У роз нет запаха и вкуса - Лея Болейн
Примерно через полчаса бесшумно покидаю библиотеку.
* * *
В тринадцать часов замок снова щёлкает под моей рукой. Подспудно я ожидаю от Вильема Хоринта какой-то гадости — может быть, он сбежал через окно, просочившись сквозь узкие решётки или стоит сейчас прямо за дверью, чтобы застать меня врасплох…
Но нет. Мальчишка всё ещё здесь и отлично проводит время. А именно — сладко спит, положив голову на маленькую стопку книг. Я замираю на пороге, а потом тихо закрываю за собой дверь и подхожу ближе.
На его щеке — размазанный след чернил. Пальцы правой руки, которые я могу рассмотреть, тоже перепачканы чернилами…
«Хочешь, я возьму его руку и буду трогать тебя ею?»
Голос Мортона звучит в голове сухим шелестом страниц и отдаётся в щиколотки и запястья.
Во сне лишённое насмешки лицо мальчишки кажется таким беззащитно-трогательным…
— Просыпайтесь.
Я пытаюсь добавить в голос суровости.
— Вильем, вставайте!
Никакой реакции.
— Сэр Хоринт, время вышло!
Можно ли сымитировать такое ровное глубокое дыхание?
— Вставай! Поднимайся, ты!
Издевается или действительно спит? Эти его подначки… А что, если ударить его книгой по голове?
Как глупо я выгляжу, да и веду себя не лучше!
— Ну же… — я сжала зубы и положила руку ему на плечо. Слегка потрясла.
Крепкие мышцы. Тёплая, даже сквозь ткань рубашки и жилета кожа. Мягкая шелковистая прядь волос.
От одного воспоминания о вчерашней фантазии о том, как он смотрел на меня снизу вверх, как ласкал между ног, приподнимался, пытаясь коснуться губ, у меня внизу живота всё свело. Медленно-медленно я отняла руку от плеча и сжала пальцами его светлые волосы, потёрла между пальцами. Хотелось наклониться и вдохнуть запах. Мортон пах тяжёлым ароматом мускатного ореха и сигарет. Мальчишка наверняка ещё не успел прокуриться, как муж, хотя вряд ли брезгует этим светским пороком. Но мне почему-то казалось, что…
— Леди?
Я резко отдёрнула руку и отступила, а он поймал меня за предплечье.
— Простите… Уже время, верно?
— Верно, — только и смогла выдавить я, чувствуя его пальцы так, как если бы это был капкан.
— Надеюсь, вы не расскажете магистру Койно о моей сегодняшней… нерадивости?
— Думаю, что он и без того не питает иллюзии на ваш счёт.
— Какие иллюзии? — мальчишка выпустил мою руку, потянулся и подавил зевок.
— О вашем трудолюбии или прилежности. Вероятно, учёбой вас наказали?
— Это почему же?
— Такой, как вы, явно предпочитает проводить время иначе. Светские развлечения…
— А вы знаток светских развлечений, леди? Насколько я понял, вы проводите жизнь в уединении. Только по вам и не скажешь. Такие, как вы, обычно проводят время на балах, в салонах, в театрах…
Его карие глаза откровенно смеялись.
— Верно, — тупо повторила я. — Время обеда, сэр Хоринт.
— Спасибо. Когда вы не мыслите стереотипами, вы бываете очень любезны.
И прежде, чем я успела что бы то ни было сделать, он поднёс мою руку к губам и коснулся губами кожи запястья.
Мимолётное прикосновение обожгло. Я отдёрнула руку, костеря себя на все лады — не стоило демонстрировать, как я на него реагирую. Подошла ко входу, уже понимая, что поступила неправильно: коридор был действительно слишком узок, надо было сперва пропустить его.
— Может быть, вы когда-нибудь пригласите меня на обед? Не сочтите за дерзость, привык есть в компании.
— Сэр Койно скоро вернётся, — сказала я. — Будет вам компания.
Мы снова оказались друг напротив друга, и стена за спиной не давала мне ускользнуть.
— Конечно, но вряд ли он предпочтёт моё общество вашему. Я бы не предпочёл.
— Вы мне льстите. Не нужно.
— Это восхитительный дом с древней историей, — Вильем не двигался с места. — Может быть, однажды вы проведёте небольшую экскурсию и расскажете обо всём?
— Это дом Мортона. Обращайтесь к нему.
— Это и ваш дом тоже.
— Обед остынет.
— Будет обидно…
Он отлепился от стены, и скосил глаза на мою грудь, словно прикидывая, сможет ли пройти.
Дождавшись, когда же Вильем наконец уйдёт, я закрыла замок и отправилась в сад.
Глава 5
— А я думал, розы у вас выращивают садовники.
Голос зазвучал где-то над головой. Вильем держался отстранённо три дня, но на пятый всё же сам пришёл с разговорами. Все эти три дня наше общение было подчинено единому распорядку: я запускаю его в библиотеку, захожу туда сама, читаю — ту самую книгу о выращивании проклятых роз, выхожу, возвращаюсь к тринадцати часам.
Сегодня распорядок был нарушен.
— А я думала, вам нужно заниматься своими делами и не лезть в чужие.
— Я имею право на маленькие перерывы, — Вильем, кажется, действительно не обижался — или упорно делал вид, что не обижался.
— Через четверть часа после начала работы?
— Ну и что? А вы… вы так сильно любите розы?
— Какая вам разница, что я люблю?
— Я буду жить здесь ещё четыре месяца. Мне хотелось бы быть в хороших отношениях с хозяевами, — мальчишка собрал длинные волосы в хвост и перевязал.
— Секрет хороших отношений со мной очень прост.
— Да? И в чём же он заключается? Или это… секрет? — я не смотрела Вильему в лицо, но чувствовала, что он улыбается, и это выбешивало невероятно. — Так что я должен сделать, чтобы завоевать ваше расположение?
— Заткнуться! — выпалила я и едва ли сама не заткнула себе рот кулаком. Что я творю? А если этот неженка пожалуется Мортону? — Простите. Я… я неважно чувствую себя последние пару дней.
— У женщин это бывает, природа порой жестока, — с умным видом кивнул Вильем, и я почувствовала, что опять вскипаю. Захлопнула книгу о розах.
— А вы всё знаете о женщинах? Такой обширный опыт в столь юном возрасте?
— Знание о женских регулярных недомоганиях вовсе не свидетельствует о широком интимном опыте, — засмеялся Вильем, ничуть не смущаясь. — Я рос среди женщин. И у меня три старшие сестры.
— Сочувствую, — брякнула я.
— О, и у вас? Сестры или братья?
— Одна сестра. Старшая.
— У вас хорошие отношения?
— Не сказала бы.
— Поэтому вы не заводите детей?
— А вот это точно не ваше дело.
Мне стало совсем неловко, я не привыкла откровенничать и совершенно не собиралась говорить на такие личные темы с первым встречным. Да вообще ни с кем! Подруги были у меня до замужества… потом, разумеется, всё это закончилось. Возможно, поделиться и хотелось, но никак не с этим юнцом. Однако мне всё же стало стыдно за свою резкость. Юный Вильем был не виноват, что Мортон привлёк его к
