Познакомься с дочкой, дракон! - Александра Кузнецова

* * *

Аарон слегка растерялся.

— Я не рисовал с детства, наверное, — дракон развел руками.

— Как? Вообще?! — глаза Лии округлились, она никак не могла уложить в голове, что кто-то может не рисовать дольше одного дня.

Мою малышку не остановило бы и отсутствие красок и бумаги.

Вот оно — счастливое детство, когда утоптанная земля становится холстом, а палочка кистью. Когда можно, увлеченно высунув язык, чиркать на камне другим камушком. Рассыпать песок и водить пальцем, создавая узоры.

Аарон, видя удивление дочери, пояснил:

— Я иногда черчу схемы, могу человечка нарисовать.

— Ура! — Лия схватила отца за руку и потащила к стене, рядом с которой в коробочке лежали мелки, — нарисуй мне много человечков, я буду пририсовывать им шляпы.

Дракон вздохнул, но честно и старательно нарисовал целую толпу, чем привел дочку в восторг. Лия принялась украшать человечков, а Аарон вернулся за стол, ко мне и ароматному чаю.

— Меня она просит нарисовать какую-нибудь леди, а потом выдумывает ей платье. Иногда рисует, а бывает делает платья из листьев и цветов.

Тихо сказала я, наблюдая, как за окном усиливается ледяной дождь. Он настойчиво барабанил по крыше, а я волновалась и думала, закрыты ли ставни в лавке? Я поручила следить за лавкой соседке, но человек, который не понимает в цветах может многое упустить. Вдруг в горшках уже все померзло?

Аарон почувствовал мое волнение и спросил:

— Все хорошо?

— Сходим в лавку? — осторожно предложила я.

Лия услышала заветное слово и моментально оживилась.

— Ура! Ура!

Она побежала к стене, влезла в свои любимые сапожки, я же спешно укутала ее в плащ. У меня их было только два. Аарона, кажется, дождь не смущал совершенно. Он приоткрыл дверь Лие, и сказал:

— Показывай дорогу, торопыга.

Я накинула плащ и поспешила за ними. Лия уже выскочила наружу, звонко смеясь и перепрыгивая из лужи в лужу. Капли ледяного дождя тут же забарабанили по капюшонам, и я вздохнула, понимая, что сухими нам не дойти.

Аарон шёл следом за Лией, предусмотрительно ступая по краю дорожки, но и это не спасло его от дождя. Когда мы добрались до лавки, его белая рубашка полностью промокла, облепив плечи и грудь, подчёркивая рельеф сильного тела. Я почувствовала, как, несмотря на холод, щеки обдало жаром.

Как бы я ни спешила в укрытие, перед дверью я замерла и вздохнула.

Даже в непогоду наша лавка выглядела уютно и мило. Аккуратные, выкрашенные в голубой ставни, небольшая вывеска, которую я сама расписывала цветами, и узорчатые белоснежные занавески за окошками — всё было таким родным и тёплым, что защемило сердце.

Дрожащими руками я отперла дверь, и мы втроём вбежали внутрь, сразу оказавшись в знакомом мире ароматов сухих трав и цветов, тёплого дерева и чуть влажной земли.

— Я поищу во что переодеться, вы оба промокли! — встревоженно сказала я, стараясь не смотреть на Аарона и скрыть своё смущение за суетой.

Лия весело хихикнула, расправляя мокрые прядки волос руками:

— Мам, да мне совсем не холодно! Я же дракончик!

Я поспешила к шкафчикам в поисках сухих вещей, но почувствовала тёплые, сильные руки на своих плечах. Аарон осторожно развернул меня к себе и тихо произнёс:

— Расслабься.

По телу вдруг прошла волна тепла, невероятного, мягкого, окутывающего. Будто я оказалась рядом с горячим очагом, хотя в лавке было прохладно и сыро. Я почувствовала, как ткань моего платья согревается и высыхает, кажется, от меня шел пар. Я подняла удивлённый взгляд на Аарона. Он слегка улыбнулся мне, в его глазах мелькали золотистые искры магии.

— Папа! — Лия подпрыгнула на месте, не сводя с него восторженных глаз. — Ты меня научишь так делать?

Аарон рассмеялся, бережно выпуская меня из своих рук, и повернулся к дочери:

— Обязательно, но чуть позже. Это уже магия для профессионалов.

Он протянул ладони над Лией, и через мгновение её платьице и волосы тоже высохли и согрелись. Лия скрестила руки на груди и сказала с притворной серьёзностью:

— Мне вообще-то и не холодно было!

— Это чтобы мама не волновалась, — с нежностью ответил Аарон, подмигивая ей.

Моё сердце защемило. Глядя на них двоих, таких родных и близких. Какой же это соблазн — забыть обо всём, расслабиться и поверить, что теперь всё хорошо. Но это не так. Совсем скоро Аарон женится на другой, а я останусь лишь матерью его дочери, обычной простолюдинкой из цветочной лавки.

Я встретилась взглядом с Аароном и увидела в нем что-то, от чего по телу побежали мурашки.

— Ты все еще мокрый — выпалила я и отвернулась, делая вид, что очень увлечена вознёй со спичками и свечами. Сера местами отсырела, так что приходилось чиркать помногу раз.

— Лия могла бы зажечь, — заметил Аарон.

— У нас с мамой правило, — тут же отозвалась малышка, — никакой магии в лавке!

Я поставила свечи, от них зажгла керосиновые лампы и с облегчением оглядела привычные полки, стеллажи и многочисленные горшки. Свежих цветов, конечно, не было, но зато повсюду стояли букеты сухоцветов и растения в горшках — наши дорогие зелёные друзья.

Не сговариваясь, мы с Лией тут же принялись проверять своих «подопечных». Я осторожно трогала землю, проверяя влажность и состояние каждого растения, а Лия, бормоча что-то себе под нос, деловито оглядывала горшки на нижних полках.

— Мам, мам, посмотри! — радостно завопила она. — Мистер Перчик дал новые побеги! Молодец!

Я улыбнулась и потрепала её по волосам:

— Он знает, что мы его любим.

Аарон растерянно осматривался, глядя на наше оживлённое поведение.

— А вот пальмочка все никак, — вздохнула Лия. — Не растёт и не сохнет.

— Он выжидает, — пошутила я.

Аарон внимательно присмотрелся к растению, затем перевёл взгляд на меня с искренним удивлением и чуть заметной улыбкой:

— Вы даете растениям имена?

Я не успела ответить. На входной двери требовательно зазвонил колокольчик.

* * *

Я вздрогнула от неожиданности, Аарон отступил в тень, а Лия наоборот поспешила к посетителю.

— У нас покупатель! У нас покупатель!

В лавку ворвался порыв холодного воздуха вместе с растрёпанной и взволнованной тётушкой Юмисой. Её седые волосы выбивались из-под чепца, раскрытый зонт никак не хотел пролазить в дверной проем.

— Даря! Ох, Даречка, девочка моя! Как же хорошо, что ты вернулась! — бормотала она, продолжая