Шарлин Харрис - Окончательно мертв
Положив голову на плечо Квинну, я закрыла глаза. Но голоса не становились ближе, воя волков тоже не было слышно, и никто не хватал меня за ногу, чтобы утянуть под воду.
— Понимаешь, аллигаторы именно так поступают, — сказала я Квинну. — Тащат тебя под воду, топят и засовывают куда-нибудь, чтобы потом закусить.
— Детка, волки нас сегодня не съедят, и аллигаторы тоже.
Он засмеялся — низким грудным рокотом. И мне было очень приятно услышать этот звук. Через минуту мы пошли дальше. Деревья и островки стали смыкаться, каналы сузились, и наконец мы вылезли к куску твердой земли, на котором даже стояла лачуга.
Квинн поддержал меня, когда мы выходили из воды.
В качестве убежища лачуга оставляла желать лучшего. Может быть, когда-то это была пресловутая охотничья сторожка — три стены и крыша, больше ничего. А теперь и от этого остались развалины. Половина стен разрушилась, дерево сгнило, а металл крыши согнулся и покоробился, местами проржавев насквозь. Подойдя к куче материала, обработанного руками человека, я всмотрелась очень внимательно, но ничего не нашла, что могло бы служить оружием.
Квинн занялся сдиранием с рук остатков клейкой ленты, даже не поморщившись, когда она кое-где отдиралась с кожей. Я свою снимала осторожнее, а потом резко сломалась.
Свалилась на землю, прислонясь спиной к низкорослому дубу — его кора тут же глубоко вдавилась мне в спину. Я подумала обо всех микробах и паразитах, живущих в воде, наверняка ринувшихся в мой организм сразу, как только порезы попали в воду. Нелеченый укус, все еще перевязанный измазанным теперь бинтом, наверняка получил свою дозу мерзких частиц. Лицо распухло от полученных ударов. Вспомнилось, что позавчера только я смотрелась в зеркало и видела, что синяки, оставленные напавшими в Шривпорте вервольфами, наконец прошли. Ага, толку мне от того теперь.
— Амелия сейчас наверняка что-то предприняла, — сказала я, стараясь вызвать в себе оптимизм. — Может быть, позвонила в центр вампирам. Даже если мы сами ни до кого не дозвонились, все равно нас могут сейчас искать.
— На это пришлось бы мобилизовать работников из людей. Как ни темно сейчас, а формально еще день.
— Зато хотя бы дождь кончился, — сказала я.
В этот момент дождь припустил снова.
Я подумала, не устроить ли истерику по этому поводу, но, откровенно говоря, не стоило оно усилий. И сделать все равно ничего нельзя было бы. Дождь будет идти независимо от того, буду я орать и дергаться или нет.
— Ты прости, что я тебя в это втянула, — сказала я, думая, что извиниться мне надо было бы за очень многое.
— Сьюки, не понимаю, почему это ты должна извиняться передо мной. — Он подчеркнул местоимения голосом. — Все это бывало, когда мы бывали вместе.
Это была правда, и я попыталась поверить, что все — не моя вина. Но почему-то было у меня убеждение, что я действительно во всем виновата.
Вдруг Квинн спросил неожиданно:
— А какие у тебя отношения с Олси Герво? Мы его видели на прошлой неделе в баре с другой девушкой. Но коп в Шривпорте говорил, что вы с ним помолвлены?
— Это чушь, — сказала я, расслаблено сидя в грязи.
Вот сижу я глубоко в болоте в южной Луизиане, и дождь по мне лупит…
Постой, минутку. Я уставилась на шевелящиеся губы Квинна, понимая, что он что-то говорит, но ждала, чтобы хвост уходящей мысли зацепился за что-нибудь. Если бы была у меня в голове лампочка, она бы сейчас мигала.
— Господи Иисусе, пастырь иудейский! — сказала я с благоговением. — Так вот кто это все делает!
Квинн присел передо мной.
— Ты выбрала, кто это делает? Сколько у тебя врагов?
— По крайней мере, я знаю, кто послал тех юнцов-вервольфов и кто нас похитил, — сказала я, отказываясь отвлекаться.
Мы сгорбились под дождем, как пара пещерных людей, и я стала говорить, а Квинн — слушать. Потом мы обсудили возможности. Потом составили план.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Зная теперь, что ему делать, Квинн рвался к действию. Поскольку хуже, чем сейчас, нам уже быть не могло, мы решили, что с тем же успехом можем двигаться. Я только ходила за ним да старалась не попадаться на дороге, а он обнюхивал землю в поисках запахов. Наконец ему надоело пригибаться, и он сказал:
— Сейчас перекинусь.
Быстро и аккуратно раздевшись, он скатал вещи в компактный (хотя и мокрый) узел и передал его мне, чтобы несла. Все мои догадки о теле Квинна были абсолютно верными, как я с удовольствием отметила. Раздеваться он начал без малейшего колебания, но когда заметил, что я смотрю, остановился и дал мне разглядеть как следует. Даже в темноте пасмурного дня и под дождем зрелище того стоило. Это тело было произведением искусства, хотя и несколько изрезанным шрамами. Один большой мускульный монолит, от икр до шеи.
— Ну и как? — спросил он.
— Ух ты, — ответила я. — Заманчивей, чем «хэппи мил» для трехлетного ребенка.
Квинн улыбнулся мне — широко и радостно. Потом пригнулся к земле. Я знала, что будет дальше. Воздух вокруг него задрожал, замерцал, и в этом коконе Квинн стал меняться. Мышцы рябили, перетекали, кости меняли форму, мех выкатывался откуда-то изнутри — хотя я знала, что этого не может быть, это уже была иллюзия. И сопровождалось это ужасным звуком — хлюпающим, липким, но с какими-то тяжелыми нотами, будто переливали полное ведро густого клея, набитое камнями и палками.
А когда все кончилось, передо мной стоял тигр.
В образе обнаженного мужчины Квинн был великолепен, и так же красив был этот тигр. Темно-оранжевый мех исчеркан черными полосами, немного белого на брюхе и на морде. Раскосые глаза — золотые. Был он не менее семи футов в длину и трех в высоту в холке. Я просто поразилась, как он огромен. Лапы у него превратились полностью и были размером с суповые тарелки, а закругленные уши — просто прелесть. Тигр молча подошел ко мне с грацией, неожиданной в таком огромном теле. Потеревшись об меня огромной головой, почти сбив меня с ног, он мурлыкнул. Похоже было на довольный счетчик Гейгера.
Густой мех был на ощупь маслянистым, и я решила, что он как следует защищен от дождя. Тигр рявкнул, будто кашлянул, и болото все затихло. Трудно было бы ожидать, что дикая фауна Луизианы опознает голос тигра? Но опознала, заткнулась и попряталась.
С животными не надо выдерживать те определенные расстояния, которые необходимы с людьми. Я опустилась на колени возле тигра, который был Квинном и каким-то магическим образом им остался, обняла его за шею, крепко. Несколько смущало, что от него пахло настоящим тигром, и я заставила себя забыть, что он тигр и есть, а вспомнила, что внутри него Квинн.
