Канарейка Великого князя - Ольга Геннадьевна Росса
— Вполне, — поджала я губы и подошла к зеркалу, разглядывая себя. Светло-коричневое платье было мне чуть маловато, талия располагалась выше обычной линии, рукава на плечах слегка объёмные, юбка-колокол держала форму за счёт нескольких нижних юбок. — По-моему, это не мой размер, талия не на месте.
— Сейчас такая мода. Платье вам впору, только бы юбку чуть подлиннее. А обувь? — мужчина посмотрел на чужие ботинки, которые стояли в стороне.
— Они мне маленькие, — скривила я губы. — Не мой размер. Придётся ходить в своих?
Я указала на чёрные боты из экокожи с декоративной цепью и застёжкой-молнией, которые я ещё не успела надеть. М-да, таких тут отродясь не носили.
— Не годится, очень странно они выглядят, — цокнул языком Пётр, рассмотрев внимательно мою обувь. — Подождите, я кое-что придумал.
Он выскочил из комнаты, а я облегчённо вздохнула, хорошо, что мужчина не затянул меня туго. В нескольких слоях одежды было тепло, только непривычно и неудобно, но деваться некуда.
Через несколько минут вернулся Пётр. В руках он держал валенки, расшитые шёлковыми узорами, и лист бумаги с угольным карандашом.
— Красивые какие! Чьи это? — улыбнулась я. — Предлагаете ходить в них прямо дома?
— Почему нет? — изогнул он бровь. — Пол довольно холодный, зато тепло будет. Кондратий сказал, это валенки сестры Натальи, она их тут оставила ещё прошлой весной. Давайте я сниму с вас мерку. Потом схожу к обувщику.
Пётр положил лист бумаги на пол, присев на корточки.
— Ставьте вашу ножку сюда, — и указал на лист. Я послушно поставила правую стопу. Мужчина ловко обвёл угольным карандашом мой след на бумаге.
— Попробуйте, наденьте, — он, оставаясь стоять передо мной на одном колене, аккуратно ухватил мою ногу чуть выше лодыжки, приподняв её, и опустил в валенок. То же самое он проделал со второй ногой, отчего опять вогнал меня в краску своими чувственными касаниями. Стопы сразу ощутили тепло — они успели замёрзнуть на полу. Печь в комнате так и не истопили.
— Пойдёмте уже завтракать, — мужчина поднялся и взял с кровати шаль, заботливо набросив её на мои плечи. Я невольно поёжилась под его пристальным взглядом. — Вот теперь полный порядок.
Трапеза оказалась простой: холодное запечённое мясо, соленья, хлеб, чай со сливками и свежей сдобой. Попутно Пётр и Кондратий учили меня поддерживать беседу за столом, но опять же незамужним девушкам не пристало много болтать, а следовало вести себя скромно.
Скоро появилась модистка, женщина средних лет, вполне хорошо одетая. Представилась она Надеждой Аркадьевной. Она строго разглядывала своим профессиональным взглядом мою фигуру. В спальне, где наконец-то топилась печь, женщина попросила меня раздеться до исподнего, и я осталась в одной сорочке. Она сняла с меня мерки, используя обычные ленты, делая на них узлы. Интересная у неё система. Потом она же мне и помогла надеть обратно корсет — снова просить Петра не хотелось.
На удивление модистка оказалась немногословной и лишних вопросов не задавала. Оно и к лучшему. Думаю, колдун и его друг знали, кого пригласить в дом. Надежда Аркадьевна пообещала прислать к вечеру кое-что из готовых нарядов, имеющихся у неё в салоне. Кондратий расплатился с модисткой.
Когда женщина ушла, Пётр вспомнил про обувь для меня и отправился в город, оставив меня с Кондратием.
Мы сидели в гостиной возле камина, в котором горел огонь. Я сняла шаль, так как в квартире стало довольно тепло.
— Завтра утром поедем на службу в храм, — мужчина пристально смотрел на меня.
— Зачем? — округлила я глаза.
— На воскресную службу. Там будут присутствовать семейство Алединских и другие люди, которых вам нужно знать в лицо. После литургии вы уедете с Петром Григорьевичем в усадьбу к нашим друзьям. Здесь вам нельзя оставаться. Вернётся прислуга, нельзя чтобы они вас видели. Не хочу расстраивать жену грязными сплетнями.
— Понятно, — ухмыльнулась я. О семье печётся. — Позвольте узнать, что за друзья у вас?
— Познакомитесь сегодня вечером с некоторыми из них, — огорошил меня мужчина. — Ужинать поедем к князю Оболенскому.
— Уже? Но я не готова! — вопль возмущения тут же вырвался из моей груди.
— Не переживайте. Князь в курсе наших дел, и ужин будет проходить в очень узком кругу, — спокойно ответил Кондратий.
— Устраиваете смотрины для своих сообщников? — поняла я, что за ужин предстоит. Будет меня, как редкую зверушку, показывать своим так называемым друзьям.
— Скорее, очередное собрание нашего тайного общества, — улыбнулся мужчина.
— Какого общества? — тут же напряглась я. В памяти всплыли уроки истории, к которым я, к сожалению, относилась пренебрежительно. Вспомнила только, что после Отечественной войны в стране как грибы после дождя появлялись тайные общества. Интересно, в какое именно входят Пётр и Кондратий?
Глава 7. Собрание за ужином
Пётр вернулся не с пустыми руками — с обувными коробками: туфли, обтянутые шёлком, с вышивкой, похожие на балетки; зимние сапоги из кожи с кучей пуговиц по голенищу; ботиночки из тонкой кожи и шёлка для повседневной носки в помещениях.
Вся обувь оказалась мне впору, и я искренне поблагодарила мужчину за удачный выбор. Пётр улыбнулся, ответив, что хорошенькие ножки достойны лучшей обуви. Ну вот, опять он вогнал меня в краску.
Ближе к вечеру прибыл посыльный от модистки и передал коробку, в которой были уложены мои новые наряды. Два повседневных платья, одно вечернее, сорочки, нижние юбки, корсет, панталоны, тонкие шёлковые и шерстяные чулки, шляпка-капор и длинный плащ, подбитый мехом, — всё новое, красивое, настоящая ручная работа. Я тут же принялась их мерить в своей комнате. Одежда и обувь сидели на мне отлично.
Я стояла перед зеркалом и любовалась вечерним платьем из светло-розового шёлка с длинными рукавами и глубоким овальным декольте. Всё же мода тех годов была красивой и романтичной, без кринолинов и жёстких корсетов. В детстве я мечтала стать принцессой, и вот смотрю на своё отражение, чувствуя себя настоящей аристократкой и леди.
— Вам очень идёт этот наряд, — вкрадчивый голос заставил меня вздрогнуть.
— Пётр, вас не учили хорошим манерам? — нахмурила я брови, скрестив руки
