Истинная на полставки (СИ) - Анна Шаенская
Для меня это было не только быстрым способом восстановить силы, но и маленьким личным счастьем. Сказкой, напоминающей о том, что теперь могу позволить себе чуть больше, и уже не нужно доводить себя до истощения, работая без выходных и хватаясь за все свободные заказы.
Ни секунды не сомневалась, горничная моментально раздобудет всё, что захочу. Даже если попрошу принести среди ночи такие же конфеты, как на императорском балу. Но вечер в аристократическом серпентарии в очередной раз мне напомнил, как важно не терять голову от новых перспектив и осознания собственной важности.
Я не хотела стать такой же, как они. Высокомерной и потерявшей вкус ко всему, кроме сплетен и желания посильнее ужалить ближнего.
Каждое посещение дворца всё больше отвращало меня от подобной жизни, напоминая, что роскошь — не залог счастья, а власть и деньги не должны становиться смыслом жизни. Поэтому и продолжала жить по своим «мышиным» правилам, тщательно подсчитывая каждую монетку несмотря на то, что в банке уже имелась кругленькая сумма. А сейчас и вовсе ужинала за счёт генерала. Будем считать это небольшой премией, двойную порцию шоколада я сегодня честно заработала!
На удивление, к статусу адъютанта привыкла быстро и с удовольствием. Рамон дал понять, что несмотря на нашу истинность в рабочее время будет относиться ко мне как к обычному гвардейцу, никак не выделяя и нагружая наравне с остальными. И это очень порадовало!
Больше всего боялась, что в штаб меня пристроили чисто символически, чтобы присматривать и постоянно держать при себе. А мне хотелось развиваться и совершенствовать навыки альеззы.
Сейчас с этим были небольшие сложности и на полноценные обороты пришлось наложить временный запрет, но дракон сказал, что едва Сэван и Мишель найдут способ снять проклятие, я смогу вновь использовать Дар многоликой.
Кстати, о проклятии…
Мельком взглянула на настенные часы. Стояла глубокая ночь, но когда мы вернулись из Серого квартала, некромант с эльфийкой были полны сил и энтузиазма. Вампирские книги изучали с нескрываемым интересом и явно не спешили сворачивать ночные бдения. Возможно, стоит навестить их и узнать, каковы успехи и не нашлось ли стоящей информации?
Поразмыслив, снова выскользнула из-под одеяла и решительно направилась к гардеробной. Возбуждение от пережитого давало о себе знать и за последний час я подскакивала уже пятый раз, размышляя, чем бы заняться.
Долгое отсутствие Валентина ужасно нервировало! Не то чтобы скучала по неугомонному родственнику, просто хотела узнать, кого же Сорель заказал тройняшкам. Почему они так испугалась? И… кто вторая «мелкая» цель?
Вас не просят его убивать, лишь отвлечь… украдите что-нибудь из Ордена…
Слова загадочного курьера до сих пор эхом звенели в ушах, но Валентин обещал выудить из памяти девушек подробности, а затем ещё немного покопаться там, выискивая хотя бы намёки на то, через кого Сорель раздобывал ментальный яд и как подливал его императору.
Сомневаюсь, что инкуб делал это лично…
Повар, личный слуга, главный целитель, телохранители? Подозрение падало на всех, а с чего начинать расследование даже не представляла. Вся надежда на духа и воспоминания тройняшек.
Впрочем, ещё одной зацепкой мог послужить и сам курьер. Рамон успел подкинуть в его тень следилку, и сейчас за ним неусыпно наблюдал Доминико — сменщик Мигеля, а меня буквально подзуживало от нетерпения. Скорей бы узнать хоть что-нибудь о планах Сореля!
Наспех переодевшись в уютное платье из васильковой шерсти и выудив домашние туфли в тон, подошла к зеркалу. Наряд сел как влитой и, убрав волосы в аккуратную косу, направилась в разведку.
Сэван и Мишель оккупировали библиотеку на первом этаже. Я знала, что у некроманта имелся запасной вариант, позволяющий ненадолго заморозить проклятие, но он надеялся найти в вампирских книгах способ избавиться от него сразу и навсегда. Или, на крайний случай, усилить свою методику. Если повезёт, одной проблемой станет меньше и сможем сосредоточиться на Сореле.
Едва подошла к лестнице, замерла столбиком, услышав непонятно откуда доносящуюся… музыку. Мягкую, чарующую, и одновременно, обжигающе страстную. Она гипнотизировала с первых аккордов, оплетая бархатным коконом и утягивая в свой водоворот.
Хотелось, забыв обо всём сорваться в пляс, вторя ей стуком каблучков и короткими хлопками ладоней, но поборов себя, осторожно подхватила юбки, и тихонько пошла на звук. Намереваясь выяснить, кто это хулиганит среди ночи, играя так беззастенчиво красиво и не пригласив никого на свой концерт!
Шаг, ещё и ещё… Я тенью кралась на звук, не желая нарушить чужой покой. А вдруг, это всё же, Рамон и он хочет побыть один? Тогда постою тихонько, послушаю немного и пойду в библиотеку.
Музыка неожиданно оборвалась и последний стон гитарной струны отразился пронзительным эхом, сплетаясь в страстных объятиях с ночной тишиной. Я замерла на одной ноге как цапля, не зная, куда идти дальше, но пауза оказалась обманкой, и через несколько секунд таинственный музыкант вновь ударил по струнам, высекая из них чистое пламя и будоража кровь чарующими переливами.
До гостиной осталось совсем ничего, и мне бы застыть неподвижно, наслаждаясь пленительной музыкой, но любопытство уже вышло из берегов, и меня с головой захватило желание хоть на миг заглянуть внутрь.
Незаметно скользнула к дорожке из золотистого света, мягко стелящейся по пушистому ковру. Похоже, в гостиной горел лишь камин и несколько свечей, но сейчас их неясный свет играл на руку, придавая происходящему особую атмосферу. Как и восхитительный аромат свежемолотого кофе. Кто-то оригинально подошёл к борьбе с бессонницей, и мне остро захотелось присоединиться к этому безобразию!
Шаг… Едва мелодия сорвалась в новый пьянящий вираж, я осторожно коснулась пальцами деревянной арки, и с наслаждением принюхавшись, заглянула в комнату.
Пастельное марево свечей, бархат ночи и отблески пляшущих в камине языков пламени. Они казались живыми, изгибаясь и сплетаясь друг с другом в ритм гитарным перезвонам, но едва взгляд скользнул дальше, чудом сдержала удивлённый писк.
На гитаре играл генерал, собственной персоной!
Рамон сидел на полу напротив камина, спиной опершись о кресло. Он играл с закрытыми глазами, перебирая струны словно в трансе. А я как под гипнозом смотрела то на красивые, изогнувшиеся в улыбке губы мужчины, то на его длинные сильные пальцы, каждым ударом высекающие из инструмента абсолютно немыслимые аккорды.
Понимала, что подсматривать неприлично, но уйти не получалось. И дело было не только в красоте музыки, я внезапно поймала себя на мысли, что мне
