Сергей Лукьяненко - Холодные берега
По всему выходило, что наша авантюра обречена на провал. Нет здесь Марка, и не было никогда. Еще день-другой мы его поищем, а потом? Нет, для меня все понятно – надо бежать. А как поступит Хелен? Повинится перед Домом? Убежит со мной? Или решит сдать меня Страже?
Честно говоря, я боялся последнего. Наш странный альянс был столь хрупок… столь необычен. И ладно бы это. Мне всегда нравились подобные неустойчивые отношения.
Беда в том, что соединила нас не любовь… не то «сродство», о котором так вдохновенно толковал старый рудознатец. Стремление спасти свою шкуру, причем за счет другого.
А из дурного семени не вырастет добрый плод. Сейчас мы ищем Марка, а завтра будем ловить друг друга…
Я сделал маленький глоток коньяка. Посмотрел на сцену. Шел там какой-то водевиль из современной жизни. Актеры то ли не в духе были, то ли просто посредственные, но играли неважно. Зато острили удачно, видно текст писал хороший комедиант. Временами шутки пробивали даже увлеченно жующих аристократов, и те начинали аплодировать.
Водевиль был про Дом, и про самого Владетеля, который недоволен роскошью Миракулюса, превзошедшего Версаль. Вот Владетель и размышляет, не перебраться ли всему двору на Капри, чего очень не хотят придворные…
Действие шло на самой-самой грани измены. Спасало актеров лишь то, что Владетель был потрясающе мудр, красив и отважен, так что ни у кого язык не повернулся бы назвать водевиль насмешкой над ним. Зато аристократы, лебезящие вокруг него, выглядели недалекими и мелкими интриганами. Я долго не мог понять, как сидящая публика терпит это – ведь многие тут были вхожи ко двору. Потом до меня дошло. В насмешках видно и впрямь была определенная правда, но никто не хотел ее отнести на свой счет, и предпочитал посмеяться над другими.
Что ж, водевильчик рискованный, но зато даже плохая труппа срывала свои аплодисменты. Я лениво наблюдал за действием, размышляя, сколько в нем правды, а сколько фарса, и кто был автором – почти наверняка кто-то достаточно высокородный, чтобы позволить себе подобные шутки. Потом со сцены прозвучало имя Маркуса, и я напрягся.
– А младший принц поможет нам! – заявил один из интриганов. – Я подучу его забраться в рабочий кабинет высокого лица, взять со стола эдикт, а после с ним скрываться… эдикта нет – и гнев его отца обрушится на Маркуса немедля…
Ничего себе! Либо совсем новая пьеса, либо ее оперативно меняют, отражая все интриги и сплетни Дома. Скорее, второе.
Науськивание Маркуса актеры не показали, но всячески сосредоточились на своем безумном плане сорвать переезд в Миракулюс, украв подписанный Владетелем эдикт. Потом фонари на сцене притушили, рабочие в черных комбинезонах быстро сменили декорации – это почему-то вызвало бурю аплодисментов, видно какие-то реалии кабинета Владетеля были показаны очень верно. Показали и самого Владетеля, вокруг которого вился шут, предлагая не просто перевести Дом в Миракулюс, а еще и устроить жилища придворных в виде большущего гефестова колеса – чтобы каждый придворный был то вверху, то внизу. При таком раскладе, по мнению шута, ни у кого не будет повода для обид. Зал от души смеялся…
Я на минуту отвлекся, а когда снова глянул на сцену – по ней крался Марк!
Поперхнувшись коньяком, я смотрел, как мальчишка хватает со стола эдикт и бросается наутек. Хохот зрителей, услыхавших, что вместо эдикта о переезде глупый принц украл страстное письмо китайской императрицы, тайно влюбленной во Владетеля, прошел мимо сознания.
Неужели?
До сцены было далеко, но я готов был руку дать на отсечение, что это и был Маркус. Потрясающий ход! Гениальный! Прятаться от розыска, играя самого себя, на виду у сотен аристократов и стражников!
– Что пьешь?.. – Хелен присела рядом, удивленно уставилось на мое лицо. – Ты словно привидение увидал.
– Маркус…
– Где? – летунья вздрогнула.
– На сцене. Он самого себя в пьесе играет…
– Пошли!
Ее энергия вырвала меня из оцепенения. Я бросил на стол монеты, знаком дал понять, что мы можем еще вернуться, и мы двинулись в обход сцены. Пристройки для актеров и декораций оказались наглухо закрытыми изнутри, и Хелен уж было собралась стучать.
– Подожди… – я склонился над замком. Ага. Все ясно. – У тебя есть шпилька?
– Серебряная.
– Прекрасно, тут мягкая и нужна.
Хелен вытащила из волос заколку, я двумя движениями придал ей нужную форму и отпер простейший замок. Никакого труда, я тоже самое мог и ножом сделать, и даже гибкой веточкой. Но на летунью это подействовало.
– Как ты… – она изумленно смотрела на приоткрывшуюся дверь. – Никогда больше замк(м не поверю… Пошли!
Помещения театра оказались захламленными и грязноватыми. Даже в Стране Чудес была своя изнанка. Мы вышли в узкий коридор, по которому сновали актеры и рабочие. Слышались какие-то невразумительные шутки, смешные лишь их авторам, реплики, непонятные из-за жаргона актерского сословия. У Владетеля, оказывается, «брови текут», а «лорд-клеветник переиграл на балконе». На нас и внимания не обращали, то ли все были заняты идущим спектаклем, то ли привыкли к неожиданным посетителям. Я решил, что медлить не стоит, а тут как раз навстречу попался один из «лордов», в ходе действия уехавший с тайной миссией в Руссию. Рассудив, что уж этому комедианту в ближайшие минуты не придется выходить на сцену, я поймал его за руку.
– Что вам нужно? – еще с театральным пафосом возмутился «лорд». – Позвольте узнать ваше имя…
Вблизи на актера было смотреть смешно, и в чем-то даже неприятно. Яркий театральный грим делал его лицо похожим на грубо размалеванную маску. Из-под пудры и румян блестели капельки пота. Костюм, такой роскошный при взгляде издали, оказался из размалеванной дерюги, кружева – рваными и штопаными, меч на боку – откровенно бутафорским.
– Не на сцене, не командуй, – отрезал я. – Где мальчишка, игравший в пьесе младшего принца? Быстро!
Секунду актер смотрел на меня, будто размышляя, стоит ли подчиняться. Потом вдруг улыбнулся.
– А… Прошу вас, уважаемые господа, прошу…
Вслед за ним мы подошли к одной из дверей. Насмешливо раскланиваясь, комедиант распахнул дверь.
Маленькая комната, несколько дешевых зеркал на стенах. Окон нет. Очень душно. Полуголая девица подкрашивает лицо, двое мужчин пьют вино, скинув свои фальшивые драгоценности и пышные одеяния. Перед одним из зеркал торопливо переодевается мальчишка, меняя костюм принца на арестантскую робу.
Я шагнул вперед, Хелен за мной. Комедиант остался в дверях.
– Не пытайся бежать, Маркус! – рявкнул я.
