Ты - моё чудовище - Светлана Ершова
– Итон... Я могу помочь? – прониклась она моим серьёзным тоном.
– Только ты и можешь.
– Как?
– Подбери слюни и не веди себя, как придурочка. А то ведь полстоловой забрызгала, стоило Окино сесть за твой столик.
– Варис, кажется, я тебя ненавижу. Я не знаю никого, кто вызывал бы во мне столько отрицательных эмоций, – пробормотала ведьма с тяжёлым вздохом.
– Ну и отлично, тогда давай что обещала, и я уйду, – согласился я довольно спокойно, по крайней мере, внешне.
– А я тебе что-то обещала?
Осмотревшись по сторонам в поисках укрытия, подтолкнул Агнес в ближайшую нишу, прикрытую бархатной шторой. Задёрнув за нами занавеску, всем телом прижал девушку к стене.
Проигнорировав настороженность в мерцающих в темноте глазах, склонился к её лицу и, проведя носом по нежной коже, глубоко втянул воздух, выдохнув в аккуратное ушко:
– Понюхать, а ты уже не помнишь?
– Я говорила о пюре, – прошептала она тихо.
– Ну прости, значит, я не так понял. Ты ошеломительно пахнешь, заучка, – поделился я наблюдением, наслаждаясь ароматом цветущей яблони и взбитых сливок.
Тело сотрясала мелкая дрожь, по венам словно гуляли крошечные иглы, вызывая подкожный зуд и впиваясь в позвоночник. Возбуждение кружило голову, и я сходил с ума от непозволительной близости Агнес.
Не собирался этого делать, но губы сами скользнули по её щеке и мягко приникли к губам, осторожно пробуя на вкус. Это и поцелуем-то не назвать, лишь лёгкое касание. И тут... в мои рёбра с силой впечатался маленький кулачок. Отступил, с удивлением замечая, что в глазах девушки стоят непролитые слёзы.
– Агнес... ты чего? – спросил я растерянно.
– Ты украл мой первый поцелуй! – обвинительно ткнули меня пальцем в грудь. – Он должен был быть с тем, кого я люблю, а не так!
А, ну если в этом ключе, то я молодец.
– Крадут незаметно, заучка, а я открыто взял, – поведал я очевидную вещь. – И, кстати, мне очень понравилось. Ну, я пойду?
– Ненавижу тебя, Варис! Всей душой ненавижу!
– Ясно. Пойду. Встретимся завтра, надеюсь, ты будешь по мне скучать, – брякнул, сам удивляясь тому, какой я придурок.
И, пока не отхватил по шее, сбежал, ещё не подозревая, что всё самое интересное только начинается.
7
АГНЕССА.
Ненавижу Итона Вариса! Ненавижу! Всего один день общения, а такое ощущение, что он мне полжизни испортил. В оранжерее, когда Варис помог мне с отработкой, на пару минут показалось, что он вполне нормальный, а непробиваемая наглость и хамство лишь маска, за которой скрывается хороший парень. Но нет, показалось! Итон быстро восстановил пошатнувшуюся было веру в то, что нет более невыносимого и грубого существа. Тут лидерство недоэльфа неоспоримо!
Влетев в свою комнату, я с силой хлопнула дверью и упала на кровать. Глаза нещадно щипало и я с трудом сдерживала слёзы. Как он мог? Взять, затащить в тёмный угол и поцеловать. Зачем? Да просто потому что можешь, потому что сильнее! Ухо, щека, губы – всё чего он касался своими губами – пылали, напоминая о том, что я уже не смогу подарить Кирстону свой первый поцелуй. И от этого душила такая жгучая обида.
Окино мне понравился сразу, ещё при поступлении. Нервничая перед экзаменами, прямо у самой аудитории я споткнулась и непременно бы упала, но меня вдруг подхватили сильные руки, спасая от разбитых колен.
– Осторожней, – подмигнул парень весело.
А я как зачарованная и моргнуть-то не могла, восторженно изучая чёрные волосы, тщательно уложенные в модную причёску, карие с поволокой глаза, пышные ресницы, ровный нос... Его немного портили узкие губы, но зато высокое мускулистое тело это компенсировало с лихвой.
И вот тогда я пропала. Нет, разумеется, я понимаю, что на такую Агнессу, какой являюсь сейчас, Кирстон и не посмотрит, но ещё пара месяцев и я перестану пить зелье иллюзий и тогда... Ох, сколько раз я мечтала, как подойду к нему, безумно нарядная, красивая и, протянув руку, представлюсь. А он, недоверчиво похлопав ресницами, вдруг признается, что всегда мечтал о такой, как я.
Да, наивно! И в жизни всё по-другому, но это мои мечты, что хочу, то и представляю. Иначе что остаётся? Хамы вроде Вариса! Хотя нет, таких больше нет и, надеюсь, никогда не будет. Вспомнились те слова, что я выкрикнула ему возле теплицы. Теперь, после инцидента в нише я желала чтобы они исполнились настолько искренне, что самой становилось страшно от того, какую ненависть будит во мне этот парень.
– Хочу, чтобы ты стал слабой девчонкой, может, тогда поймёшь, каково это, когда тебя таскают и целуют без спроса. А ты и дёрнуться-то не можешь, потому что не хватает сил отбиться от здорового бугая, решившего, что ему всё дозволено. Будь ты проклят, Итон Варис! – выдохнула я со злостью.
То, что мне понравились его прикосновения и мятный вкус нежных, упругих губ, раздражало ещё больше. Потому что это неправильно. Так я могу реагировать только на Кирстона, а никак не на невыносимого эльфодемона.
Не выдержав, такой эмоциональной встряски, я всё-таки разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку. От души наревевшись, чувствуя себя совершенно опустошённой и разбитой, добрела до ванной. Наспех приняла душ и, переодевшись в бесформенную ночную рубашку с длинными рукавами и подолом, спускающимся чуть ниже колен, забралась под одеяло, тут же проваливаясь в сон.
Проснулась в предрассветных сумерках, сначала даже не поняв, что меня потревожило. Попыталась перевернуться на другой бок и осознала, что более чем просторная рубашка отчего-то давит на грудную клетку, затрудняя дыхание. Откинув одеяло, резко села и зажгла светящийся файербол. Моргнув, он сорвался с ладони и взлетел к потолку, освещая комнату тусклым светом.
Опустив глаза, наткнулась взглядом на ноги. Красивые, с мощными проработанными мышцами бёдер и икр, подчёркнутыми чётким рельефом. Я бы даже полюбовалась, если бы они не были моими!
Боже, что происходит?!
Вскочив с кровати, на ходу одёргивая рубашку, которая почему-то едва прикрывала попу и никак не хотела становиться длиннее, я рванула в ванную комнату. Подбежав к зеркалу и посмотрев на отражение, зажмурилась и потёрла кулаками глаза. Приоткрыв один глаз, осознала, что ничего не изменилось, и я действительно вижу в зеркале Итона Вариса. Так просто поверить в то, что это моё собственное отражение, я не могла и на
