Чудеса в ноутбуке - Дарья Андреевна Кузнецова
В одном только московском метро выловили полтора десятка мощных агрессивных тварей, и это, хотя и немного ошарашило, не удивило. Дальше пришлось проверять метро других крупных городов, которое тоже не оказалось пустым, да и на электростанциях инспекция выявила несколько жирных живучих шунтов, причём парочку — неподалёку от места обитания Гора. Сложной иерархической структуры так и не выявили, да и интеллектом они не обзавелись, тут Кощей оказался прав. Просто слишком крупные и сильные твари, для которых предпочитаемой пищей стали потенциальные операторы и пришельцы, энергетически к ним близкие.
Конечно, после такого опыта создание особого патруля стало вопросом ближайшего времени. Никто из посвящённых не удивился появлению в ФСБ департамента, занятого делами этой новой категории граждан и угроз. И уж тем более все причастные понимали, что долго скрывать их существование не получится, поэтому общественное мнение активно готовили к новой реальности. И судя по тому, что фильмы и книги соответствующей тематики начала выходить и активно рекламироваться и в других странах, сходным образом ситуация обстояла во всём мире.
Отсутствие серьёзного наказания для Аргаи не только не удивило, но и не возмутило. Мы правильно угадали причину её связи с Работиным: Яга надеялась, что его исследования помогут пробить дырку в родной мир. Несмотря на то, что тот, если выжил, наверняка сильно изменился, она всё равно мечтала вернуться, чувствуя здесь себя чужой. Смягчающим обстоятельством послужило то, что Кощея себе она требовала не потому, что был нужен, а только для того, чтобы сообщник его не прибил. В качестве наказания ей назначили исправительные работы по исследованию шунтов и способов борьбы с ними. Аргая поначалу кривилась и ворчала, что лучше бы её отправили в спячку, а потом как-то втянулась и всё реже заговаривала о возвращении. Кощей как-то с иронией заметил, что безделье — одна из самых разрушительных вещей, тем более для долгоживущего существа. Не поспоришь.
Не удивило, но заставило облегчённо выдохнуть то обстоятельство, что Василий человеческим голосом так и не заговорил. Я полагала, что причина не в том, что он не может, а в том, что с этими двуногими говорить не о чем, но главное, что он не пугал родителей и гостей. Хотя всё равно казался слишком умным для обычного животного, но у окружающих это вызывало только умиление.
Мой восстановившийся вскоре пульт тоже не привлёк особого внимания: после драки с супершунтом странно было подозревать исчезновение способностей.
Знакомые также не удивился и тому, что мы с Ейшем поженились через два месяца после знакомства. И раньше бы решили, тем более что предложение я получила сразу после того, как сняли гипс, но Кощей долго утрясал бумажные вопросы со своими проекциями и их имуществом. Их Бессмертный решил свернуть, поскольку приносимая ими польза уже не перевешивала серьёзности нагрузки. Гор предположил, что именно такой довесок, добровольно взваленный на себя слишком ответственным Кощеем, и довёл его в какой-то момент до депрессии. Тут и сам «ответственный» не нашёл аргументов против.
Родителям сдержанный и ласковый ко мне «татарин» (я так и представила его Ейшем, чтобы не путаться, и вывод был сделан однозначный) понравился сразу. Мама потом долго умилялась, насколько он лучше прошлого и как здорово, что всё обернулось именно так. Их мы деталями биографии Кощея нагружать не стали, это всё-таки не непрошибаемая Ленка.
Когда через полгода после обретения операторских способностей мне поступило предложение, от которого невозможно отказаться — дежурства в патруле и участие в охоте на шунтов — это тоже не удивило. Дорохов с самого начала подводил нас обоих к этой мысли. Даже Кощей отнёсся философски и не возражал против моего участия. Вслух не возражал, а так я прекрасно видела, что он переживает и предпочёл бы, чтобы я не подвергала себя опасности, пусть и не настолько весомой, как в пору нашего знакомства. Подозреваю, примирило его с переквалификацией только то обстоятельство, что шунтов мы ловили вместе и — в свободное от мастерской время. Закрывать её я не стала, а Кощей неплохо прижился, так что семейный подряд у нас возник ещё и на этом поприще.
Нас, в свою очередь, не удивил и вынесенный исследователями вердикт о причине нескольких сбоев, запустивших ту памятную цепочку событий. Мой собственный пульт «потерял» меня, как и предполагалось, из-за метро. Какая-то там случилась проблема с фокусировкой из-за регулярного пребывания под землёй, вот и зацепило неведомую бабульку.
Причину сбоя связи через надёжную иномирную цепочку точно установить не удалось, списали на случайные помехи, возможно тоже вызванные каким-то шунтом, но — явно ненамеренно, для такого у них всё же не хватало мозгов.
Не удивляли начавшиеся через некоторое время нападки из-за границы на жизненно важные компьютерные системы с применением новых способностей, но мои коллеги оказались на высоте и, подозреваю, отвечали тем же. Операторы и их способности неумолимо меняли жизнь общества, постепенно встраиваясь во все сферы, так почему международное противостояние должно стать исключением?
Появление через полтора года после признания его мёртвым вполне живого Гамаюна, который душевно отдохнул в степях Средней Азии и на Памире, тоже никого особенно не удивило: даже я успела наслушаться историй о том, какой это внезапный раздолбай, так что подобный фортель выглядел вполне в его духе.
А вот то обстоятельство, что на пятом году семейной жизни я забеременела, не просто удивило — шокировало всех посвящённых. До сих пор сородичи моего мужа считали, что совместного потомства с людьми они иметь не могут, несмотря на внешнее сходство. Смертная часть переселенцев уступала в плодовитости местным жителям, но всё же у многих из них были дети, а вот остальные за века собственного существования убедились в бесплодии. Для тщательного изучения генома сначала не было ресурсов, а когда люди сами дошли до таких исследований — уже и желания не осталось. И вдруг — пожалуйста!
Пришли к выводу, что проблемы у пришельцев не физические, а энергетические. Мир отказывался принимать их за своих, и попытки «размножиться» с местными ни к чему не приводили. А вот с операторами обнаружилась совместимость.
Ейш, правда, полагал, что проблема и не в мире, и не в людях, а в них самих. Лично он только теперь, со мной, почувствовал себя дома, на своём месте, вот и реальность ответила взаимностью. Только говорил он это наедине, не желая никого посвящать в настолько личное. И это мне тоже нравилось — как и всё в нём.
Пришлось понервничать, но сын родился совершенно здоровым, с остренькими ушками
