Отдам дракона в хорошие руки! - Марина Ефиминюк
Кабинка покачивалась, приближались дворцовые башни, словно вырастающие из горы. Движение остановилось, слуга открыл дверь, чтобы помочь мне выйти. В центре площадки, заложив руки за спину, стоял Эсхард.
Не веря собственным глазам, я шагнула из вагончика и немедленно шарахнулась ветвистыми рогами. Пара веточек отломилась, венец съехал на затылок, а казалось, что сидел, как приколоченный гвоздиками, и давил на голову. Выругалась, зачем-то вернула его на макушку, хотя в этом уже не было никакого смысла. И тыкала этим ветвистым варварским украшением Эсхарду в лицо, когда он крепко меня обнимал.
— Почему ты с рогами? — через паузу спросил он.
— Они связывают меня с твоими предками, — ответила я. — Думала, что ты не проснешься, и пошла с ними договариваться.
— И много сказали предки? — со смехом спросил владыка.
— Ни слова, — со смешком призналась я, стаскивая венец.
Мы встретились глазами.
— Спасибо, — вымолвил Эсхард, мягко пригладив ладонью мне взлохмаченные волосы.
***
Новость, что сокровищница оскудела на один экспонат, владыка воспринял спокойно. Относительно. Лишь слегка поменялся в лице. Однако Илайс из чувства самосохранения сбежал на Вариби. Случилось это на следующий день после возвращения Эсхарда в мир живых.
Приятель решительно вошел в библиотеку, бросил на стол вскрытое письмо от ректора Эфрима и тоном, не терпящим возражений, заявил:
— Я прослежу за отправкой твоего демона в Родолесс.
— Упреждающий маневр? — с ехидцей поинтересовалась я.
— Помощь драгоценному другу, — с ухмылкой парировал он. — У тебя есть книги с родолесскими стихами?
— Нет, но могу дать целую пачку стихов Январина Лунецкого, — предложила я. — Он недавно заделался в поэты.
— Придется ограбить библиотеку кейрима, — цыкнул Илайс, придирчиво оглядывая полки.
— Да ты, похоже, всерьез решил жениться на Ольге Роговой, драгоценный друг?
— Виталия. — Он одарил меня снисходительным взглядом. — Такие драконы, как я, не ищут пару и не женятся. Мы просто любим женщин. Во всех смыслах.
— Безусловно, — с ехидной интонацией нараспев ответила я, уверенная, что на прямой дороге к брачному алтарю Илайс стоял не одной, а уже двумя ногами.
На Вариби он отправился со стопкой перевязанных бечевкой книжек с поэзией южных драконовых земель, стащенных из личной библиотеки владыки, и вернулся перед судом над Ярраном Элори.
Приговор Эсхард оглашал с балкона внутреннего двора, нарочито подчеркнув, что двери дворца для рода Элори закрыты. Водный дракон, облаченный в серые одежды, стоял вместе с сестрой.
В лохматой, грязной шевелюре бывшего посла путались алые тонкие нити. Коротковатые рукава рубашки с чужого плеча открывали магические браслеты, полностью подавляющие драконий лик. Данри не смела поднять голову и нервно теребила скромное платье из плотной ткани. Я следила за ними с балкона и невольно вспоминала, какими холеными, высокомерными и уверенными в себе они предстали в первый день знакомства. Теперь блеск померк.
— Ярран из рода Элори, — вымолвил Эсхард, — я позволяю тебе говорить.
— Благодарю, мой кейрим, — ответил тот скрипучим голосом и раскашлялся в кулак.
— На празднике огня ты похитил мужчину, — напомнил владыка.
— Что они говорят? — едва слышно уточнил Ян и огляделся вокруг.
Дюжина советников, присутствующих на суде, никак не отреагировала на новость о позорном для любого мужчины инциденте. Стояли с каменными лицами и бровью не вели. Зато Илайс с издевательской ухмылкой подмигнул приятелю. Тот моментально догадался, что речь пошла об унизительном похищении, и сконфуженно почесал бровь.
Эсхард между тем перешел на родолесский язык.
— Ярран, по древнему закону ты обязан предложить в жену свою сестру, — заключил он, отчего художник поменялся в лице, а Данри резко вскинула голову и уставилась на балкон. — Если Ян Лунецкий откажется от твоей сестры, то заплати ему компенсацию золотыми слитками. По слитку за каждую минуту, что он провел в твоих лапах.
У Яна вытянулось от изумления лицо. Он явно не ожидал, что, пережив позорный полет над Сарватом, внезапно сделается или категорично женатым мужчиной, или неприлично богатым художником.
— Это сколько денег? — вцепившись в мой локоть, едва слышно уточнил он.
— Очень много, — пробормотала я, стряхивая его руку.
— Да будет так, мой кейрим, — в звенящей тишине с трудом проскрипел Ярран на рамейне.
— Ваше слово, господин Лунецкий, — обратился к художнику Эсхард.
Возникла странная пауза. На худой шее у Яна дернулся кадык, губы сжались до тонкой линии.
— Я хочу, чтобы Данри стала моей женой! — решительно заявил он.
— Ты что творишь? — сдавленным шепотом возмутилась я. — Бери золото! Оно не сделает тебя несчастным!
— Виталия, не вмешивайся, — сухо велел Эсхард и обратился к будущей госпоже Лунецкой. — Данри из рода Элори на исходе осени ты выйдешь замуж за мужчину, которого похитил твой старший брат. Станешь этому мужчине хорошей женой и доброй матерью вашим детям.
— Да будет так, мой кейрим, — ответила та на драконьем языке, буравя будущего благоверного свирепым взглядом.
— Все? — тихо уточнил Ян. — Мы женимся?
— Да, — буркнула я.
— Хорошо, что я не сжег добрачный портрет, — заключил художник.
Эсхард кашлянул, недвусмысленно предложив нам обоим заткнуться, и советники посмотрели с большим укором.
— Ярран из рода Элори ты покусился на жизнь своего кейрима, — вновь перейдя на рамейн, продолжил владыка. — По древнему закону ты обязан сгореть в драконьем пламени, но в честь своей женитьбы я дарую тебе жизнь.
Однако хорошая жизнь амбициозному дракону не светила. Яррана превращали в узника родного острова Элори, приковывали к земле связующей магической татуировкой и до конца его дней лишали возможности увидеть большой мир. В качестве компенсации за причиненный вред он был обязан в течение пяти лет отдавать в казну все добытые в рудниках магические кристаллы.
— Главой рода станет твоя сестра, а после брачного ритуала ее законный муж, — закончил Эсхард.
— Я не могу передать родовой кулон сестре, — вымолвил Ярран. — Он потерян.
— Ничего, я его нашла и сохранила, — вырвалось у меня.
Возникла странная пауза. Эсхард задумчиво покосился в мою сторону и вновь заговорил этим своим торжественным голосом:
— И еще один год компенсации магическими кристаллами за то, что ты пытался
