Третий ключ ведьмы - Вера Клеменская
Карета отъехала, и только тогда, уже у самого крыльца, я решилась поднять глаза. Надо признать, городской дом герцога впечатлял. Впервые видела его так близко, и уж тем более впервые мне предстояло в него войти.
Не раз и не два в своих мечтах и фантазиях рисовала этот момент своей жизни. Как я, об руку с любимым мужем, иду к нашему с ним дому. И нас, конечно же, встречают радостные гости, а рядом, чуть позади, как и полагается, идёт бабушка, утирая кружевным платочком слёзы счастья и умиления.
Пять лет назад с мечтой этой пришлось распрощаться. Не стало бабушки, не стало ничего. Не стало и Тео, а ведь я ждала его предложения уже со дня на день. Думала, что люблю его. Думала, что и он любит меня. Но кто в здравом уме женится на опозоренной нищенке?
Последняя горькая мысль заставила меня покоситься на мужа, как раз коротким кивком приветствовавшего дворецкого, распахнувшего перед нами двери. Да вот же он, этот мужчина. Который на такой женился. Ладно, предположим у алтаря он думал, что я это не я, а леди Лаура Хартон. Но и потом, когда правда раскрылась, никак не показал, что его во мне что-либо смущает. И это не выглядело одолжением или вежливостью, вот в чём невероятная правда. Ему действительно безразлично, что и кто обо мне говорит. И если бы он полюбил меня…
Так, Арнель, хватит! Ты замечталась! Ты уже не та наивная девочка, что верила в сказки о чистой и вечной любви. У тебя в этой жизни есть цель поважнее, чем найти себе уютную клетку с позолотой погуще. К ней и надо двигаться, не отвлекаясь на глупости. И первым делом вернуть себе свободу.
А клетка, между прочим, впечатляла. Мы вошли в просторный, больше всего дома, где я снимала крошечную комнатушку под самой крышей, холл, и направились к одной из дверей справа. Смутные сожаления о том, что не удалось рассмотреть удивительной красоты статуи у подножия лестницы развеялись, едва обоняние задразнили ароматы жареного мяса и пряностей. Желудок, которому со вчерашнего обеда, очень, кстати, скромного, ничего не перепадало, предвкушающе сжался. Спасибо хоть не заурчал, с порога опозорив меня перед всей прислугой. Которая, спорить могу, наблюдала сейчас за мной во все глаза.
— Вещи леди ещё не прибыли, — сообщил дворецкий.
— Когда прибудут, отправьте их обратно, — не останавливаясь и не оборачиваясь ответил муженёк.
Если дворецкий и удивился такому распоряжению, то никак этого не показал. Совершенно ровным голосом сообщил, что всё понял. Ни единого вопроса, ни тени удивления. Это впечатляло.
В столовой нас поприветствовали поклонами два лакея. Супруг любезно довёл меня до одного из стульев и даже сам его выдвинул. Я села, осторожно подобрав непривычно пышную юбку, и застыла, сложив руки на коленях, в ожидании, пока он займёт своё место.
Возможно, мне стоило продемонстрировать сейчас самые дурные манеры, чтобы благоверный зарёкся выпускать меня в столовую и вообще воспылал желанием поскорее отделаться от супруги, с которой не показаться в приличном обществе.
Возможно, но, честное слово, это был бы слишком дешёвый спектакль. Герцог знает, кто я такая, перед ним нет смысла разыгрывать деревенщину, впервые увидевшую на столе столько приборов. Воспитанница леди Соллерн отлично знакома с правилами этикета, иначе и быть не может. Нет уж, действовать нужно тоньше.
Решить так оказалось проще, чем воплотить решение в жизнь. Едва передо мной поставили тарелку с закусками — кулинарными шедеврами, каких я за последние пять лет даже и не видела, не то, что не ела — самообладание меня едва не оставило, позорно проиграв голоду. Мучительно хотелось расплакаться от досады, но я съела две из пяти, как и полагается благовоспитанной даме. И даже удержалась от того, чтобы проводить тарелку тоскливым взглядом.
Аромат супа, моего любимого, куриного, с крошечными фрикадельками, корнеплодами и душистой зеленью, всё-таки довёл меня до одинокой слезинки. Я просто не успела её удержать, откладывая ложку и оставляя в тарелке всё самое вкусное. Да какой изверг вообще придумал, что дамам позволительно съесть только бульон, и то не больше половины?! Вот уж не знаю, но сидеть, порой неделями, на хлебе и воде ему точно никогда не доводилось. А жаль!
— Поешьте, Арнель.
Я вскинула глаза. Ни в голосе, ни в лице благоверного не было ни тени насмешки, а всё равно захотелось стукнуть его как-нибудь побольнее за излишнюю наблюдательность. Да, жизнь последние годы давалась мне нелегко, но это не значит, что у меня не осталось гордости. Мог бы сделать вид, что ничего не замечает.
— Перестаньте, — чуть поморщился герцог, поймав мой слишком, видимо, красноречивый взгляд. — Мы не на королевском приёме. Это просто домашний обед, допускающий некоторые вольности.
— Вы так полагаете? — чуть приподняла я брови.
Едва о нашем браке станет известно, а это теперь уже неизбежно как восход солнца, светские сплетники вновь заинтересуются моей позабытой ими было персоной. И вот тогда-то пойдут разговоры о том, что герцогиня Валлерн прожорлива, как какая-то крестьянка. Я выросла в доме с прислугой и хорошо знала, как распространяются подобные слухи. Лакей расскажет горничной, та шепнёт на ухо своей подружке, работающей в другом доме, подружка поделится с хозяйкой… Словом, к завтрашнему вечеру вся столица успеет перемыть мои косточки.
Стань мишенью всеобщего злословия только я одна или вместе с мужем — пускай бы. Мне нет дела до того, что думают обо мне те, о ком я не думаю вовсе, а он должен был понимать, на что идёт, отказываясь расторгнуть брак. Но грязный хвост неизбежно зацепит и моего отца, и леди Соллерн. И пусть отец никогда не признавал меня и не дал своего имени, он меня любил, я это знала. А его тётя приютила нас с бабушкой, дала мне образование и воспитание, по-настоящему обо мне заботилась. Они не заслужили, чтобы их поминали подобным образом.
— Ну, как знаете, — сдался муженёк.
Жаркое я съела почти полностью, в узком семейном кругу это позволялось. Голод отступил, так что после пары ложечек десерта я почувствовала, что действительно сыта, и отложила приборы уже без большого сожаления.
— Вина?
— Воздержусь, — чуть улыбнувшись, качнула головой я.
Можно было бы выпить бокал, но я, как и все ведьмы, легко поддавалась действию алкоголя, а хотелось бы сохранить для предстоящего разговора ясную голову. Нужно как можно
