Ненавижу магов (СИ) - Власова Мария Игоревна
Делает шаг от машины и останавливается, слишком сильно его шатает. Хочу взять его под руку, но он вырывается. Самонадеянный маг! Ещё один шаг, и он почти падает, после чего уже не церемонюсь, подстраиваюсь сбоку и, забросив его руку себе на плечо, помогаю идти в нужном направлении.
– Куда мы идем? – спрашивает, старательно избегая взгляда.
– Сейчас, уже близко, – шепчу, сворачивая в глухую подворотню.
То, что он слушается меня, –не удивляет, яд из ногтя начал действовать. По телу снова прошлись мурашки, внутри все сжалось. Времени осталось мало. Почему думаю только о нём, вместо того чтобы делать что-то? Его воля слабеет, и маг уже почти не скрывает того факта, что без меня не может идти. Знал бы, как мне тяжело, может хоть немного ещё продержался?
В конце подворотни прислоняю его к стенке спиной, а сама упираюсь о противоположную, пытаясь отдышаться. Мы оба тяжело дышим, от боли и усталости. Встречаюсь с его затуманенным взглядом.
– Чёрт! – шиплю ругательство, это не должно было произойти так быстро.
Опять беру мага под руку и тащу его за собой на главную улицу, похоже, придётся идти напрямик. Мой работодатель и владелец магазина «Эксклюзивные эликсиры» Картафан Картохов, наверняка пришел бы в бешенство, если бы встретил меня на пороге своего магазина. Официально я на него не работаю, но давно уже поставляю зелья и даже иногда стою за прилавком, продавая их. Не спорю, возможно, когда-то он был очень известным зельеваром и обладал определенным талантом, сейчас же наглый подслеповатый старый гном не брезгует выдавать чужие рецепты за свои! Именно гном, со скверным и скупым характером, что в свою очередь очень способствовало моим попыткам брать в его лавке левые личные заказы.
Закрыто, что весьма ожидаемо, все-таки уже далеко за полночь. За толстым желтоватым стеклом двери висит позолоченная вывеска, доказывая этот факт. Прислоняю мага к стенке, бледный такой.
– Держись, – говорю ему, хотя не знаю, слышит ли.
Снимаю туфлю и ею разбиваю стекло в двери. Воровато оглядываюсь, кажется, никто не обратил внимания на шум. Поворачиваю защелку на ручке и сразу стираю защитную руну с ручки. Старый гном, конечно, не маг, но некоторые познания в рунах у него есть. Изначально руны – магия гномов, ибо никакая другая им не поддается, считается, что эта раса просто не расположена к ним. Когда я подрабатывала здесь, старый гном невольно раскрыл мне тайну защиты своего магазина.
Свет не включала, слишком опасно, все соседи знают, что владелец никогда не работает по ночам. То ли религия такая у гномов, то ли возраст берет свое, но сварливый дедок предпочитает уезжать с заходом солнца в свой особняк в фешенебельном районе города. Вот именно тогда, с наступлением ночи, сюда приходили мои левые заказчики за весьма редкими, а порой и незаконными вещицами. Так что пробираться сюда ночью для меня не в новинку, правда, обычно я всё-таки пользовалась своим ключом.
Зашла за стойку, гном никогда не позволял выставлять свои зелья на витрину, так что она пустая и слегка пыльная.
– Мы не какая-то лавочка для бедных, чтобы выставлять свой товар напоказ! – часто говорил этот скупердяй, брызгая слюной.
До двери, ведущей в лабораторию, мы так и не дошли, свалились на пол, опрокинув столик с магическим светильником. Светящийся шар покатился по полу, докатился до двери лаборатории, почему-то открытой, и остановился там, освещая ее.
– Поднимайся, сейчас все будет хорошо, – прошу, не в силах выбраться из-под него самостоятельно.
Однако маг не двигается и молчит, мне даже кажется, что не дышит. Грудь сдавливает тяжесть его тела, неловко дотягиваюсь рукой к шее. Пульс есть, выдыхаю от облегчения, пытаюсь привести его в чувства.
– Ну же, давай, очнись! – прошу, дёргаясь под ним изо всех сил.
Открывает глаза, и с кряхтением сваливается с меня на бок. Глаза горят синими огоньками, в них нет прежней пустоты. Крепче, чем я думала, или может все дело в родовом огне?
– Где мы? – недоуменно осматривается по сторонам, знал бы, каким слабым выглядит сейчас, не пытался бы казаться сильным.
– В магазине эликсиров, я работала здесь раньше, – отвечаю, отводя взгляд.
– Что происходит? – спрашивает сипло.
– А что, по-твоему, происходит? Яд начал действовать! И если бы ты не забрал у меня сумку, то уже бы был в порядке! – ругаюсь, наконец, дав волю своим чувствам.
Поднимаюсь на ноги, меня шатает и клонит к земле от боли, но, стиснув зубы, держусь.
– Да сколько можно болтать о своей сумке? Что там такого особенного было? Яды? Так и без нее ты один сплошной яд! – садится с трудом, старательно изображая, что ему совсем не плохо.
Глотаю почти сорвавшуюся колкую фразу, нельзя, чтобы он узнал, что на самом деле спрятано в той сумке. Да и здесь мы оказались не просто так, а с определенной целью, и это отнюдь не желание вылечить мужа. Направляюсь к двери в лабораторию, но он останавливает меня вопросом:
– Да кто ты такая вообще?
Этот пренебрежительный тон, интонация, с которой маг задал простой, казалось бы, вопрос… Почему так дрожат мои губы? Отчего щиплет глаза, в чём я, по его мнению, виновата? Я, что ли, выбрала для себя эту судьбу? Родителей, сестер или нынешнюю жуткую ситуацию, в которой оказалась не по своей воле? Даже мужа себе разве выбрала я? Выбор делают за меня, всегда выбирает кто-то другой. Спасла я его тоже по той же причине, стоял выбор: или смотреть, как он умрет, и я вслед за ним, или действовать. Услышала ли я от него хотя бы банальное «спасибо»? Нет, конечно, нет! Почему-то все окружающие считают, что я им чем-то обязана по жизни. Все родные считают, что я чуть ли не их раба, потому что родилась в их семье. Преподаватели считают, что могут не считаться со мной, используя как дешевую рабочую силу; и даже Он, говорит, что я лишь вещь, и у меня нет никакого права выбора из-за этой печати. Да, пускай, я в этом виновата, пускай это все произошло из-за моей глупости, но разве я не заслуживаю хоть немного человеческого отношения?
– Кто я? А разве имеет это значение? Если ты умрешь, умру и я. Не так ли ты говорил? – поворачиваюсь и долго смотрю в его глаза.
Молчит, ему нечего сказать, только сверлит меня злым взглядом. Делаю несколько шагов в комнату, наклоняюсь, чтобы достать магическую лампу и с удивлением понимаю, что она лежит в луже. Откуда здесь вода? Старый гном залил и забыл убрать? Едва касаюсь лампы, она освещает комнату и лужу крови, в которой лежит.
– Нет, этого не может быть, – шепчу, отходя назад.
Каблук ломается, плюхаюсь на пол и отползаю подальше от двери. Тошнота сдавливает горло, пытаюсь дышать ртом, но начинаю кашлять.
– Что такое? – притягивает к себе, терпит, когда обнимаю его.
– Вальтер, – шепчу, голос не слушается, – он мертв.
– Кто? Где? Там? – сдавленно расспрашивает, поглаживая по голове.
Норовит подняться, но я не даю ему, слегка надавливаю на плечи, чтобы оставался на месте. Сама снова поднимаюсь на ноги, ковыляю на сломанной туфле к двери. Стою в проеме несколько мгновений, заставляя себя посмотреть на обезображенный труп посреди комнаты.
Картафан Картохов, безобидный, хотя и вредный старикан, разве он заслужил такую судьбу? Не смотря на скверный характер, вряд ли он вообще мог заслужить, чтобы его разорвали пополам так, что кишки свисают из открытой дверцы шкафа. Кровь повсюду, ингредиенты лавки раскиданы по полу, на большинстве кровь. Мой тайник в стенном шкафу вскрыт, бутылочки и особенно дорогие ингредиенты разбросаны по полу. Я сделала его из-за Клары, эта клептоманка то и дело воровала у меня нужные вещи. Под моим напором, конечно, возвращала, но мне все равно хотелось иметь место, куда ее загребущие ручки не доберутся. Там я и хранила то, о чём нельзя никому знать, особенные заказы, запрещенные зелья… и ногти ведьмы. Я хранила их в тайнике, вероятно, именно ради них кто-то пытал старого гнома, а затем убил.
Меня затрясло, вместо того чтобы искать противоядие, снова отхожу. Разворачиваюсь и оказываюсь в мужских объятиях, почти задыхаясь в его запахе. Судорожно вдыхаю, прижавшись к грязному пиджаку лицом. Руки так и норовят обнять его, но я сдерживаюсь, хватит и того, что постыдно бросилась к нему, увидев этот ужас впервые. Хотя это неожиданное проявление заботы длилось недолго, отстранился скоро, от чего стало как-то холодно.
