Кей Хупер - Кровавые сны
Черт возьми!
Мороженое.
Ей тридцать один год, а все о чем она мечтает целый день, так это — поесть мороженого со своей сестрой перед сном.
И спать в 11 часов почти каждый день.
— Я — жалкая, — пробормотала она и опустила две сумки, которые держала, при этом, стараясь достать ключи со дна своей сумочки.
— Позволь мне.
Дани замерла, наблюдая, как пара знакомых мужских рук подхватила опущенные пакеты. Ее взгляд медленно переместился вверх. Дани отметила, что он до сих пор худощав, но крепко сложен, его плечи остались широкими и могучими, и он по-прежнему был хорош собой, как мужчины, про которых пишут в романах.
Его темные волосы только начали седеть на висках и, возможно даже, появилось несколько морщинок в уголках спокойных голубых глаз, но у него по-прежнему было лицо ловеласа.
Маркус Перселл.
Вентура был достаточно маленьким городком, поэтому она ожидала, что столкнется с ним рано или поздно. Дани все же надеялась, что это произойдет позже.
Намного позже.
— Привет, Дани. Как делишки?
Услышав старое детское приветствие, она почувствовала неожиданный ком в горле. Но, отвечая ему старой, привычной репликой, Дани была уверена — ее голос звучит достаточно спокойно, чтобы скрыть волнение.
— Кролик убежал, но у меня остался цилиндр. Как дела в твоем иллюзионном аттракционе?
— К сожалению, не очень хорошо в последнее время. Прекрасного ассистента переманили лучшим предложением, и после этого я не вижу смысла в шоу.
Все ясно.
Можно было не сомневаться, Марк не будет ходить вокруг да около той темы, обсуждение которой, она хотела бы отложить на как можно более длительный срок.
Уклонение от разговора — было ее защитным механизмом, чего никак нельзя было сказать про него.
— Дело не в том, что это предложение было лучше, — услышала свой ответ Дани. — Просто это была… перемена, в которой я нуждалась. Мы оба нуждались в ней. Ты хотел остаться здесь, а я — нет.
— Ты никогда не спрашивала меня, Дани.
Это потрясло ее, но лишь на мгновение.
— Твои корни здесь. Мне не нужно было спрашивать. И ты прекрасно знал: раз Пэрис решила остаться здесь, то я…
— Сделаешь иначе, — пожал плечами он. — Но все же ты здесь.
— Я приехала в гости. Потому что Пэрис нуждается во мне.
— Да, я слышал: тот, кто разводится — всегда в центре внимания всей округи. Ей сейчас приходится тяжело. Но твоей сестре все же будет лучше без него.
— Да? И почему ты так думаешь?
Она была готова говорить о чем угодно, даже об ужасном разводе сестры. И это говорило нечто тревожащее об ее собственных чувствах.
— Потому что существуют такие вещи, которые муж не должен говорить о своей жене. Даже когда пьян. Нет, тем более, когда пьян. И никогда не должен обсуждать с другим мужчиной.
Дани не могла себя заставить спросить, но знала — этот вопрос повис в воздухе.
— Я не очень хочу это повторять, Дани. Но он много что говорил и, возможно, даже в барах, расположенных вдоль всего западного побережья, так как в последнее время начал много путешествовать. Он сказал, что его жена была буквально обузой, которая держала его в подчинении. Рассказывал, что ни мысли, ни даже собственные сны не принадлежали ему. Никакого личного пространства, куда бы она не смогла бы влезть. И еще, что порой она пугала его до дрожи.
— Я знаю, он не всегда адекватно относился к ее способностям, но…
— У него не было никакого отношения, поверь мне. Только не у Дэна. Он так и не принял эти способности, да особо и не старался. Он их ненавидел. И это достаточно скверно, учитывая, что он все равно женился на Пэрис. А своими рассказами всяким незнакомцам в барах о том, что жена знает буквально все его мысли и сны, и что его тошнит от всего этого, он переступил последнюю черту. — Марк пожал плечами. — Он вел себя как ничтожество, и неважно, слушал ли его кто-нибудь или же его слова воспринимали, как пьяные бредни. Ближе к концу вечера, он часто бывал пьян. Дэн провел не одну ночь у меня за решеткой, приходя в себя.
Пэрис рассказывала ей, что Марк сейчас занимает должность шерифа, но Дани должна была высказать свое мнение, тем самым, сменив тему.
— Я и подумать не могла, что ты будешь работать в правоохранительных органах.
— Ну, в жизни все меняется.
«Не все изменилось», — подумала Дани, но чувствовала, что теряет самообладание и уверенность. Кроме того, она прекрасно понимала, что они стоят на тротуаре перед аптекой в центре Вентуры, в пределах видимости половины городских жителей, и все, кто сейчас мог, рассматривали их с интересом.
— Мне надо идти, — резко сказала она. — Мое мороженое тает.
К ее огромному облегчению, Марк не ответил на это нелепое оправдание, как оно того заслуживало, а просто проговорил:
— Ты, кажется, пыталась достать ключи, я прав? Нашла?
Дани показала ключи, использовала их, чтобы отпереть джип, припаркованный всего в нескольких ярдах[4]. Когда фары моргнули в ответ, она взяла сумки, которые держал Марк.
— Всего доброго, Дани.
Это должно было поставить точку в их разговоре, и она с благодарностью должна была принять это. Но не успел он сделать и несколько шагов, когда она заговорила. При этом Дани была абсолютно уверена, что наступает решающий момент в ее жизни.
— Марк?
Он остановился и обернулся, чтобы посмотреть на нее — брови подняты, но никаких других эмоций на его лице не было видно.
— Что-нибудь…плохое недавно случалось в Вентуре? В пригороде? Я имею в виду, что-нибудь на самом деле ужасное? Я читала газеты, но…
— Ты говоришь о преступлениях?
— Да.
— Ничего из ряда вон выходящего, — теперь Марк нахмурился. — Несколько ограблений, внутренние беспорядки по поводу прав собственности, пара обнаруженных лабораторий по производству метамфетамина.
— Больше ничего?
— Двое пропавших, о которых я беспокоюсь, — медленно ответил он.
— Женщины?
— Одна — подросток, ее родители уверены, что она сбежала из дома несколько недель назад. Вторая женщина, чей очень напуганный муж уверяет, что она не могла бы оставить его по собственной воле.
— Когда это произошло?
— На прошлой неделе. И до сих пор никаких следов. Ты что-то знаешь, Дани?
— Ничего. Я не…знаю. Просто…будь осторожен, вот и все.
Он сделал шаг по направлению к ней и заговорил очень тихо, несмотря на то, что рядом никого не было:
— Что тебе снилось, Дани?
Она не могла отвести от него взгляд. И не могла врать.
Только не Марку.
— Ничего конкретного. Никаких имен или лиц. Даже никакого конкретного преступления, в котором я могла бы быть полностью уверена, за исключением…за исключением того, что это плохо. — Она подумала о пропавшей девушке, об исчезнувшей жене, и почувствовала озноб, не смотря на теплоту утреннего октябрьского солнца. — Я знаю, здесь витает что-то плохое, здесь яд. Кто-то злой, но не могу понять кто.
