Евгения Чепенко - Злодей не моего романа
— Почему?
— Слишком идеально.
Подозрительно сощурилась.
— Дай угадаю, нос тоже был ровным?
— Да. Все идеально. Раздражало.
Я рассмеялась.
— Ну и как ты эффекта добился?
— Оборотням поддался чуть-чуть, — неопределенно повел плечом Бес.
Я уже не могла остановить смех.
— Хороший мой, как я тебя обожаю!
Серо-желтые глаза снова поймали мой взгляд. Он улыбнулся, притянул мое лицо ближе и поцеловал.
34
Стоя в роскошном номере Анжелочки, я очумело оглядывала окружающую обстановку. Никогда не бывала в таких местах и, в общем, никогда не думала, что побываю. В отличие от Рика бабушка любит не просто комфорт и удобство, она не гнушается роскошью. В голову тараканами заползли мысли по поводу той одежды, которую она бы для меня избрала. И наверняка, еще навесила б каких-нибудь далеко не дешевых украшений. Вот уж что никогда не любила так это увесистые железки и камни. Не дай Бог! Рик в этом плане для меня бесценен, хотя он в принципе бесценен, во всех планах.
Бес меж тем обнимал меня за талию.
— Ангелина, только я прошу, пожалуйста…
— Никогда не думала, что услышу от тебя это слово, — серьезно вздохнула женщина. — Я поняла. Слягу — не отдам.
Рик поцеловал меня в висок, вдохнул запах.
— Я быстро, — исчез, прежде, чем я успела открыть рот.
— Ой, куколка. Я только что потеряла любимого внука.
Я растерялась. Напротив же, признался, что любит, причем я подозревала, что впервые за долгие годы, если не за все время.
— Почему?
— Ты умрешь, — печально протянула женщина. — Думаешь, он станет жить дальше? Я так не думаю.
Я облегченно выдохнула.
— Анжелочка, я не умру, ну, по крайней мере, от старости точно нет.
Тонкие брови удивленно изогнулись. Древняя взяла меня за руку и осторожно подвела к дивану, усадила.
— А ну-ка давай закажем тебе что-нибудь вкусное, и ты мне расскажешь все с самого начала.
Я рассказала, почти все, про себя, свою семью, книгу, розовую даму, песика. Анжелочка восприняла мой рассказ на удивление спокойно, собственно как и Рик. Она не возмутилась тому факту, что создана капризом голубоглазой хулиганки, даже не расстроилась.
— Интересно. Розовая дама, говоришь.
Я кивнула, допивая чай.
— С одной стороны понимаю, что если бы не она, Рик бы так не страдал от Марианны, она ведь все книги воспроизвела, но с другой стороны, как большая эгоистка, я дико рада, что она ошиблась и швырнула меня сюда.
Анжелочка хмыкнула.
— Не так уж он и страдал, куколка. Да, зацепила кукла его, сильно, но уж скорее все это походило на помутнение. Вокруг Марианны мужчины впадали в странное состояние, будто мозг выключался, неестественное состояние преклонения, теперь мне, старой, ясно почему. Все голову ломала.
Решила задать давно интересующий вопрос.
— Анжелочка, а как она бессмертной стала?
Женщина сощурилась, улыбнулась.
— Тебе ведь интересно не только это. Эрика она не любила поначалу, она Георгом вертела, а Эрика побаивалась, но кукла-то расчетливая, оценила расклад сил, Георг все рассказывал же, потому жить у Эрика стала. Он сходил с ума оттого, что она сама сделала свой выбор и верна ему. Не долго длилось, года полтора. Точнее не знаю. Мой старший внук скрытный, — женщина вздохнула. — Хотя кому я это говорю? Ты сама знаешь. Кукла не желала останавливаться на достигнутом. Она попыталась попасть через Эрика в поле зрение древних. Мальчик понял, выселил из дома, оставил ее жить в городе. Я тогда у Георга была, ее к нему не пустила. Она нашла одного из молодых и заставила сделать ее бессмертной. Вот и все.
— А дальше? Почему Гриша винил Рика в ее смерти.
— Эрик сам так захотел. В припадке ярости разодрал обратившего куклу, ее же саму не стал, выгнал совсем со своей территории, а брату сказал, что убил. Думаю, ей под страхом смерти запретил приближаться к Георгу.
Я расстроено вздохнула.
— Считала ее умнее.
Древняя засмеялась.
— Куколка, предсказать твою реакцию часто очень сложно. Мне это нравится. Мне нравится, что ты делаешь его мягким, спокойным. Покоя мальчик не знал давно…
И покой нам только снится. Договорить древней не дали. Она вдруг оскалилась, прыгнула ко мне, закрыв своей спиной. Раздался звон битого стекла. Со своим человеческим восприятием я не смогу точно описать, что именно произошло в следующие несколько мгновений. Единственное, что я поняла, так это то, что по комнате движутся как минимум семь фигур, включая бабушку, и второе, что меня украли… снова. Я зажмурилась и сгруппировалась. Уши заложило, вокруг свистело. Пока вор бежит, брыкаться или смотреть по сторонам бессмысленно. А бежали мы, ой, как долго. Я усилием воли душила растущую в душе панику и отчаяние, стараясь не думать о Рике и бабушке. Наконец, не выдержала и тихо поинтересовалась.
— Итак, уважаемый, какого Черта?
Движение резко прекратилось. "Уважаемый" скинул меня на землю. Я открыла глаза, встала и уперлась в знакомый холодный, любопытный взгляд русого.
— Ты в отчаянии и боишься, я чувствую. Почему так недостаточно?
— Ну-у, я считала Вас умнее. Что с Анжелочкой? Кого Вы на нее натравили?
— Ты переживаешь за нее?
— Само собой.
Я огляделась и тихо присвистнула. Вокруг простиралась пустыня. Эк, занесло урода! Подавила новый приступ паники.
— Ничего с ней не случится, — Тимур сделал круг, центром которого являлась я, затем еще один. — И ничего в тебе приметного.
Засмеялась.
— Удивили, уважаемый! Ну, и какого Черта тогда меня, неприметную, спи… украли?
— Ты слишком наглая.
— Знаю. Так что дальше?
— А дальше я забираю тебя себе.
Я лихорадочно соображала.
— Зачем?
— Я так хочу.
— Ну, допустим. А что делать-то со мной будете? Я ведь не хочу, а, учитывая обстоятельства, этот факт весом.
— В чем проблема? Я — древний и я сильнее Эрика.
Удивленно оглядела русого, потом засмеялась искренне, от души. Вся эта ерунда начала меня забавлять.
— И что? Насиловать будете, в погребе закроете? Изощренно пытать станете, пока не соглашусь не лежать бревном под Вами.
Лицо мужика приобрело странное выражение.
— Тебе понравится, ты привыкнешь.
— К чему? И что именно? Мне почти тридцать. Уверяю Вас, кроме скуки и морщинистой старости ничем не порадую.
Тимур скрипнул зубами. Вот что у меня хорошо получается, так это доводить мужиков до бешенства. Доли секунды и он прижимает меня к себе, целует, дышит в шею, лижет. Я зажмурилась, сжала зубы, подавила приступ отвращения. В желудке перевернулся недавний чай с пирожными. Русый резко отпрянул. Я не устояла и неизящно плюхнулась на пятую точку. Эх, каблуки. Когда не надо, я в них. Кряхтя, поднялась.
