Чудесная чайная Эрлы (СИ) - Корсарова Варвара

Я оттолкнула Алексу и бросилась в пылающий дверной проем.

Меня обдало жаром, в лицо полетели тлеющие щепки. Обрушилась лавина звуков: треск дерева, гул огня, и помимо этого – шипящий призрачный голос, выводящий магические формулы.

Прикрывая лицо рукавом, я на миг задержалась в зале. Сквозь толщу дыма увидела лишь огненный смерч. Он крутился на одном месте, в нем еще можно было различить силуэт женщины в лохмотьях.

– Таффита! – Я сделала еще одну попытку образумить призрака – но она не увенчалась успехом. Таффита меня не услышала. Мерцание становилось все ярче, словно набирало силу, вихри ускорялись, пульсировали все яростнее, и я не могла представить, чем это закончится.

Хотелось бы мне проснуться, но увы, я не спала. Кошмар происходил наяву – мой дом, смысл моей жизни, погибал у меня на глазах.

Я кинулась в коридор.

– Рейн! Рейн! – звала я надрываясь. Он не откликнулся.

Споткнулась о первую ступеньку лестницы и начала карабкаться на чердак. В спину дохнуло жаром; огонь распространялся по дому, но наверх еще не добрался.

Однако у чердачной двери было полно дыма. Он поднимался, накапливался под крышей, разъедал глаза и нос.

Дверь оказалась заперта лишь на задвижку. Хорошо, что Магна не успела навесить замок.

Пока я торопливо боролась с задвижкой, Занта скребла дверь когтями с той стороны и отчаянно завывала. Когда я вошла, обезумевшее животное кинулось мне на грудь, впиваясь когтями в тело.

– Тихо, тихо! Сейчас выберемся наружу, – пыталась успокоить я ее.

Но тут меня пронзила новая идея.

Здесь книга, к которой была привязана Таффита. Если ее закрыть, призрак вернется в нее? А если книга сгорит – исчезнет и призрак? Но прежде мой дом сгорит дотла!

И я бросилась в проход между шкафами.

Пол вибрировал и потрескивал под моими ногами – доски успели рассохнуться от жара, и казалось, что подошвы припекает. Шум внизу нарастал – крики, топот, треск и вибрирующие, жуткие напевы-заклинания. Нужно торопиться.

Книгу Таффиты я увидела сразу – она светилась в темноте красноватым бледным светом.

Я упала на колени, выпустив альфину, – Занта тут же запрыгнула мне на спину, – закрыла книгу, подхватила и прижала к груди. В момент, когда обложка хлопнула по бумажному блоку, книга содрогнулась, как живое существо, и ярко вспыхнула.

И вдруг все стихло на томительный долгий миг.

Перехватив Занту, я вскочила, выбежала из прохода к двери и тут же отпрянула.

Передо мной разверзлась изрыгающая жар пещера.

Пламя не унялось, магия продолжала бушевать. Огонь поднялся по лестнице, словно преследуя меня, его языки приняли очертания огненных змей. Они извивались и закручивались плотным клубком, оплетали перила, стелились по ступеням, тянулись внутрь библиотеки.

Я не смогла бы прорваться сквозь них. Пламя было готово запустить в меня раскаленные зубы и пожрать мою плоть.

Глубоко вздохнула, собираясь с духом. Хочешь не хочешь, а придется броситься вперед, иного выхода с чердака нет – только окна, расположенные слишком высоко. Даже если я до них доберусь, прыгать с третьего этажа чревато сломанной шеей.

– Эрла!.. – из глубины огненной бури донесся голос Рейна.

Извивающиеся алые жгуты расступились, открывая узкий проход. По нему шел Рейн, выставив вперед руку и наклонив голову. Задыхаясь и кашляя, он шептал простые фламмагические формулы. На какое-то время они его защитили и дали пройти ко мне.

– Зачем ты пошла сюда?!

– За Зантой! Где Боб?

– Боба я вывел. Давай, быстрее! – он толкнул меня вперед, в гущу пламени, очертив руками контуры моего тела, создавая защиту. Но оградить двоих он не смог. Огонь отступил от меня, но алые шипящие змеи тотчас ринулись лизать его тело.

Рейн вскрикнул от боли.

– Эрла, мы прорвемся! – велел он, когда я потянула его назад.

– Рейн, оставь меня! Только Занту возьми. Мы не пройдем вдвоем. Ты должен идти, тебя где-то ждет твоя дочь, а меня никто не ждет, – бормотала я.

– С ума сошла? Что за слезливый детский бред? – он вдруг сделался очень спокоен. Положил руки мне на плечи и заглянул в глаза.

– Мы не умрем, Эрла. Нам нужно лишь спуститься. Это быстро. Я с тобой. Ты очень храбрая, моя Эрла. Давай, ну!

Он повернул меня и стал толкать вперед и вниз.

От страха хотелось закрыть глаза, но я боялась оступиться и упасть. Дышать было нечем, когти Занты впивались в тело сквозь ткань.

Но Рейну было еще хуже. Он шел сзади, проговаривая формулы, его голос прерывался от боли. Пламя гналось за ним по пятам, и пусть оно не касалось меня, я испытывала те же мучения, что и Рейн – от осознания того, что он горит заживо.

Лестница закончилась, мы достигли конца коридора. Предстояло вступить в самое пекло – в зал. Вот-вот обрушится перекрытие – дерево страшно шипело и трещало.

Вихрь, в который обратилась Таффита, исчез, однако перед нами предстала картина буйного пожара. Языки пламени полностью охватили стены, от стульев и столов остались обгорелые остовы, пол усыпали раскаленные осколки посуды.

И вдруг... все прекратилось. Комната наполнилась шипеньем, пламя съежилось и умерло. Повалил густой белый дым, с потолка посыпались хлопья сажи.

Снаружи радостно закричали.

– Кто-то из фламмагов остановил пожар, – проговорил Рейн сквозь стиснутые зубы.

– Наконец-то!

Шатаясь, мы вывалились наружу. Холодный воздух показался слаще меда. Я глотала и глотала его, и подставляла лицо снегу, который продолжал сыпать с неба. Этой ночью в город пришла зима.

Занта вывернулась из рук и спрыгнула на землю. Рейн пошатнулся и навалился мне на плечо.

– Рейн, держись! – я обняла его за талию и не дала упасть, хотя сама едва стояла на ногах.

Сзади подбежали люди – их теперь было много вокруг. Полицейские, фламмаги. вдалеке бургомистр размахивал руками, испуганный и растерянный.

Алексы и Петера не было видно.

К нам подбежал доктор Штраус и набросил на Рейна мокрое одеяло. Рейн протяжно выдохнул сквозь зубы.

– Ничего… – пробормотал он. – Спину немного поджарило.

– Немедленно в лазарет! – приказал доктор Штраус.

– Потом, потом! – отмахнулся Рейн и прогнал доктора осмотреть Боба. Доктор попробовал спорить, но Рейн категорически заявил, что все не так страшно, как кажется, спина его и ему виднее, и он обойдется без лазарета.

– У тебя сгорели волосы, – сказала я, всматриваясь в закопченное лицо Рейна. Положила ладно на его щеку и чуть не разрыдалась. – Ты едва не погиб.

Он обнял меня и прижал к себе.

– Пожар остановила Магна, – сказал он. – Вот чертова красотка! Смотри.

Я повернулась. Магна стояла у дома, уронив голову на грудь, но продолжала делать вялые пассы руками и бормотать формулы. Головешки на земле гасли одна за другой.

Но вот она пошатнулась и осела, ее тело тотчас обступили мужчины в формах полицейских и фламмагов. Засуетились, заговорили недоуменно. Требовали принести носилки и наручники.

– Расмус! – окликнул нас незнакомый голос. К нам спешил высокий лысый старик в длинном плаще, расшитом затейливой золотой каймой. У старика был орлиный нос и пронзительные черные глаза.

– Где она?! – крикнул он с сильным афарским акцентом. – Где анаман-либра? Где Таффита? Что здесь произошло?

– Господин Тахир, дайте отдышаться, и потом мы все вместе подумаем, куда делся ваш призрак, – устало попросил Рейн. – Ну и задал же он нам жару!

– Вот ваша книга, господин Тахир, – сказала я, протягивая магу живую книгу. – Думаю, госпожа Таффита вернулась в нее, когда я ее захлопнула.

Тахир выхватил книгу у меня из рук; его глаза вспыхнули от волнения. А потом он почтительно склонил голову, приложил фолиант ко лбу и забормотал, мешая шипящие афарские слова и вейл:

– О моя великая, благородная, яростная учительница! Простите, что подвел вас... что не уберег. Прошу, не гневайтесь на недостойного Тахира. Вина моя глубока и безмерна. Но я искуплю ее...