Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль
Я смутно представляю, куда он ведёт, но даже от этого неясного осознания меня бросает в дрожь.
— … что такая кожа способна к фотосинтезу и должна регулярно вырабатывать кислород, благодаря чему кожные покровы регенерируются, ещё и эффективнее, чем нормальная человеческая кожа… — Коди выпаливает это на одном выдохе, а в конце фразы резко замолкает, поперхнувшись, когда воздуха оказывается недостаточно.
Волосы на моей голове как будто шевелятся…
— И это в свою очередь означает, — поспешно вдохнув, продолжает он возбуждённо, — что перед нами человек, способный осуществлять фотосинтез, способный поглощать солнечную энергию и вырабатывать кислород, способный исцеляться во много раз быстрее, чем мы!
Голос Коди становится всё более сдавленным, а в моей голове мысли крутятся, как карусель с лошадками…
— Огонь ей не навредил, — шепчу я поражённо, — а кулон… — говорю и резко замолкаю, поперхнувшись, как Коди пару секунд назад.
Цитрин. Полудрагоценная порода, прозрачная разновидность кварца, известная нежным лимонным оттенком. Её часто называют солнечным камнем…
Но ведь это эзотерика! Псевдонаука. Разве нет?..
В благодарность за помощь с надоедливыми отчётами этот кулон Ребекка подарила мне со словами: «Он олицетворяет солнце, что даёт силу и энергию всему живому. Пускай и тебя оберегает».
Сколько времени Бронсон держал девушку в своей медузе, прежде чем доставить в Бункер? Сколько она пробыла в его комнатах допроса без солнечного света?..
Я чувствую на себе пристальный, изумлённый взгляд Коди, ощущаю себя так, словно это я образец и меня разглядывают сквозь стекло микроскопа. Однако на объяснения времени нет.
— Нам нужен любой садовый фонарь! — восклицаю я, и Коди изумлённо шепчет:
— Зачем?..
— Он на солнечной батарее, — отвечаю поспешно, буквально вскакиваю со стула и устремляюсь к двери. — Есть большая вероятность, что прямо в эти секунды светлячок умирает.
* * *
— Я увижу её своими глазами? — повторяет побледневший Коди снова и снова.
Рядом с нами появляется Алан Джонс и жестом приказывает следовать за ним. Мы подходим к двери, и генерал-лейтенант прикладывает к датчику ленту. Дверь за нами закрывается, и мы оказываемся в узком коридоре, освещённом тошнотворным зеленоватым светом.
— Подземные тоннели между Стеклянным домом и Сферой? — от восхищённого и испуганного тона Коди меня тошнит ещё сильнее, чем от нездорового оттенка стен и светильников.
— Здесь нет камер слежения, а для входа и передвижения нужны пропуск и знание кодов, — объясняет Джонс, и мы продолжаем блуждать по лабиринту, наталкиваясь на новые двери.
Алан то и дело сканирует свою ленту, а иногда вводит кодовые слова.
— Каждый раз придётся так блуждать? — не выдерживаю я, и генерал-лейтенант отрицательно качает головой.
— Сегодня по всей Капле работников предупредят, что в Сфере начинаются исследования. Наши передвижения не будут вызывать подозрений. За пределами острова обсуждать Сферу запрещено. Впрочем, как обычно.
— Им придумают красивую версию?
— Конечно, солгут, — обыденным тоном сообщает Алан, с лёгкостью догадываясь, на что я намекал. — Развеют ореол таинственности.
— До этого дня там происходило что-нибудь стоящее?
— Насколько я знаю, нет.
Забавно. Сколько легенд создали о Сфере, когда в ней не происходило ничего серьёзного. Теперь же там появился светлячок, а работникам острова скажут, что в лаборатории начинаются эксперименты с будильником на колёсах или — того лучше — разноцветной картошкой. Могут и просто сделать вид, что Сфера по-прежнему одиноко пустует, не оправдывая вложенных в неё денег.
— Мы на месте.
Алан открывает дверь. В сознании проскальзывает мысль: многие граждане Тальпы отдали бы что угодно, лишь бы здесь оказаться. Но теперь меня волнует совсем другое.
Я делаю шаг и замираю.
Белоснежная лаборатория наполнена самой современной техникой. Виртуальные кресла, очки для погружения в цифровой мир, перчатки и линзы, экспериментальное оборудование — всё блестит в холодном синеватом свете. Даже отсюда я вижу несколько отделов, а вдалеке напротив красуется окно на всю стену. Наверное, стекло одностороннее, как и в Бункере. Перед ним за столом сидит девушка в чёрной военной форме. В тусклом свете я различаю, как она привычным жестом откидывает светлые, с серебристым отливом волосы и поднимает равнодушный взгляд. Однако её лицо меняется при виде нас.
— Сьерра, впусти его, — приказывает Алан.
Майор сканирует сначала его, а потом меня своими холодными, голубыми глазами.
— Он уже видел объект, — поясняет Джонс, и девушка переводит взгляд на Коди.
— А этот? — пренебрежительно спрашивает она.
Практикант заметно дрожит, а его глаза кажутся выпученными, как у рыбы, которой не хватает кислорода.
— Он в деле, — сухо сообщает Алан.
Генерал-лейтенант и майор долго смотрят друг на друга, пока Джонс не произносит непривычно мягко:
— Мы можем лишиться нашего объекта, если не поторопимся.
Взгляд Сьерры скользит по фонарю в моих руках, и она приподнимает идеально очерченную бровь, но так ничего и не говорит. Большего разрешения нам не нужно.
Я открываю дверь.
— Не включай яркий свет, — прошу я и делаю шаг в темноту.
Постепенно загорается мягкое освещение, и я начинаю различать в полумраке кровать и стол, а рядом — виртуальное кресло. Девушка замерла возле него и держится за край мёртвой хваткой. На её запястьях — следы от наручников, только выглядят они гораздо хуже, чем могли бы на руках обычного человека.
Мой сдавленный вздох удивляет меня самого.
Я поднимаю взгляд, замечая, как судорожно девушка сжимает в ладонях мой кулон, а потом вижу испуганные глаза, в которых стоят слёзы.
— Послушай, я понимаю… — как можно мягче начинаю я, а мышцы на шее девушки напрягаются, будто она собирается кричать.
Свет разгорелся ярче, и теперь я вижу, какие тени залегли под глазами землянки, как потускнели её волосы, а на коже появились сероватые пятна.
— С каждой секундой тебе становится только хуже, — шепчу я и
