Эдриан Феникс - Взмах крыльев
Бонус! Пальцы нащупали что-то твердое. Э пробрался в карман Том-Тома — Не обращай на меня внимания. Упс. Это оно? Думаю, я должен был позвонить тебе, малыш Том — зацепился за ключи и вытащил их. Золотой свет снова затопил вены Э, когда он выпрямился с ключами в руке; он светился, сиял.
Время сказать пока-пока.
Голос внутри настаивал — Нет! Еще нет! Сначала убедись! — но Э напомнил, что богу не нужно разрешение. Склонившись над Том-Томом, он полоснул ножом горло.
Глаза кровопийцы открылись.
* * *
Хэзер чуть не подавилась, откусив еще один кусок каджунского бургера.
— Мертв?— наконец, спросила она, когда смогла проглотить большой кусок. — ЛаРусс?
— И его напарник, Дэвис,— сказал Коллинз. Он выглядел измотанным и уставшим.
Хэзер и детектив сидели за столом для пикника, установленным под алюминиевым навесом рядом с закусочной «ЗДЕСЬ И С СОБОЙ». Они были одни, другие столы пустовали. Аромат горячего жира и жареного мяса витал в воздухе.
— Что, черт возьми, произошло? — спросила Хэзер, окуная фри в кетчуп.
Коллинз покачал головой.
— Пожар — поджог — в таверне. Было еще три других тела, кроме ЛаРусса и Девиса.
— Извини, Трент. Мне не нравился ЛаРусс, но этот человек не заслуживал мучительной смерти.
Кривая улыбка появилась на лице Коллинза.
— Да, он был мудаком, но раскрывал дела. Он был хорошим детективом. Одним из нас.
— Что ты еще знаешь?
— Немного, — ответил Коллинз, проведя рукой по волосам. — Вопрос в том, было ли это что-то простое, вроде грабежа, который не удался, или все было спланировано?
— Люди теряют самообладание. Паникуют, — сказала Хэзер. — Дерьмо выходит из-под контроля. Полицейские проверили работников и сотрудников?
— Посмотрели, кто не работал прошлой ночью и почему.
Она кивнула.
— ЛаРусс был на дежурстве или нет?
— Да, — Коллинз сделал паузу, прежде чем продолжить. — На самом деле они были у Прейжона с ордером на арест, но... — Он пожал плечами. — Того не оказалось дома.
Хэзер отодвинула остатки еды, аппетит пропал.
— Ордер на арест? За что, черт возьми?
Коллинз успокаивающе поднял руку.
— Чтобы привести Данте на забор образцов ДНК. ЛаРусс все еще думал, что он подходит под убийцу девушки.
— Джина, — сказала Хэзер ровным голосом. — Ее звали Джина Руссо. ЛаРусс знал, что Данте не мог ее убить. Я уже поручилась за него.
— Я не знаю, что за ссора была между ЛаРуссом и Прейжоном, — сказал Коллинз. — Просто излагаю факты.
— Знаю, извини.
— Есть еще кое-что, — пробормотал Коллинз. Он скомкал обертку гамбургера и бросил в темное драпированное полиэтиленом мусорное ведро за столами. — Было еще одно убийство, — он посмотрел на Хэзер. — Плохое.
Обеспокоенное выражение лица детектива удивило ее. Она наклонилась над столом и коснулась его руки.
— Ты в порядке?
— Ага. Просто этот гребаный день слишком длинный.
Хэзер сжала его ладонь и выпустила ее.
— Так скажи мне, насколько плохое?
— Жертву расчленили. Убийца разложил части тела по всей комнате, — Коллинз сделал паузу, сглотнул. Желваки заходили на скулах.
— Продолжай, — мягко произнесла Хэзер. И напряглась, ожидая, когда гильотина обрушится на ее голову.
— Я абсолютно уверен, что это СК, — сказал Коллинз, — никакого символа анархии... черт... имею в виду, возможно, он и был, но мы не нашли... я никогда не видел... — Он отвел взгляд. — Там было сообщение. На стене. Кровью.
Тепло дня уходило вместе с опускающимся солнцем.
— Что там было сказано?
— Это так важно? — ответил Коллинз, смотря на Хэзер. Гнев загорелся в его глазах. — Расследование официально закрыто. Все, что скажут в главном офисе — подражатель. Любой контакт с тобой запрещен.
— Трент, что говорится в сообщении?
— «С мой».
Хэзер, пошарив, вытащила сотовый из сумочки. Она вбила телефон Данте. Телефон звонил и звонил.
Нет ответа, нет. С мой. Ему нужен был Данте.
* * *
Распахнув со стуком дверь в номер мотеля, Гиффорд устремился в комнату, направляя пистолет сначала вправо, затем влево. Комната была пуста. Он все сделал по стандартам Бюро, вошел и осмотрел туалет, ванную, включил свет. Стёрнс ушел.
Опустив 45-й, Гиффорд осмотрел комнату. Кейс на стуле. Ноутбук на столе. Бутылка скотча и стакан на прикроватном столике. Стёрнс собирался вернуться, учитывая все, что оставил. Дождаться его?
Корзина для бумаг около кровати привлекла внимание. Гиффорд вывалил скомканные бумаги на помятое покрывало и разгладил первый лист. Заметил имя, ЭЛРОЙ ДЖОРДАН. Просмотрев лист, он понял, что даты и места на нем — это даты и сцены убийств СК.
Когда он перевернул второй лист, его мысли закрутились с бешеной скорость. ТОМАС РОНИН. Что кровавый отец Джоанны делал в Новом Орлеане? В то же время что и Э? Посмотрев адрес на распечатке, Гиффорд решил не ждать Стёрнса.
Он собрал бумаги и выбежал в спешке из номера. Сел в арендованную Hertz и вбил адрес Метайри во встроенный навигатор машины.
Джоанна была права с самого начала. Не совпадение.
Дав задний ход, Гиффорд выехал с парковки мотеля.
* * *
Горячая кровь брызнула в лицо Э, запачкав очки. Рука Том-Тома сжала его запястье; что-то щелкнуло, и боль пронзила плечо. Финка упала в другую руку.
Ублюдок сломал мне запястье!
Эта мысль закончилась красочными вспышками светло-голубого, зеленого, фиолетового цветов — когда его, словно кувалдой, ударило в висок. Он полетел с кровати и врезался в стену. Кусочки штукатурки посыпались на Э и ковер. Финка пропала.
Напугать меня, лишить финки — выполнено.
Он почувствовал головокружение. Живот скрутило. Но адреналин прогнал боль, словно дал пинка под зад, и поднял на ноги снова. Опершись плечом о стену, Э вытащил другую финку из ножен на икрах под джинсами. Он моргал, пока зрение не прояснилось, и посмотрел на кровать.
Ручьи крови текли с кровати, объединяясь в лужу на ковре. Комната пропахла кровью. Малыш Томми задыхался в дерьме, свернувшись на постели, руками хватался за горло, пытаясь остановить поток. Усмехнувшись, Э, шатаясь, подошел к кровати. Сверкающий взгляд кровососа был устремлен на него, убивая сотней различных способов.
Но не сегодня. Сегодня Э был богом, золотой и могущественный. Истинный убийца, который когда-либо ходил по земле.
Э поднял нож в уплотнившемся воздухе. Воздух как мед. Как янтарь. Нож вонзился в бьющееся сердце Ронина.
— Планы изменились, кретин.
