Ледяное сердце Элленхейма - Ольга Иконникова
А из-за стола поднялась уже другая девица.
– Это – Ритта, – сказал его величество.
Вместе с девушкой в центр зала вышли несколько слуг, державших в руках канделябры с горящими свечами. Я внимательно смотрел на Ритту, но всё равно сначала не понял, что она показывала нам. Как, похоже, не поняли и мои сыновья.
– Тень! – подсказал нам король Матиас.
И только тогда я увидел, что тень девушки то появлялась, то исчезала. Похоже, эта Ритта умела управлять своей тенью. Это было необычно, но не более того, и хотя я снова выразил восхищение, на самом деле не испытал ничего подобного. Вряд ли такое умение могло принести его обладательнице хоть какую-то пользу.
А вот третья девушка пришлась мне по душе. Оказалось, что многие из стоявших на столе яств, которые привели меня в восторг, были приготовлены ею собственноручно – и имбирный хлеб, и треска в молоке, и слабосоленый лосось. Да всего и не перечислить!
– Хорошая выйдет из нее хозяйка! – на сей раз мои слова шли от чистого сердца, и щеки услышавшей их девушки заметно порозовели.
А я отметил для себя ее имя – Грета. Чтобы такие кушанья каждый день подавали на стол, я, пожалуй, и сам был готов на ней жениться. Сначала я подумал об этом в шутку, но с каждой минутой эта мысль всё больше и больше нравилась мне. Стоило как следует обдумать ее на досуге, и если мои сыновья окажутся недостаточно расторопны, то я покажу им, что такое – быть настоящим мужчиной.
Четвертая принцесса – Мэрит – вышла в центр зала с золотой арфой в руках, и я снова одобрительно улыбнулся. Когда жена может порадовать уши мужа хорошей музыкой, это тоже неплохо. Но уже через секунду я понял, что именно эта музыка была совершенно особой.
Девушка ударила по струнам первый раз, и моя нога поднялась сама собой, ударила другой, и я уже готов был пуститься в пляс. И не только я, но и мои сыновья, и все остальные гости. И противиться этому желанию уже не было никакой возможности.
– Довольно! – воскликнул я, когда мы все повскакивали с мест, отбросив тяжелые стулья.
Король Матиас рассмеялся, и по его знаку принцесса перестала играть. А на ее губах была довольная улыбка. Я вновь опустился на стул, унимая частое дыхание. Эта девушка тоже была опасна.
– А что умеет следующая? – спросил я, когда с места поднялась пятая принцесса.
Она тоже была светловолосой, голубоглазой. Но если у ее младшей сестры волосы имели золотистый оттенок, то у этой они были почти белыми – как только-только выпавший снег.
– Скажи, Кайса! – велел ей отец.
Девушка посмотрела в нашу сторону и сказала:
– Я люблю всё нерландское. И выйду замуж только за Нерландца. Мечтаю попасть в Нерландию.
А вот этого я уж совсем не ожидал.
Глава 9. Кайса
– Я люблю всё нерландское. И выйду замуж только за Нерландца. Мечтаю попасть в Нерландию.
Я выпалила это и посмотрела на гостей. Король Нерландии бросил на меня изумленный взгляд, а вот его сыновья не отреагировали на мои слова никак. Я даже была почти уверена, что ни один из них их не слышал вовсе. От обиды я закусила нижнюю губу и сжала кулачки. Они должны были услышать это!
Но старший принц был слишком увлечен очередным поданным к столу шедевром наших поваров, а младший, похоже, был слишком смущен обрушившимся на него вниманием и лишь буравил взглядом расшитую цветами льняную скатерть.
Черноволосый король хмыкнул, должно быть, пытаясь понять, как отнестись к моему признанию. И прежде, чем он решил это, я услышала голос сидевшей рядом с ним Элины:
– Кайса просто узнала, что в нерландских скалах есть залежи самоцветов. Вот она и хочет до них добраться – чтобы именно у нее были серьги и ожерелья, красивее которых не сыскать в целом свете. И чтобы ими была украшена даже ее карета.
Сестра говорила тихо, но я расслышала каждое слово. А когда она поняла это, то виновато улыбнулась и пожала плечами – дескать, прости, но в этой игре каждый сам за себя. Но я и не думала на нее сердиться. Я и сама собиралась добиваться цели любой ценой.
Я вернулась на место, а папенька уже требовал, чтобы перед гостями показалась Алда. Но та только сдвигалась к тому краю стола, что был в плохо освещенной части залы, и отказывалась выходить в центр.
– Вы же знаете, батюшка, что я только и умею, что говорить правду в глаза, а этого никто не любит.
И в этом она была права – и в том, что она не умела врать, и в том, что мало кто умел ценить правду. А потому отец настаивать не стал – побоялся, что Алда выскажет то, что думает, о нерландских гостях. А судя по всему, сестра, как и я сама, тоже не была от них в восторге.
Да и от чего там можно было прийти в восторг? Один принц был напыщенным самовлюбленным индюком, а другой – робким мямлей.
Но из-за стола уже поднялась Вилма, и я мигом забыла о принцах. Потому что Вилму нужно было слушать, раскрыв пошире уши – до того интересно она умела рассказывать свои сказки. И так много они их знала, что могла рассказывать много дней и ночей без перерыва, ни разу не повторившись. А чего не знала, то придумывала сама, и так ловко это у нее выходило, что мы только диву давались.
Вот и нерландцы невольно заслушались – и король, и оба принца. Старший, наконец, отвлекся от еды, вытер губы. Младший тоже поднял взгляд от стола – а глаза у него оказались на удивление светлыми и добрыми. А когда Вилма принялась рассказывать о подвигах незадачливого рыцаря Арвеля, который был мастак попадать в разные истории, гости хохотали до слёз.
– Ох, и порадовали вы нас, принцесса! – не скрывая восхищения, сказал король.
А папенька довольно улыбнулся.
Потом заиграла музыка и начались танцы. Поскольку нас было семеро, а гостей – только трое, никому из них не пришлось просиживать на лавке штаны. Его величество делал свой выбор первым, и он (чему я ничуть не удивилась) вывел в центр зала Вилму, и пока они танцевали, сестра что-то рассказывала ему, и улыбка не сходила с его губ. Старший принц Вегард пригласил Элину, и это тоже было ожидаемо. А вот младший подошел сначала к Алде, но, когда та наотрез отказалась выходить танцевать,
