Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль
В сумраке лампа сияет, как маленькое солнце. Обычный садовый фонарь, но скорее всего, для девушки он означает намного больше. Невольно она подаётся навстречу, а потом, будто вспомнив о моём присутствии, отступает. В её глазах отражаются разочарование и отчаяние, такие, словно я принёс ей не надежду на спасение, а смерть.
Я медленно наклоняюсь, чтобы поставить фонарь на пол, и слышу, как землянка тихо шипит, подобно загнанному зверьку, отчаявшемуся спастись. Едва ли такая самозащита может кого-то по-настоящему напугать.
Когда я отступаю почти к самой двери, взгляд землянки останавливается на лампе. Она смотрит на свет, как завороженная, и вдруг из-под ткани больничного комбинезона начинает литься свет, сначала совсем тусклый, но набирающий силу с каждой секундой, и вот уже смутно просматриваются какие-то узоры…
В памяти невольно всплывают слова генерала: «Я даже не думал, что у них так ярко горят рисунки на теле».
Я чувствую приятный запах жжёной спички. Свет приобретает кроваво-красный оттенок, а потом сменяется болотно-зелёным. Бледное лицо девушки с синеватыми тенями под глазами окружено торчащими во все стороны сероватыми прядями, и вдруг землянка начинает преображаться…
В воздухе вокруг девушки возникают чёрные капли, но её кожа светлеет, приобретая здоровый румянец, исчезают круги под глазами, радужка превращается в ещё более яркую, изумрудно-зелёную, ресницы становятся более густыми, а волосы наливаются силой, как стебель растения — соком. Локоны рассыпаются по плечам тяжёлым каскадом, пока не достигают тонкой талии.
Затаив дыхание, я наблюдаю, как тело поглощает солнечную энергию, излучаемую фонарём, и вот свет, льющийся из-под одежды, ослабевает, а потом совсем гаснет.
Девушка медленно поднимается на ноги, опираясь на стену в поисках поддержки. В её ладони всё ещё остаётся кулон, но теперь он необычно светится, словно от переизбытка энергии. Землянка переводит на меня ясный взгляд, в котором читаются сила и решимость.
— Прости, я не знал, — говорю поражённо и смотрю девушке прямо в глаза. — Как часто тебе нужен солнечный свет?
Она молчит так долго, что я отчаиваюсь услышать ответ, но всё-таки землянка произносит:
— Два раза в день, хотя некоторые эдемы молятся чаще.
Два раза в день!
— Молятся, — повторяю, словно так мне будет легче всё это принять. — Кто такие эдемы? — уточняю как можно мягче.
— Мой народ.
— Эдемы! — повторяю я энергичнее, наблюдая, как землянка щурит глаза.
Несколько минут она подозрительно сканирует меня взглядом, а потом он смягчается, в уголках глаз собираются морщинки, словно она готова устало… улыбнуться?
Я знаю, что мы в этой комнате как бактерии на стёклышке под микроскопом, но, подвластный внутреннему порыву, задаю вопрос:
— Как тебя зовут?
Землянка снова медлит, видимо, раздумывая, стоит ли отвечать.
— Габриэлла, — произносит она наконец.
— Меня зовут Дэн.
Неуверенный в собственных движениях, я медленно выставляю руку вперёд. Девушка смотрит на неё с нескрываемым страхом, но вдруг протягивает свою ладонь… Наши пальцы почти соприкасаются — и внезапно раздаётся оглушительный треск.
Я вздрагиваю, а землянка молниеносно отступает, уперевшись спиной в стену, сползает по ней, а потом забивается в угол. В динамиках раздаётся громкий голос генерала:
— Покинуть камеру. Немедленно.
ГЛАВА 19 (ГАБРИЭЛЛА). АЛАЯ ЖИДКОСТЬ
— Почему эта дура не сказала раньше?!
От страстного возгласа и резких слов Мучителя я вздрагиваю, мысленно благодаря Иоланто, что он стоит спиной и не заметит моей реакции — в отличие от всех других тальпов, которые сейчас находятся за преградой, но лицом ко мне и в любой момент могут распознать мою неумелую, жалкую ложь.
Как я могла признаться, что еда не даст мне тех сил, которые помогут избавиться от ран на запястьях, что мне нужна настоящая энергия — солнечный свет?.. В сознании пульсировало предупреждение: «Ничего им не говори», — и я сжала челюсти, приняв твёрдое решение прислушиваться к внутреннему голосу. Я боялась, что, как только тальпы узнают, что для меня по-настоящему важно, то наверняка этим воспользуются, и раны на запястьях скорее всего покажутся мне самым меньшим из возможных страданий. Я боялась тогда. Я боюсь сейчас.
В ожидании, что дальше скажет Мучитель — как распорядится моей судьбой, я осторожно поглядываю за преграду. Одна волна дрожи за другой проходит по телу.
Вдруг Мучитель складывает руки за спиной и поворачивается. Его цепкий взгляд впивается меня. Я сразу же опускаю голову и старательно рассматриваю свои ладони. Надеюсь, он не догадается, что я могу его и видеть, и слышать.
— Что удалось узнать? — требовательно спрашивает он, и, когда до меня доносится голос Дэнниса, я с ещё большим вниманием рассматриваю собственные руки, пытаясь удержаться от того, чтобы поднять взгляд.
— Если говорить о цветке с кожи и его пыльце, то они определённо имеют растительное происхождение. Установить биологический вид точно пока невозможно. Из всех изученных образцов обычной человеческой кожей можно назвать разве что участок с плеча и шеи.
— Ожог? — заинтересованно уточняет Мучитель.
— Совершено верно. А вот здоровая кожа представляет собой нечто удивительное. Во-первых, нарушена выработка пигмента, задерживающего ультрафиолетовые лучи. При такой активности Солнца кожа должна быть тёмной, однако она светло-бежевого оттенка. Во-вторых, образец хоть и похож на эпидермис, человеку принадлежать не может: из-за наличия устьиц и странных хлоропластов бежевого цвета строение больше напоминает покровы растения. В-третьих, кровь не алая, а фиолетовая — это из-за гемэритрина, который придаёт ей такой оттенок. В-четвёртых, в крови необычно высокий процент глюкозы. — пятых, клетки реагируют на солнечную энергию и начинают быстро восстанавливаться в тех местах, где прежде были какие-то повреждения, причём покровы регенерируются во много раз быстрее, чем у обычных людей. При условии наличия достаточного количества солнечного света и тепла.
С каждым словом обстановка за преградой становится всё более напряжённой. А на последних словах Дэнниса кто-то не сдерживает шумного выдоха, и я украдкой смотрю за преграду. Дочь Мучителя, Алан Джонс и тот мужчина, что пришёл с Дэннисом, чтобы спасти меня… На их лицах отражается растерянность, а та девушка, которую я уже видела однажды рядом с Мучителем, — Ребекка Олфорд, прикладывает
