Джена Шоуолтер - Грешные ночи (ЛП)
Огонь страсти поглотил её за считанные секунды. Она помнила, какими прохладными были его прикосновения, какими потом горячими становились и, о, сладкое провидение, она снова хотела ощутить это изменение...
— Я собираюсь выполнить свою часть уговора, — выпалила Аннабель.
Его грудь застыла, словно Аннабель забрала его дыхание, а руки легли ей на живот.
— Я не могу тебя остановить.
Подождите-ка...
— Ты хочешь меня остановить? — практически прокричала она.
— Нет. Но мне кажется, что на тебе сейчас слишком много одежды.
Она рассмеялась. Хитрый ангел её дразнил.
— Тогда дай-ка подумать, что я могу с этим сделать.
Дрожащими руками Аннабель взялась за отвороты гостиничного халата, который набросила на себя, приняв душ, и спустила вещицу с плеч. Волосы заструились каскадом, щекоча обнажённую кожу, и тело Захариила напряглось.
— Дальше, милая. — От ангела исходило возбуждение, маня Аннабель и как всегда соблазняя. — Сними остальное.
Она поняла, что ангел желал, чтобы она обнажилась. Стала уязвимой. Чтобы Захариил мог делать с ней всё, что пожелает. И всё же она хотела этого.
Аннабель подцепила кончиками пальцев края трусиков, которые приобрела в магазине подарков, и, поколебавшись всего мгновение, потянула их вниз. Ощутимым усилием оказалось выпрямиться и держать руки по швам, а не прикрыть треугольничек волос. Она с этим справилась, но нервничала, ожидая реакцию ангела.
— Аннабель, ты так прекрасна. Произведение искусства.
Захариил медленно поднялся на корточки, расправив крылья за спиной. Он избавился от халата и пополз к краю кровати.
О, малыш. Это он был произведением искусства. Каждый дюйм его тела был жёстким мускулом и мощным сухожилием. Кожа была обласкана солнцем и пылала алмазным свечением. Но... чёрное пятно на груди, прямо над сердцем, распространяло маленькие речушки в разные направления.
Это не была татуировка, не могла быть.
— Захариил, — произнесла она, беспокойство за него омрачило её желание.
— Ты и только ты ничего не должна со мной бояться.
Он не понял её беспокойство.
— Захариил...
— Иди сюда, милая. Пожалуйста.
Милая. Как она могла сопротивляться такому обращению? А ещё и пожалуйста? Да. Так трогательно. Они вполне могли обсудить это пятно позже.
Гораздо позже.
Она сделала шаг ему навстречу... затем ещё один... и остановилась.
— Я понимаю, что у тебя это впервые, и не хочу, чтобы ты волновался, если...
— Мы не будем заниматься сексом, — сказал он, и сила этого утверждения была подобна жёсткой щётке по её коже. — Не сегодня.
— Но... почему? — Неужели её тон действительно прозвучал так жалобно?
— Когда настанет этот момент, ты перестанешь меня бояться.
— Но я не... я вовсе не...
Захариил взмахнул рукой в воздухе, всё ещё потрескивающем от напряжения.
— Я так много об этом думал. У меня прежде не было отношений с женщинами. И теперь, с тобой я хотел бы испытать всё, что только возможно. Так, постепенно, мы дойдём и до секса.
Гм, только что это "всё" в себя включало?
Ладно, она всё-таки немного его боялась, но это вовсе её не останавливало.
— Я хочу тебя, Аннабель, — сказал он ласковым тоном.
— Я тоже тебя хочу, — прошептала она в ответ.
— Тогда иди ко мне.
Шаг, ещё шаг... пока ему не удалось обхватить её крыльями и притянуть к себе. Перья щекотали Аннабель и казались такими восхитительным — нежнее шёлка, приятнее меха.
Ангел ничего не мог с собой поделать, прижимаясь губами к её губам, целуя нежно и чувственно, так, что вряд ли когда-нибудь ей удастся забыть этот поцелуй.
— Мне понравилось, — сказал он.
— Да.
— Полагаю, что остальное мне понравится ещё больше.
Сердцебиение Аннабель ускорилось.
— Давай проверим.
— Если ты уверена...
— Уверена.
Захариил выпустил её из объятий и положил на спину, сам расположившись между её ног.
Последующие часы... дни... а может и недели, он был намерен посвятить исследованию её удивительного тела, каждого его дюйма — тщательно и очень медленно. Он познавал её. И в этом не было чего-то запретного или неправильного. Всё, что ей оставалось делать — это вскрикивать от переполнявшего её удовольствия. Поначалу его движения казались осторожными, исполненными нежности. Но вскоре они сменились более требовательными и наполненными страстью, когда ангел сминал её груди... когда его руки скользили ниже.
У него были очень проворные пальцы, и Аннабель поняла, что тоже может позволить себе что-то, кроме иступленных стонов удовольствия. Она могла извиваться, могла вцепиться ему в спину, расцарапывая её в кровь.
— Прости, — тяжело дыша произнесла она.
— Не за что, — тон его казался таким низким. Таким мощным. — Сделай так ещё.
Она хотела... нуждалась в нём и только в нём, но осознала, что ангел замер. Он оборвал все прикосновения. Захариил стоял на коленях, смотрел на неё... и облизывал губы.
— Захариил?
Он склонился над ней и продолжил, только на сей раз вместо рук он использовал рот. Ангел покрыл поцелуями каждый дюйм её кожи, вызывая нескончаемую череду оргазмов, пока она не стала умолять его остановиться.
Да, он остановился, придавив её к кровати собственным весом.
— У меня нет слов... Я не могу описать тебе... Любимая.
Сила желания прорвалась у него изнутри, заставляя наброситься на её губы, склоняясь так, чтобы ни один уголок не остался вне его страстного требования. Удовольствие нарастало. Аннабель как будто полыхала в огне. Весь её мир сосредоточился на мужчине, самозабвенно ласкающем её тело.
— Анна... прикоснись ко мне. Твоя очередь.
Анна. Он сократил её имя, превращая его в привязанность, проклятье и молитву. Требование. Она подчинилась ему. Также терпеливо и внимательно, как и он изучал её тело, теперь она изучала его. И так как для него не существовало никаких запретов, их не существовало и для неё.
На каждое её прикосновение, каждый поцелуй он откликался, постанывая в знак одобрения. Его сила восхищала Аннабель. Гладкая поверхность его кожи сводила с ума. На его теле вовсе не было волос. И каждое прикосновение её пальцев, скольжение языка являлось своеобразным открытием. Это было тем, чем по сути должен был являться секс, если не подключать к нему голову — близостью тел.
Наконец, когда он не мог больше этого выносить, ангел зажал её волосы в кулак и притянул Аннабель к себе для поцелуя.
Она вытянулась рядом с ним, поцеловала раз, затем ещё, и посмотрела на него сверху вниз. Затерявшийся в страсти, Захариил больше не был совершенным, безупречным ангелом, каким она привыкла его видеть. Он был взъерошен, напряжён. Он ластился к ней, прижимался и урчал.
