Влюбиться по щелчку - Василиса Раса
— Не завянет. Я знаю секрет, — доверительно прошептал он мне, склоняясь к столу и вытаскивая из-за спины пышную ароматную ветку. — Как догадалась?
— По эманациям, блин, дохлой сирени, — мрачно ответила я, — По чему же ещё⁈ — от голода я частенько готова была откусить кому-нибудь голову (зачёркнуто) у меня страшно портился мой вообще-то милый характер.
Я сложила на груди руки и попробовала отодвинуться, но в тесном помещении сделать это было не просто.
— Без проблем, — он щёлкнул пальцами так громко, что у меня зазвенело в ухе, и сирень запахла на всё кафе ещё сильнее.
— Ты что натворил? — я чихнула опять и прикрыла ладонью нос.
Как я теперь есть буду? Летней веранды здесь нет.
— Немножечко её оживил, — прозвучало самодовольно, хоть он и пытался это скрыть. Мужчины, как дети, когда пытаются произвести впечатление. Произвёл. Только что теперь с этим делать?
— Молодец, — похвалила я, — Только я сейчас немножечко задохнусь.
— Без проблем! — повторил он и выкинул ветку в приоткрытое окно. — Так и запишем: сирень не любит.
Вообще-то любит. Но издалека и на свежем воздухе — там она бесподобна.
— Я не поняла, ты поесть пришёл или за мной приглядеть? — я барабанила по столу пальцами, сама не понимая, что меня раздражает. — Потому что если приглядеть, то лучше проваливай и не порти мне аппетит.
Официант вынес тарелки…и поставил их не передо мной.
— Ааа… — вот и всё, что я смогла сказать об этом прискорбном факте.
— Ужин, — пояснил Ладышев, придвигая к себе большое, заполненное мясом блюдо, — Сейчас ещё Алекс подойдёт. Мы сегодня не в рейде.
— Ааа, — продолжила блистать красноречием я, — Так можно было?
— А тебе не сказали? Тут многие наши обедают. Мы вот с Лёхой — ужинаем, — взглянул на часы. — Как раз никто, кроме нас в это время уже не заходит.
С Лёхой встречаться опять было неловко. Выходило, что я от него избавилась специально, чтобы встретиться с его подружкой.
Да и пофиг.
Мужчина передо мной сосредоточенно жевал, не отвлекаясь на разговоры. Я сама на людях есть не очень любила. Точнее, не любила совсем. Мне привычнее было покупать еду навынос, но сейчас есть хотелось прямщас.
— Ты нервная, — заметил капитан-очевидность Серёга, тщательно перемешивая ложкой компот. Лучше бы жевал, ей-богу.
— Я голодная, — мрачно просветила его я. — Поэтому не мешай человеку молча исткать желудочным соком.
Подтверждая мои слова, в животе раскатисто заурчало.
— Тебе просто надо хорошего мужика.
— Чтобы сожрать его? Я сейчас согласна на не прожаренного и без специй.
Серёга Ладышев поперхнулся, закашлялся и громко заржал.
— Чтобы кормил! Готов пожертвовать ногой.
— Понятия не имею, где побывали сегодня твои ноги, — вяло огрызнулась я.
Вот его подружка Алекс-Лёха, был готов накормить меня хоть силком, лишь бы поскорее от меня отвязаться. Но я превентивно его послала в закат (зачёркнуто) отвязалась от него сама.
8
Наконец еду принесли и мне.
Что сказать. Было действительно вкусно. Дёшево. Вполне расторопно. Всё, как приставленный ко мне бабушкой коммандос и обещал. Я не хотела его дожидаться, полагая, что виделась с ним сегодня достаточно, и попыталась быстро смыться домой. Но не успела.
Алекс появился в дверях и, не удостоив нас с Сергеем взглядом, направился на кухню. Вернулся оттуда, гружённый едой. Оценил обстановку и пристроил поднос на соседний стол.
— Ландыш, ничего личного, — Алекс поставил передо мной два закрытых пластиковых контейнера, очевидно, с моей завтрашней едой. — Так будет спокойней, — и пока я раздумывала, кому именно будет спокойней, уточнил: — Всем.
К этому моменту я была сыта и весьма благодушна, поэтому просто сказала: «Спасибо». Наверняка, бабушка с ним и об этом договорилась. Вопреки её продуманной заботе, мне сделалось горько (зачёркнуто) грустно (опять зачёркнуто) меня это расстроило, а настроение испортилось, хоть на сытый желудок всё должно было быть с точностью до наоборот.
— Откланяюсь, — предупредила я обоих коммандос, поднимаясь. — Я ещё на сегодня работу не закончила.
— Жди, — глотая не пережёванную еду, попытался остановить меня Алекс. — Проводим.
— Я провожу, — поднялся за мной следом Сергей. — Ешь спокойно.
— Не вопрос, — глухо буркнул Алекс и уставился в телефон.
Да и пофиг, кто меня будет провожать. Мне вообще провожатый не нужен. Тут идти-то. В наше тихое время, утыканное камерами на каждом шагу…
Мы медленно шли через сквер в лиловых сумерках, романтичных до одури. Бабушка всегда наставляла быть осторожной в этот час. Журчали соловьи. Громко пахла сирень и вонял барбарис. Было лениво и сыто.
— Как ты узнал, что я буду в «Еде»?
— Никак, — Ландыш пытался забрать у меня контейнеры, но всё, что моё — то моё, а своё из рук я не выпускала.
— А сирень ты поварихе принёс, выходит?
Ландыш хохотнул.
— Уела. В окно тебя увидел. Вон с того куста наломал, — мотнул головой.
— Прощения попросить бы надо.
— Прости? — улыбнулся Сергей, отчего на его щеках появились бесподобные ямочки. Он и без них выглядел, как девичья мечта: соблазнительно и нахально.
— Не у меня, у сирени.
— Я вроде просил.
— Серьёзно?
— Серьёзней не бывает.
— Ладно, — я понятия не имела, о чём с ним разговаривать ещё. Да и не хотелось сейчас говорить.
Получилось, как всегда в таких случаях: мы заговорили одновременно:
— Надолго ты к нам? Вы, значит, с Алексом служите вместе?
Ответили так же, вместе.
— Без понятия, как пойдёт.
— Уже пятый год.
— Пятый год? Серьёзно? Не разлей вода, значит.
Сергей хохотнул:
— Всякое бывает. Но вообще, мы напарники. Нам «разливаться» нельзя.
— Суровая мужская дружба.
— Она, — согласился Сергей, которого напарник ласково называл Ландыш. Суровее трудно придумать, да.
Ничего больше не спрашивалось почему-то, и я просто брела, обнимаясь со своей завтрашней и, возможно, послезавтрашней едой.
— Пригласишь зайти? — спросил Сергей, когда мы подошли к подъезду.
У меня не было ни одной мысли, как от него отвязаться. Симпатичный нормальный мужик. И ямочки на щеках эти умилительные. И вообще он весь такой Ландыш… Сам в руки просится. Чего ещё надо?
Вот и я не знала.
Поэтому просто покачала головой.
