Смотри сердцем. Целительница для Князя (СИ) - Карина Родионова
— Они такие милые! — воскликнула я.
Мальчишки и правда были забавные. Непосредственные, живые. И девочка, гораздо более тихая и скромная, чем ее братья, мне тоже очень понравилась. Весь этот дом дышал теплом и любовью и источником этого ощущения, как я уже поняла, была его хозяйка.
— Мне очень у вас нравится, — честно ответила я, — и я готова принять ваше предложение. Но пока у меня контракт и он закончится где-то через неделю.
— Вот и замечательно! — радостно хлопнула в ладоши Берта. — Мы переезжаем как раз через две недели. Правда, жить у нас тут пока негде, это в новом доме будет много свободных комнат, а пока, как вы видите, мы сами обретаем в тесноте.
— Да не в обиде, — продолжила я с улыбкой. — Это не страшно, как я сказала, еще неделю я живу в санатории с клиенткой, а потом на неделю могу снять жилье где-нибудь неподалеку от вас.
— Соседи как раз сдают комнату, я уточню у них, — сказал Эрвин.
Так я нашла для себя новую работу и для нас с малышом кров на ближайшее время. А там посмотрим. Приеду в Парканс, осмотрюсь, может быть найду какой-нибудь приемлемый вариант, даже если придется менять работу. Но мне бы очень не хотелось этого — семейство Донелли мне очень нравилось.
Вернувшись в санаторий, я рассказала про предложение доктора Маше, чем несказанно порадовала ее: женщина почему-то чувствовала себя ответственной за меня и очень переживала о том, как же я справлюсь одна с малышом.
— Доктор — хороший человек, он не даст тебя в обиду! — говорила она.
А я подумала о том, как много хороших людей стало встречаться на моем пути с тех пор, как я перестала быть графиней. Люди, которые на протяжении всех этих непростых для меня лет, поддерживали меня, помогали мне. Силыч с Бориской, подобравшие мое почти бездыханное тело на берегу, Агата и фельдшер Палыч на корабле, доктор Семен Степанович и настоятельница Прасковья, Мастер в Школе и Алевтина на кухне княжеского дворца. Я была безумно благодарна всем этим людям и понимала, что за всю жизнь вряд ли смогу отплатить всем им за их доброту и участие. Что-то я прям расчувствовалась. Беременность интересно влияет на мое эмоциональное состояние. Еще бы не вспоминать все время про папочку моего ребенка. Иногда я еще переживала за Ромку. Хоть мы с ним и расстались, все же не чужой он мне человек. Как он там? Как пережил наш разрыв?
Олег Матвеевич приехал, как и обещал, через неделю. Маша прыгала от счастья, а я переехала к соседям доктора Донелли. У них действительно была свободная комната, которую они с удовольствием сдали мне на неделю. Машенька, при поддержке Олега Матвеевича, долго уговаривала меня остаться с ней в санатории до отъезда, но я отказалась, заявив, что необходимо начать понемногу знакомиться с будущими работодателями, а точнее — с их детьми. На самом деле мне не хотелось мешать Машиной идиллии с мужем. Они очень соскучились друг по другу и мое присутствие могло им мешать. Мой аргумент оказался весьма весомым, особенно для Маши и меня отпустили с богом, взяв предварительно обещание, что мы еще будем встречаться, пока я не уеду в столицу.
Олег Матвеевич щедро расплатился со мной и, я так подозреваю, тому способствовало не отменное выполнение моих обязанностей, которых, скажем честно, было не так уж и много, а просьба его супруги. Я не стала отказываться — теперь я думаю не о себе и своей гордости, а в первую очередь о ребенке.
Назначенные целителем капли облегчали мне столь неприятную вещь, как токсикоз и, хотя не совсем снимали тошноту, но хоть как-то помогали снизить некомфортные ощущения. Но я все равно ела плохо, несмотря на качественное питание в санатории, и, кажется, начала худеть, теряя те немногие килограммы, набранные за предыдущий месяц. Меня это не очень расстраивало, поскольку теперь-то я помнила, какой пампушкой была всего шесть лет назад и мне совсем не хотелось возвращаться к тому состоянию. И если до этого я держала форму еще и за счет активных тренировок, то теперь эту активность пришлось существенно снизить. Я делала только те упражнения, которые мне рекомендовал доктор и в качестве активности предпочитала долгие прогулки на свежем воздухе. Машенька больше не составляла мне компанию в этих прогулках, предпочитая все время проводить с мужем. Я только радовалась за нее, тем более, что сейчас мне хотелось быть наедине с собой и своими мыслями. Мысли о малыше постепенно вытеснили из моей головы мысли об Инваре. Хотя, конечно, не совсем. Но психологически мне становилось легче, несмотря на неопределенность моего будущего и явно ожидаемые сложности.
Как и говорила Маше, переехав к соседям Донелли, я начала понемногу знакомиться с детьми Эрвина и Берты. Пока я приходила к ним, как гостья, не особо навязывая свое общение. Приносила вкусности, маленькие подарки вроде необычной ракушки или красивого камня, найденных мною во время прогулки по пляжу. У детей такие подарки вызывали восторг. Правда, иногда возникали скандалы и даже драки за владение новой игрушкой, но я предложила очередность, когда красивый камешек переходил по очереди от одного владельца к другому.
Пока Эрвин был на работе, мы с Бертой иногда вместе выгуливали детей, выходя впятером на песчаный пляж, где мы с малышами строили замки и крепости из песка. В плохую погоду сидели дома и мастерили кукольный домик из картонной коробки для Верены (так звали девочку) или машинки и вагончики из того же картона для Кевина и Орина. Мальчики, кстати, вполне охотно подключались к играм с кукольным домиком, а Верена — к играм с машинками и поездами. Еще одной любимой игрой Верены была игра в доктора. Тому немало способствовали различная атрибутика, предоставленная папой — старенький стетоскоп, какие-то пузырьки. Градусник мы нарисовали и вырезали из остатков картона. Близнецы обычно были пациентами юной целительницы, но пациенты были уж больно непоседливые и ни в какую не соглашались лежать в кроватях, поэтому приходилось переключаться на куклу и плюшевого мишку. Эти пациенты были гораздо покладистее братьев.
Неделя до отъезда прошла быстро. Пока я отвлекала малышей, Берта с помощью Марты упаковывала вещи и отправляла их службой доставки в столицу. С собой в поезд мы
