягко провел другой рукой по ее волосам, слегка сжимая их, Елена почувствовала, как волны тепла накатывают ее.
Теперь Деймон не пытался умышленно сломить ее сопротивление силой своей ауры, в данный момент она была просто наполнена его чувствами к ней. Несмотря на то, что он по сути являлся новообращенным вампиром, Деймон был очень сильным и очень опытным во всех этих вампирских штучках.
Елена чувствовала как вступает в тихие теплые воды, и этим загнала себя в ловушку. Не имея возможности сопротивляться. Требовать сделки. Рассуждать здраво. Ей ничего не оставалось кроме как сдаться, в надежде что ее понесет течением в место, где она сможет дышать и нормально жить.
Но с другой стороны, она могла утонуть. Но даже эта возможность теперь не казалась ей ужасной. Ведь теперь она увидела, что эти волны состоят из маленьких жемчужин. И в каждой из них было то восхищение, которое Деймон к ней испытывал. За ее смелость, ум, красоту…
Казалось, он не упустил ни одного движения, ни одного ее даже грубого слова в своей адрес. Все эти мгновения он хранил в своем сердце, словно сокровище.
«Но мы же ссорились тогда», мысленно сказала Дамону Елена, увидев в потоке его воспоминаний яркий фрагмент, когда проклинала его.
" — Да, я же говорил, что ты великолепна когда злишься. Прямо как богиня правосудия»…
Я хочу привести мир в порядок. Нет, два мира: Темные измерения и мой дом. Но я не богиня.
Неожиданно она почувствовала это очень сильно. Она было школьницей, которая даже не закончила старшую школу, и частично это было из–за человека, страстно целовавшего ее прямо сейчас.
О, подумай над тем, что ты выучила в этой поездке! Вещи, которых не знает больше никто во всем мире, — сказал Деймон в ее подсознании. — А теперь обрати внимание, что ты делаешь!
Она обратила, но только потому, что ничего не могла с собой поделать. Глаза ее закрылись. Она осознала, что успокоить этот водоворот лишь став его частью, сдаваясь и подчиняясь Дамону, невозможно. И она пошла навстречу этому потоку, направляя в него свои чувства, таящиеся в глубине ее сердца.
И водный поток стал воздушным, и она летела, а не погружалась. Нет, это было больше, чем полет, больше чем кружение, это было тем, к чему всегда стремилось ее сердце. Абсолютно спокойное место, где ничто и никогда не навредит или не потревожит их.
Затем, когда она была наиболее уязвима, боль снова вернулась, нанося удары по ее груди, чуточку левее. В этот момент Деймон был настолько связан с ней сознанием, что почувствовал это от самого начала. А она могла хорошо расслышать фразу в сознании Деймона: кол действует на людей так же, как и на вампиров, и он внезапно испугался, что это было предвидение.
В покачивающейся небольшой комнате Стефан, прижимая к себе Бонни, спал, окутав их обоих сверкающими волнами Силы. Елена, крепко цепляясь за лестницу паланкина, скользнула в комнату. Она положила руку на плечо Стефана, и он проснулся.
— Что это значит? С ней что–то случилось? — спросила она и задала третий вопрос, гудевший в ее голове — Ты знаешь?
Но когда Стефан посмотрел на ее, в его зеленых глазах читалось лишь беспокойство. Очевидно, он не вторгался в ее разум. Он был сосредоточен исключительно на Бонни. Слава Богу, он такой джентльмен, подумала Елена в тысячный раз.
— Я пытался согреть ее, — сказал Стефан. — Когда она вышла из транса, она дрожала. Но даже когда она перестала дрожать, я, взяв ее руку, почувствовал, как она холодна. Я создал вокруг нее оболочку тепла. И предполагаю, что потом заснул, — и добавил, — Вы обнаружили что–нибудь?
Я обнаружила губы Дамона на своих губах, мелькнула неконтролируемая мысль в голове Елены, но она засунула ее подальше. — Мы ищем Серебрянное Озеро Смерти, Зеркало Озера, — сказала она. — Но все, что я смогла увидеть, это белая гладь, окружающая нас. Снег и туман, кажется, простираются бесконечно.
Стефана кивнул. Он осторожно воздействовал на оболочку тепла, увеличивая ее температуру, и коснувшись рукой щеки Бонни, произнес, — Она согревается, — и улыбнулся.
Прежде, чем Стефан остался довольным состоянием Бонни, прошло много времени. Он аккуратно расплел оболочку тепла, окружавшую Бонни, и, положив Бонни на одну скамей, сел рядом с Еленой на другую. Наконец, Бонни вздохнула, ее веки затрепетали, и она открыла глаза.
— Я заснула, — сказала она, очевидно осознавая, что что–то пропустила.
— Не совсем так, — сказала Елена, стараясь говорить ласково и обнадеживающе. Дайте подумать, как бы это сделала Мередит? — Ты вошла в транс. Ты помнишь, о чем вещала, Бонни?
— О сокровищах? — спросила Бонни.
— О том, для чего сокровища нужны, — тихо сказал Стефан.
