Лорд зверей - Джульетта Кросс
— О, — я удивилась. — Ты не здесь живёшь? — я кивнула на шатёр.
Он снова сдвинул брови, подался вперёд, упершись локтями в колени:
— С чего бы мне жить посреди ничего?
Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть «по виду — живёшь». Он всё ещё наполовину в крови от оленьей туши и полураздет — дикарь дикарём. Место ему, кажется, впору.
— Ты бы смог провести меня в свою деревню? Я задержусь ненадолго, пока…
Он изучил меня глазами цвета пламени:
— Пока те, кто тебя преследует, не устанут и не уйдут по домам.
Я кивнула.
Он пробурчал что-то себе под нос — не расслышала.
— Я могу работать в харчевне или в постоялом дворе. Я хорошая работница.
— В моей деревне нет ни трактиров, ни постоялых дворов. Мы — клан зверо-фейри.
Ему явно не по нутру моя просьба, но у меня вариантов мало.
— Какая деревня ближе вашей?
— Белладум. Неделя как минимум. И то — будь у тебя верховой зверь. А его нет. Разве что вернёшься в Пограничье.
— Нет. Я туда не могу.
Их люди поджидают меня у Халдека. Скорее всего, засели во всех трактирах вдоль всей полосы.
Он выпрямился и тяжело выдохнул — пар белым облаком:
— Ладно, — резко бросил он. — Видимо, вести тебя придётся мне, — пробормотал что-то про клятву. — Спи в шатре. Я останусь здесь, раз уж меня вынудили.
— Нет, это твой шатёр. Я и здесь…
— Что — околеешь, когда костёр погаснет? И что я скажу?
— Кому — «скажу»?
— Моему клану, — резко отрезал он и уже приказным тоном: — Ступай внутрь и спи. Думаешь, оправилась — а сама бледная, как луна. Тебе нужен отдых. Уходим на рассвете.
Он швырнул свой кусок Волку — и, злой, ушёл в лес. Зачем — не знала. Было ясно лишь, что возиться со мной ему не улыбается.
У меня не было выбора, кроме как терпеть его. Я не рискну одна в этой глуши и тем более не протяну в пути до Белладума. К тому же это — земли тёмных. Если в Пограничье светлые и тёмные ещё перемешиваются, то в северных городах и селениях так бывает далеко не всегда.
Пусть король Голл женился на принцессе лунных фейри, но вражда между светлыми и тёмными никуда не делась. Скорее — усилилась. Именно поэтому я и бежала от лунного принца, за которого меня собирались выдать: он хотел войны со всем Тёмным народом. А я не желала иметь к его мятежу никакого отношения.
Вздохнув, я вернулась в шатёр; Волк увязался следом. Снова свернулась клубком в шкурах, огромный пёс — у ног. Уставилась в стенку — оленьи шкуры, сшитые в полотнище — и подумала, во что я ввязалась.
Но вскоре тело и голова сдались. Я уснула под ровное, тяжёлое дыхание пса.
Глава 4. РЕДВИР
— Меня зовут Джессамин, — сказала женщина, ехавшая верхом на моём Волке, пока я шёл впереди.
Силы у Волка хватило бы унести нас обоих, но за её спиной были ещё привязаны свёртки шкур — мой шатёр и постель.
Да и приближаться к ней я не хотел. Ведьма. Днём она выглядит как обычная, но я не забыл, как прошлой ночью она ужалила меня своей магией. Да, была без сознания — неважно. За милым лицом прячется злоба — я в этом уверен. В конце концов, она от кого-то бежит. Будь невиновной — сказала бы, от кого и за что. Девушки бывают хитры, а к этой мне не стоит приближаться — она ещё и не из моего народа.
— Ты меня слышишь? — уточнила она.
— Слышу. Тебя зовут Джессамин. Запомнил.
— Кто-то у нас ужасно ворчливый. Ещё хуже, чем вчера.
— Я не спал. Дежурил. Вдруг те, от кого ты бежишь, взяли след и вышли на мой лагерь? Хоть ты и отказываешься говорить, кто они. Так что да, у меня скверное настроение.
— О, — просто сказала она. — Прости.
Почему-то её извинение раздражило ещё больше.
— А тебя как зовут? — наконец спросила она, когда мы выбрались на утоптанную тропу у ручья.
По краям лёд, а между камней вода всё же журчала. Эта тропа вела к пещере, где я часто останавливался во время охот.
— Редвир, — ответил я.
— Редвир, — повторила она. — Звучит… по-королевски.
Объяснять, что так оно и есть, я не стал. Это имя из рода правителей зверо-фейри. Моего рода.
— Расскажи о зверо-фейри.
Я помедлил, решая, сколько правды ей дать.
— А что ты о нас знаешь?
— Знаю, что вы — потомки одного из сыновей Викса, великого бога тёмных фейри. И что вы самые… — она запнулась, и я глянул на её лицо.
Щёки розовые. С чего это она смущается?
— Самые какие?
— Инстинктивные, — наконец выдала. — Среди тёмных фейри.
— Ищешь слово «животные». Не промахнулась бы.
— Ты о звериных чувствах?
— И о них. И о силе — неестественной.
— Это и есть ваша магия? — искренне спросила она.
Она и правда мало знает о нас. Магия есть у всех фейри. Кроме зверо-фейри.
— Говорят, раньше магия была и у нас. Дар — разговаривать с лесом, с деревьями и травами. Дриады берегли наш народ. Ещё у нас был дар — укрощать самых диких тварей чащ.
— Таких, как Волк? Похоже, этот дар у тебя остался.
— Нет. Монстров — вроде баргасов, найтвирм, солгавийских больших кошек. Драконов.
— Ух ты. И что случилось? Потеряли дар?
Я посмотрел на неё через плечо. Насмешки в лице не было.
— Никогда не слышала про проклятие зверо-фейри?
Она покачала головой. Ярко-красная коса лежала на плече, ветер тянул выбившуюся прядь, касаясь её щеки. Я старался не залипать на том, как этот волосок подрагивает. Выходило плохо.
Я повернулся вперёд и повёл тропой от ручья под природной аркой из ветвей и лиан. Весной здесь — сплошная зелень, сочная и густая; над головой звенят спрайты, в ветвях поют птицы. Но зима пришла рано и укутала лес снегом. Похоже, клан будет недоволен, что я так задержался в охоте. Придётся снимать лагерь и уходить из Ванглосы, как только вернусь.
— Расскажешь о проклятии? — оборвала мои мысли Джессамин.
История была нелёгкая, но почему-то я всё равно заговорил:
— Легенда гласит: давным-давно наш предок по имени Каладин был вождём своего клана — и величайшим из звериных лордов. «Величайшим» — то есть его клан был крупнейшим и самым богатым. У него было несколько жён и десятки детей, но и этого было мало.
— У зверо-фейри у всех по нескольку жён? —
