Скорпион против Богомола - Дарина Энглас
— Что стало с богомолом? — не ожиданно спросил Айду.
— Про это не написано, но я предполагаю, скорее всего умер в горах, на поверхности своих же городов. Богомолы в древности были очень жестокий к своим же. Живы ли представители этого народа— неизвестно,
"Как же" — думал Айду Кейдан — "а скорпионы не жестоки к своим? Изгнать только за то, что лицо в шрамах, словно он никогда не приносил никакой пользы гнезду? А ведь он прекрасно трудился в шахтах и обучал юных скорпионов начальному бою. Ходил в рейду за пустынной добычей и полировал камни для женских дворцов. Каждый день он приносил пользу, а его вышвырнули, словно он лишился рук.
Айду Кейдан остановился и задрав голову в вечернее небо закричал с болью, обидой и отчаянием и пространство ему ответило воплями пролетающей стаи, хищных птиц.
Глава 7. Брисдей
Брисдей тоскова за отцом и братом, с которыми никогда не раставался.
А так же за виновницей своего изгнания, красавицей Креей.
Каждый вечер, он садился на плоский валун и пристально смотрел в даль, до поздней ночи.
Одиночество сковывало его и проявлялось то в стонах, то в грустных песнях, вызывающих потоки слез.
Там в обществе своих собратьев, мужчине, так рьяно проявлять свои эмоции, считалось постыдным. Здесь же, осудить его могли лишь горы, ящерицы и звезды.
Без соплеменников он чувствовал себя потерянным и пустым. И никому не нужным.
Даже Богам!
Все детали прожитой жизни, всплывали в памяти, раз за разом, оставляя в груди щемящий след.
Поздние трапезы с отцом и братом. Трудный, но отточенный сетами труд, в огненных пещерах и кузнечных цехах.
Восхищение и зависть, в глазах сверстников, от созданных его семьёй изделий, что продавал отец, в зале почёта, а Брис иногда приносил похвастаться.
Уроки танцев с платком и пения хором.
Волнения от того, что по тоннелям, всего в нескольких шагах, проходила самка, в сопровождении своей свиты. И бессонные ночи, проведенные в сладких воспоминаниях о Крее.
Прошел месяц, как он отправился в путь, без права вернуться.
И если первые дни, парень думал, что непременно умрет от жажды или других напастей, то вскоре перестал так считать и беспокоится.
Слухи и сплетни о жизни за периметром, оказались ложными. Пищи, на поверхности было гораздо больше, чем в нижних дворцах и пещерах.
Изгнанник даже нашел несколько видов кустов, с ягодами и много разновидной живности.
Для охоты, Брис использовал вторую сущность.
Крупные хищники, не могли конкурировать, сталкиваясь с броней богомола, в которую он перекидывался за секунды.
В этом же облике, насыщался пищей и жидкостями, пожирая зверьё вместе с шкурой, костями или чешуёй. Этого вполне хватало, чтобы и в человеке ощущать насыщение на несколько дней.
Раньше подобный вид трапезы, для Брисдея был не мыслим. Он всего несколько раз выбирался на поверхность, вместе с сверстниками, для трансформации, обучаясь владением второй сущностью.
В богомола, в нижнем городе, перевоплощался исключительно для тяжёлой работы, в глубинных пещерах, в поисках руды или добычи воды, в тех местах, где хрупкий человек находится не мог из за повышенной температуры или скопившихся газов.
Спаринги между богомолами, в боевой ипостаси насекомых, так же были под строжайшим запретом.
Выяснение отношений позволялось в специально отведенных аренах, с несколькими свидетелями.
Сейчас же, не следуя законам народа, рода, семьи — Брис мог целыми днями бродить зелёным великаном и никого не боятся.
Пришла мысля и вовсе не обращаться более в человека.
Идея стать грозой остальных тварей, оказалась вполне привлекательной.
Богомол был огромным и такими же были его шаги. Иногда Брисдей пользовался и крыльями, перемещаясь на большие расстояния.
И больше не ощущалось боли, тоски, сожаления!
Разум второго существа был более примитивным и ему не нужны были ни другие богомолы и даже самка.
Чем больше человек находился во втором облике, тем больше его разум засыпал, уступая место инстинктам.
Он свил себе гнездо в пористой горе, расковыряв в ней большое пространство для своей туши и натаскал в него разной добычи, свалив её в кучу, рядом с местом где отдыхал.
Внезапно, где то на задворках вялой, человеческой памяти Бриса, высветило воспоминание о том, как рассказывали на уроках, почему нельзя долго оставаться во второй ипостаси.
Потому, что разум засыпал и дойдя до точки невозрата, более не пробуждался.
Сам же богомол живёт совсем немного. Пару сетов, не больше.
Осознав это в своем уснувшем сознании, Брис резко пришел в себя и перекинулся в человека.
Некоторое время не мог встать, ловя, ускользающие мысли. Затем ощупывал своё тело, тряся головой и приходя в чувство.
Он чуть себя не прикончил! Добровольно!
Брисдей вдруг понял, что не смотря на отсутствие семьи и цели, он отчаянно хочет жить.
Пусть даже в постоянном одиночестве!
Он выживет и найдет себе цель по душе!
Решив бороться, парень стал обустраиваться!
Нашел более подходящее для проживания место. Там где довольно высокая и полая внутри гора, имела не только несколько просторных пещер, с дырами в стенах и потолках, но и выход, на каменную площадку вне горы, напоминая балкон без ограды.
С видом на красные пески пустыни и бесконечную перспективу простора.
Брисдей знал, как добывать сухой мох и целый день таскал его в своё новое жилище. Когда этого, бурого добра стало достаточно, чтобы устелить для себя постель, занялся уютом и обстановкой.
Заканапатил особо низкие и большие щели камнями и плетущими лианами, чтобы любознательные животные не прокрались к нему, когда он спит. Притащил нужной формы камень и задвинул вход.
Оглядевшись остался вполне довольным и впервые за долгое время уснул, в человеческой форме.
Так и потянулись его дни.
Питаться по прежнему приходилось в ипостаси гигантского насекомого, по другому Брис пока насыщаться не мог.
Не было ничего, для того чтобы добыть огонь. Да и нужной посуды не имелось.
Зато он обнаружил глубокую расщелину неподалеку и обследовав её, смог обнаружить в ней гнёзда летунов. А это значит, что в рационе его питания возможно скоро появится так необходимый белок.
Спал Брисдей теперь много. Раньше мог только мечтать о том, дне, когда никто его не станет будить и он сможет провалятся столько, сколько сколько захочет.
Эти дни настали, но он им почему то был не слишком рад. На работу идти было не нужно и вставать на колени было не перед кем.
Свобода пахла свежо, с лёгкой
