Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки (СИ) - Гринберга Оксана
Затем болезнь и вовсе свалила ее с ног. Из последних сил Рина явилась на фабрику, но там ей сказали, чтобы она убиралась вон. Ее уже уволили, потому что на каждое рабочее место у них с десяток желающих. Больные им не нужны, а за расчетом пусть приходит тогда, когда выздоровеет.
По словам Рори, Рина собиралась отправиться туда завтра, но что-то мне подсказывало, что, явившись за тем самым расчетом, я вряд ли получу необходимую сумму, чтобы заплатить за два месяца аренды.
Хотя надежда все-таки была, поэтому…
– Пойдем, Рори! – сказала я брату.
Даже не особо удивилась тому, что мой разум больше не отвергал эту мысль – то, что у меня есть младший брат. И еще то, что я мучительно, до слез его люблю и готова на все, лишь бы защитить и не дать мальчика в обиду.
– Пойдем, Рина! – с достоинством произнес тот.
– Миссис Ванроуз! – коротко поклонилась я склочной домовладелице, после чего мы с Рори гордо прошествовали мимо и наконец-таки выбрались на улицу.
Судя по всему, в город, который назывался Ровейна.
***
Снаружи нас поджидала настоящая зима – кристально-чистая, кусаче-холодная, с ярко-голубым небом и мелкими снежинками, срывавшимися под порывами ветра с крыш домов.
А еще там была опасность.
Стоило нам с Рори выйти из подъезда, как я заметила летящую на нас карету с запряженной в нее четверкой лошадей. Лошади скакали во весь опор, карету занесло на скользкой мостовой, причем как раз рядом с нами.
В полнейшем ужасе я дернула брата в сторону, загораживая собой и вжимаясь с ним в стену, при этом понимая, что спрятаться в подъезде мы уже не успеваем. Мое тщедушное тело тоже вряд ли защитит ребенка, так что нас вот-вот размажет.
На счастье, карета пронеслась мимо. В ее салоне за полуотдернутой шторкой я увидела недовольную молодую даму, разодетую в меха, что-то высказывавшую своему не менее разодетому кавалеру.
– Наверное, во дворец поехали. Тот, что на Акульем Острове, – с уважением произнес Рори, уставившись карете вслед. – Как они живут в своих дворцах, Рина?
– Не знаю, – честно сказала ему. – Понятия не имею, как они живут в своих дворцах. Пойдем уже?
Только вот куда?
– Пойдем! – воскликнул он. – На каток!
Я кивнула, после чего позволила брату показывать дорогу, уверенная, что тот уж точно ничего не перепутает.
Мы зашагали по расчищенному от снега тротуару. Я крутила головой, с интересом разглядывая дома и магазины, уже украшенные к празднику. Иногда возле парадных подъездов попадались небольшие елки с гирляндами и разноцветной мишурой.
Все же ненадолго остановились – Рори прилип к витрине магазина игрушек. Молчал, ни о чем у меня не спрашивая, но я видела, какими глазами он смотрел на игрушечный поезд с тремя разноцветными вагонами и такую же деревянную дорогу.
– Пойдем, Рина! – наконец, произнес брат, и я кивнула.
Хотела пообещать, что обязательно будет ему подарок на праздник, но затем вспомнила, что я вовсе не в Москве, а в Ровейне, поэтому разбрасываться подобными обещаниями не стоит.
Денег у нас нет до такой степени, что если я не заплачу домовладелице, то нас с Рори выставят на улицу, и «подарком» будет уже, если мы найдем себе новое жилье и не замерзнем в подворотне.
Мы пошли дальше, но вскоре остановилась я сама. Не удержалась, уставилась через стеклянную витрину на то, что происходило внутри дорогущей кондитерской.
Это была уже не простая булочная, мимо которой мы успели пройти три дома назад. Двери в ту были распахнуты, выпуская покупателей, и продавец, завидев нас с Рори, приветливо помахал рукой.
Судя по всему, он знал детей Одриджей.
Зато возле этой кондитерской стоял высокомерный швейцар, вежливо кланявшийся, угодливо распахивая двери перед посетителями. Пропускал их в мир миндаля, марципана и шоколада, на витринах которого были выставлены настоящие произведения искусства – чудесные торты и воздушные пирожные.
Правда, впускал он далеко не всех, потому что мы с Рори удосужились лишь его недовольного взгляда и небрежно брошенной фразы:
– Пошли вон!
И мы пошли, но не сразу.
Я еще немного посмотрела на то, как за круглыми столиками с белыми скатертями сидели красиво одетые люди. Пили кофе и горячий шоколад и смотрели на мир без страха… за то, что через три дня противная миссис Ванроуз потребует арендную плату, а если ее не будет, то без жалости выставит нас с братом на мороз.
– Пойдем, Рори! – произнесла уже я, и мы двинулись дальше.
Но ровно до круглой тумбы с объявлениями, на которой я заметила кривовато приклеенную ярко-синюю афишу. Рори засобирался было пройти мимо, но я снова замерла, а сердце застучало так громко, что стало отдавать даже в уши.
– Хочешь, я прочитаю? – увидев, куда я смотрю, спросил брат. – У меня уже хорошо получается, и миссис Рикарсон в школе меня очень хвалит. Вот, слушай! Бла-го-тво-ри-тель-ный… Какое-то сложное слово. Что оно означает, Рина?
– Оно означает «добрые дела», – отозвалась я, не спуская глаз с афиши.
– Зим-ний Бал, – читал по слогам Рори. – Рина, раз это бал, значит, он будет во дворце?
На это я подтвердила, что именно там, и афиша тому подтверждение, хотя на переднем плане был изображен каток и красиво одетые пары на коньках на фоне зимнего сада. Зато на заднем – высоко на холме виднелось золотисто-белое строение. Судя по всему, тот самый королевский дворец на Акульем Острове.
Но мое внимание привлек вовсе не он. Куда больше меня заинтересовал каток и то, что было вокруг него.
Потому что, порывшись в памяти, я вспомнила это место.
Фонари в виде цветков лилий, изящные декоративные решетки, заснеженные деревья и постамент, на афише пустующий, но в моем воспоминании на нем шипели и крутились фейерверки.
Потому что во время своего обморока на «корпоративе» я перенеслась именно туда!
Как раз на тот самый каток!
Больше из памяти выловить ничего не удалось, и я, уставившись на афишу, принялась старательно размышлять.
Значит, сперва меня закинуло на Зимний Бал в королевский дворец, а уже потом непонятным образом я очутилась в квартире на улице Цветочной, 15. Причем в теле Рины Одридж.
Из этого следовало…
Временные рамки не совпадали, и я понятия не имела, что бы все это могло означать. Но ухватилась за эту мысль, принялась ее раскручивать, пока не решила…
Чтобы вернуться в свою прежнюю жизнь и в настоящее тело, судя по всему, мне нужно проделать тот самый путь, только наоборот. Из квартирки Одриджей попасть на каток в королевском дворце, после чего отыскать дорогу назад, в Москву.
Произойдет ли перенос сам по себе, либо я должна буду что-то сделать, мне было неведомо. Но за неимением лучших идей я решила оставить эту как рабочую.
– В Ка-нун Но-во-го Го-да, – тем временем читал Рори. Уставился на меня задумчиво. – Если сегодня пятнадцатое декабря, значит… – Зашевелил губами, высчитывая. – Тридцать один минус пятнадцать… Получается, бал будет через шестнадцать дней!
– Угу, – сказала ему. – Ровно через две недели и два дня.
– Вход – 200 фар-тин-гов, – вновь взялся за чтение Рори. Затем округлил глаза и уставился на меня в полнейшем изумлении. – Двести фартингов?! – переспросил он шепотом. – Но это же очень, очень много денег, Рина! Я никогда не видел столько фартингов!
– Угу, – вновь отозвалась я, размышляя о том, что тоже не видела.
А еще о том, что попасть на бал почти нереально, с дырой-то в кошельке и долгом домохозяйке. Но я обязательно должна это сделать!
Только вот как? Как?!
Ни одной идеи в голову не приходило, и даже то, что было написано на афише мелкими буквами, мне в этом не помогло. Оказалось, на новогоднем балу гостей ждут фейерверки и красочные представления, а собранные деньги будут отданы сиротским приютам Ровейны.
– Пойдем, Рори! – вздохнув, сказала я брату, после чего взяла его за руку.
