Стефани Майер - Жизнь и смерть
— Кто это? — спросил я парня, с которым вместе был на испанском и чье имя уже забыл.
Когда он поднял голову, чтобы увидеть, кого я имею в виду — хотя, вероятно, мог бы догадаться по моему тону, — девушка внезапно поглядела на нас. Та самая, идеальная. Миндалевидные глаза с чуть приподнятыми уголками, густые ресницы…
Она сразу же отвернулась — быстрее, чем это удалось мне, несмотря на то, что я поспешно отвел взгляд, как только она посмотрела в нашу сторону. Я почувствовал, как мое лицо покрывается красными пятнами. Насколько можно было заметить за это короткое мгновение, она не проявила ни малейшего интереса… словно он позвал ее по имени, а она машинально подняла глаза, уже принимая решение не отвечать.
Мой сосед, неловко хохотнув, снова уставился в стол, как и я. И чуть слышно пробормотал в ответ:
— Это Каллены и Хейлы. Эдит и Элинор Каллены, Джесамина и Роял Хэйл. А того, который ушел, зовут Арчи Каллен. Они живут у доктора Каллен и ее мужа.
Я покосился на идеальную девушку, которая теперь смотрела на свой поднос и ломала на кусочки бублик изящными бледными пальцами. Ее полные губы были слегка приоткрыты, а рот совершал быстрые едва заметные движения. Остальные трое не смотрели на нее, но мне все-таки показалось, что она что-то тихо им говорит.
Странные имена. Старомодные. Подобные именам наших дедушек и бабушек — и моему. Может, это местный обычай? Так принято называть детей в маленьком городе? Но тут я наконец вспомнил, что моего соседа зовут Джереми. Совершенно обычное имя. Когда я жил дома, на занятия по истории вместе со мной ходили целых два Джереми.
— Они все очень… симпатичные.
Какое преуменьшение.
— Да! — согласился Джереми, еще раз хохотнув. — Правда, все они по парам: Роял и Элинор, Арчи и Джесамина. Ну, встречаются, знаешь ли. И живут вместе. — Он усмехнулся и с намеком покачал бровями.
Не знаю почему, но его ответ вызвал у меня желание защитить их. Наверное, просто потому, что это прозвучало так осуждающе. Но что я мог сказать? Я ведь ничего о них не знаю.
— Кто из них Каллены? — спросил я, желая сменить тон, но отнюдь не тему. — Они не похожи на родственников… ну, то есть…
— О, они и правда не родственники. Доктор Каллен слишком молода для таких детей. Ей слегка за тридцать. Все они приемные. Хейлы — светловолосые — действительно брат и сестра, даже, насколько я знаю, близнецы, а остальные просто усыновлены одной семьей.
— Они выглядят слишком взрослыми для усыновления.
— Сейчас так и есть. Роялу и Джесамине по восемнадцать лет, но они живут у мистера Каллена с детства. Кажется, он их дядя.
— Вообще-то, это потрясающе — то, что они взяли на себя заботу обо всех этих детях, когда они были совсем маленькими.
— Наверное, — сказал Джереми, но это прозвучало так, будто он предпочел бы не говорить ничего положительного. Похоже, он почему-то недолюбливает доктора Каллен и ее мужа… А по взгляду, брошенному парнем в сторону тех, о ком мы говорили, я догадался, что здесь не обошлось без ревности. — Хотя, думаю, доктор Каллен просто не может иметь собственных детей, — добавил он, словно это каким-то образом принижало замечательный поступок этих людей.
На протяжении всего нашего разговора мне не удавалось отвести глаза от странного семейства больше чем на несколько секунд. Они же по-прежнему рассматривали стены и ничего не ели.
— Они всегда жили в Форксе? — спросил я. Как мог я не заметить их, бывая здесь во время летних каникул?
— Нет. Переехали сюда всего два года назад откуда-то с Аляски.
Меня охватила странная волна сожаления и облегчения. Сожаления — потому что, какими бы они ни были красивыми, но все же оставались чужаками, их не приняли. А облегчения — из-за того, что я здесь, оказывается, не единственный новичок и, судя по всему, далеко не самый интересный.
Когда я снова посмотрел на них, идеальная девушка, одна из Калленов, подняла голову и встретила мой взгляд на этот раз с явным любопытством. Я тут же отвернулся, подумав, что заметил в ее глазах какое-то неудовлетворенное ожидание.
— А как зовут ту девушку с рыжеватыми волосами? — поинтересовался я, попытавшись бросить небрежный взгляд в нужном направлении, словно просто осматриваю кафетерий. Она все еще внимательно глядела на меня, но не глазела, как все остальные сегодня… Лицо ее выражало разочарование, которого я не понял. И снова опустил глаза.
— Это Эдит. Хороша, бесспорно, но не трать зря время. Она ни с кем не встречается. Очевидно, никто из здешних парней ее не достоин, — кисло ответил Джереми, а потом пробурчал что-то себе под нос. Мне стало интересно, сколько раз она его отшила?
Я крепко сжал губы, чтобы спрятать улыбку. Потом снова взглянул на нее. Эдит. Она сидела отвернувшись, но, насколько я мог заметить, возможно, тоже улыбалась.
Еще через несколько минут эта четверка дружно встала из-за стола. Все они двигались исключительно грациозно — даже златовласый король балов. Странно было наблюдать, как они идут вместе. Эдит на меня больше не посмотрела.
Я просидел в кафетерии с Джереми и его друзьями дольше, чем если бы был здесь один. Не хотелось в первый же день опоздать на занятие. У одного из моих новых знакомых, вежливо напомнившего мне, что его зовут Аллен, следующим уроком тоже была биология. Мы вместе направились в нужную аудиторию и всю дорогу молчали — вероятно, он такой же застенчивый, как и я.
Войдя в класс, Аллен сел за отделанный черным пластиком лабораторный стол — точно такой же, как в моей школе. У него уже был сосед. Вообще-то, занятыми оказались все столы, кроме одного. Возле центрального прохода сидела Эдит Каллен, которую я узнал по необычному цвету волос, а рядом с ней было единственное свободное место.
Мое сердце забилось немного быстрее, чем обычно.
Идя по проходу к преподавательнице, чтобы представиться и дать ей на подпись мой листок, я наблюдал за девушкой, стараясь делать это скрытно. Когда я поравнялся с ее столом, она внезапно застыла на своем месте. Рывком повернув ко мне лицо, так быстро, что я удивился, она уставилась на меня чрезвычайно странным взглядом — он был не просто сердитым, а яростным, враждебным. Ошеломленный этим, я отвернулся, чувствуя, что снова краснею. При этом споткнулся о лежащую в проходе книгу и вынужден был ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Сидевшая поблизости девушка захихикала.
Я не ошибся насчет глаз Эдит. Они были черными… угольно-черными.
Миссис Баннер подписала мой бланк и дала мне учебник, не болтая чепухи о знакомстве с классом и не упоминая моего полного имени. Я понял, что мы поладим. Разумеется, у нее не было выбора и она отправила меня на единственное свободное место в центре аудитории. Подходя, чтобы сесть рядом с Эдит, я не поднимал глаз, растерянный и неуклюжий, гадая, что такого мог сделать, чтобы заслужить непримиримый взгляд, каким она меня одарила.
