Евгения Чепенко - Злодей не моего романа
— Уважаемый, мой Вам совет, найдите себе по настоящему красивую женщину и постарайтесь не пользоваться своей властью над ее волей. Эффект будет намного лучше.
— Я не хочу другую, я хочу тебя, кукла. Хочу, чтоб ты относилась ко мне так же как к нему.
Снисходительно улыбнулась. Как ребенок, ей Богу. Неужели сам не понимает?
— Я заставлю!
Он снова сделал попытку вызвать лаской ответ. И напрасно. Такова особенность моей психики. Я не могу без неприязни даже думать о чужих прикосновениях. Потому, когда русый забрался под майку и полез в шорты, мой желудок таки устроил показательное выступление, в том смысле, что показал Тимуру все, что слопала хозяйка. Благоразумная хозяйка не мешала этому процессу, а скорее подгоняла его. Мужик отскочил. Поверь, глубоко древний, это только цветочки. Я согнулась пополам и сплюнула на землю, слушая как уважаемый матерится, избавляясь от рубашки.
— Черт, — психанула в отчаянии я. — Не мучь ни меня, ни себя, козел, лучше уж сразу прибей, да и все.
Почему-то в голову пришли мысли о наркоте и психотропных. Ведь если накачает, тогда сможет мной управлять. Я разозлилась. Нет. Не так. Мозг затопила волна бешенства.
— Чего ждешь, урод? — сощурилась я на Тимура, выпрямляясь. — Дети в песочнице и то умнее себя ведут. Игрушку украл? Ай, какой молодец! Какой умный, сильный древний! И, главное, мудрый какой! Ах, игрушка оказалась живой и не хочет с тобой играть? Давай сломаем! Чтоб никому не досталась!
Тимур кинул на меня еще один странный взгляд и исчез. Я растерялась, злость как рукой сняло. Просто взял и исчез.
Вот и что мне теперь делать? Где нахожусь, хрен его знает. Географию изучить так и не потрудилась, дура! Вслух выстроила витиеватую фразу и поплелась вперед, логично (а может и не совсем, учитывая тот факт, что я женщина) предположив, что стоял Тимур лицом по направлению своего движения, а значит идти мне надо туда, откуда он бежал. Каблуки проваливались в песок, мешая идти. Снять бы их, да почва уж шибко горячая. Взглянула на солнце. Оно явно было не на своем месте. Часовой пояс не тот, в коем я была. Кто б сомневался? Сняла верхнюю кофту, накинула на голову.
Сколько я плелась вперед, не знаю. Несколько часов точно. Ноги гудели, глаза болели. Хотелось пить. Когда вода есть, пить не хочется, сейчас же хотелось. Я не сразу поняла, что земля стала тверже, каменистей, и вокруг порой попадаются бледно-зеленые кусты.
Где-то справа тихо прошуршало. Я обернулась, заметила блеснувшие в лучах солнца стекла. Трасса. Не долго думая, наплевала на боль в ногах, на усталость и галопом понеслась в направлении дороги. И снова пришлось ждать, прежде чем показалась солидная фура. Замахала обеими руками и як сайгак запрыгала на месте, пытаясь привлечь внимание водителя, и едва не подвернув ногу.
— Ну, Пыжикова! Чтоб тебя! — вспомнила я чудесную авторшу.
Водитель, немолодой крепкий мужчина, затормозил, открыл дверь, окинул меня любопытным взглядом. На лице его промелькнула жалость. Удовлетворившись реакцией, я кивнула и залезла внутрь, захлопнула дверь.
— Девочка, ты от кого сбежала? Или в аварии побывала? Тебе куда?
Я сняла кофту с головы, одела ее на себя, подтянула ноги по очереди, сняла каблуки, размяла ступни.
— Сбежала от не очень хорошего дяденьки. Мне надо к мужу, домой, только не знаю, где нахожусь.
Мужчина присвистнул. Окинул меня еще одним оценивающим взглядом.
— К психам не имею никакого отношения. Честно, — ответила я на его взгляд. — Когда сперли, не знала, куда бег… везут. У меня с географией беда.
— Это тебе, девочка, в участок надо.
— Давайте, в ближайший, если Вам по пути, конечно. Только документов у меня нет… само собой.
— Само собой, — протянул водитель, переключаясь на дорогу.
Посреди трассы возник Рик. Раздался скрип тормозов, грузовик отнесло на обочину, развернув на месте и едва не опрокинув на бок. Пассажирская дверь открылась, меня осторожно вынули, прижали к теплой груди, я зажмурилась, прекрасно осознавая, что глазеть по сторонам не имеет никакого смысла.
Я уткнулась носом в порядком потрепанную и испачканную майку.
— С Анжелочкой ничего не слу…
— С ней все хорошо, — голос хриплый. Столько боли и еле сдерживаемой ярости. Я замолчала, всхлипнула, потом не выдержала, заревела в голос, без причины, просто потому что можно, потому что он рядом и не нужно останавливать себя, думать и решать проблемы, проблемы решит он. Я цеплялась за его одежду и размазывала слезы по лицу, не открывая глаз. И чхать на косметику. Больно она мне сдалась.
Бес бежал долго. Видно, не ошиблась я, когда решила, что забрался урод Тимур далеко. Наконец, остановился, опустил меня на мягкое, открыла глаза, узнала собственный диван, вздохнула, повернулась на бок, съежилась, обняла колени. Рик ласково, успокаивающе гладил меня по волосам. В черном бездонном взгляде плескались боль, отчаяние и вина. Не хотелось ни о чем думать. Бес принялся осторожно раздевать. Я не сопротивлялась. Отнес в ванную, включил воду. Я сидела все так же, обняв колени. Волны апатии и усталости накатывали одна за другой. Осторожно намылил, провел пальцами по шее, груди. Скрипнули зубы, белая голова опустилась, скрывая от меня выражение лица. И вот тут я, дура такая, наконец-то, сообразила. Оживилась, поменяла позу, оперлась руками о дно ванны, заглянула в черные глаза и тихо шепнула.
— Хороший мой, пытался — не значит сделал.
Он испуганно взглянул на меня. Мозг затопила волна нежности. Бес не хотел, чтобы я угадала его мысли. Боялся причинить боль. И будучи совершенно уверенным в том, что мной обладал другой, несмотря на все свои собственнические инстинкты, не собирался отказываться от меня, был нежным, ласковым.
Я извернулась, как была мыльная, обняла его, поцеловала в висок.
— Рик, я ведь сказала, что твоя и только твоя.
Он протяжно выдохнул сквозь стиснутые зубы и вновь сошел с ума. Мне еще понадобится время, чтобы разобраться, почему он так себя ведет. Пока же я просто не шевелилась, стараясь не мешать. Бес вытянул меня из ванной, обнял, закрыв глаза, терся лицом, водил носом, вдыхал запах, снова шептал что-то неразборчивое, гладил, ласкал. Кожу стало покалывать от его прикосновений. По опыту знала, что скоро успокоится. Терпеливо ждала. Тянулись минуты. Наконец, он просто притянул к себе, сжав в объятиях, и замер.
Я поежилась, поерзала, пытаясь согреться от его тела, спина мерзла. Рик очнулся, осторожно поставил под душ, смыл остатки пены (я лично думала, что он так ее стер), зачем-то вымыл волосы, вытер, перенес на кровать, укутал в одеяло, нашел на полке фен с расческой, положил мою голову на колени и принялся распутывать пряди, сушить их. Под мерное жужжание моторчика, тепло от одеяла, нагретого воздуха и его ласковые прикосновения я благополучно уснула, забыв обо всем и вся.
