Когда падает небо 1. - Алиса Чернышова
Ник сердито сжал губы и уставился невидящим взглядом куда-то в заросли кукурузы.
— Он морочил мальчишкам головы при жизни и не затыкается даже теперь, когда сдох, — сказал Ник горько. — И я не могу вставить этим молокососам в башку свои мозги. Или хотя бы простую мысль о том, что, если уж убивать, то за деньги, а не за идею!
Ну вот, пожалуйста.
— А тебе не приходило в голову, что лучше уж вообще не убивать? — уточнил Лео язвительно.
— Лучше, — хохотнул Ник, — но не всегда получается.
Лео почти возненавидел себя за то, что помимо воли начинает чувствовать что-то сродни уважения к этому ублюдку.
— То есть, ты решил не мстить.
— А за что? Я — кадровый военный и прекрасно понимаю свою работу. Можно много говорить, но правило “ты или тебя” никто не отменял. Теперь вышло так, что “меня”. Кто мне доктор? Кому тут мстить? Тебе, дебилу-молокососу, обчитавшемуся умных книг? Певчей птичке, которая вообще ни разу не человек? Парочке попользованных девчонок? Все хотят жить, но не все могут — вот и вся присказка. И никаких тебе незакрытых долгов.
Лео его не понимал и, что характерно, не хотел понимать. Бывает такое, что вот стоит перед тобой человек. Вроде бы не дурак и вроде бы не совсем уж конченная мразь. Но его жизненная философия (обоснованная и логичная, если смотреть с его стороны) вызывает у тебя такое глубокое отвращение, что становится тошно. И сколь угодно нормально относиться к человеку ты не можешь себя заставить… даже если в чём-то он того и заслуживает.
Для Лео, это был именно тот самый случай.
Будь его воля, он бы сейчас развернулся и ушёл. Серьёзно, он почти что это сделал! Пусть Ник и дальше таращится на свои тракторы, какая проблема?
Но, иногда даже на беду свою, Лео всё же не был дураком. И взгляд Лиссы оставался красноречив и выразителен, её мысли буквально ввинчивались Лео в черепную коробку, звуча громче праздничных колоколов.
Он нам нужен. Ты понимаешь и сам, что он нам нужен. Помнишь же, что на кону, да?
Ты ввязался в это. Ты пошёл за мной, стал моим орудием, согласился собрать отряд призраков и спасти всех, кто мне дороги. И у меня для тебя есть новость, малыш Лёва: тот, кто идёт к такой цели, не может себе позволить выбирать средства. Или ты думаешь, что все резоны и взгляды всех твоих союзников будут тебе по нраву? Что все они будут соответствовать твоим высоким моральным стандартам?..
Так вот, учись тому, что реальный мир работает немного не так.
Лео вздохнул.
Он учил историю. Он знал, что реальный мир работает не так. Но…
Нам нужна любая помощь. Но особенно от того, кто имеет влияние на этих отморозков и считает Марона своим врагом.
Если ты хочешь кого-то спасти, засунь свои симпатии и антипатии туда, где солнце не светит — и договаривайся!
Лео поднял взгляд на Ника.
— Нет, — фыркнул Ник. — Что бы ты там ни хотел мне предложить. Хочешь тут спрятаться, так и быть, прячься, но на этом всё. Я даже убивать тебя не стану, я с тех пор, как Джек нашёл меня, добрый… Не думал, что он столько лет будет меня тут ждать, но то собаки. Они лучше людей. Всюду за мной следовал, представляешь?
— Слепая собачья верность, обусловленная инстинктом, не делает их лучше людей. Только тупее, — отрезал Лео, не успев прикусить самому себе язык.
Ну да, Лео, король дипломатов. Встречайте и восхищайтесь, блин!
Неожиданно Ник воспринял слова Лео вполне благосклонно.
— Это правда, — ответил он лениво, — но люди за то и любят всякое мелкое и пушистое, если отбросить реверансы: нам нравится иметь рядом что-то достаточно тупое, чтобы любить нас такими, какие мы есть… Ты всё сказал?
— Нет, не всё, — Лео решил, что тут притворяться нет ни малейшего смысла, и озвучил то, о чём думал: — Помоги мне остановить Марона.
Лео морально был готов к тому, что сейчас его пошлют по крайне интересному и заковыристому адресу, но Ник на удивление не спешил отвечать. Вместо того он мечтательно уставился в небо, созерцая облака.
Его рука, зарывшаяся в собачью шерсть, застыла.
— Вот тут и проблема с такими как ты, парень… Сколько тебе хоть лет? Двадцать пять есть?
Это была неожиданная смена темы.
— Есть… Вроде бы, — со всеми этими путешествиями в иномирье Лео было не так-то просто посчитать, как обстоят дела на самом деле. Когда он успел потерять счёт дням? Он не мог бы сказать даже, какой в родном мире нынче сезон, не говоря уж о дате.
— То есть, намного старше, чем был я, когда навсегда покинул этот городок… Знаешь, говоря умными словами из досье, у меня не очень складывалась с местными “социальная адаптация”. Доадаптировался до того, что один местный травонул моего Джека. Я ему за это вбил зубы в мозг — и уехал в свой первый тур, чтобы дома не мелькать… С тех пор я не возвращался. Повидал много стран, знаешь ли. Такие, как я, много где нужны…
С этим Лео не смог бы поспорить, даже если бы очень захотел, но сжать кулаки до боли его заставила следующая фраза.
— …но начинается всё всегда с таких, как ты. Вы, умные и офигеть какие хорошие люди, цвет общества, двигаете идеи; мы, просоленные дорогами мудаки, за них сдыхаем… Только вот я уже сдох. Ты правда думаешь, что я на такое поведусь?
— Погибнут люди.
— Не моя половая трудность.
— Марон победит.
— Такие, как он, всегда побеждают. Мне плевать.
— Не плевать, — усмехнулся Лео. — И знаешь что? Ты меня бесишь, я тебя тоже. Не вопрос. Но по поводу Марона… Хотя бы иногда такие, как он, должны проигрывать.
— Красивые слова. Я зарёкся за такие соваться в пекло.
— Ну да, да, только деньги… Но ты сдох, Ник, как ты сам же справедливо заметил. Тебе нечего терять… А вот выгадать кое-что ты ещё можешь.
Ник возвёл очи горе.
— Тебя ждёт большое будущее, парень. Что, по-твоему, я могу выгадать? Уютную мемориальную плиту?
Лео почти ненавидел себя в тот момент.
Но только почти.
— Птица сирин может своей песней открыть дверь в другие миры, если знать, как просить. Говорят, в некоторых из этих миров мертвецы имеют больше силы, чем в прочих… И возможно, мы сможем уговорить птичку спеть для тебя тоже. Если поможешь победить Марона.
Ник прищурился, а после с кривой усмешкой покачал головой.
— Я