20 см - Александр Кормашов
Наступал момент, когда Фарн всегда волновался. С женой Цезна он познакомился ещё тогда, когда учился в аспирантуре и немного преподавал, а она поступила на первый курс. Тогда её звали Стебелёк, потому что такова была её талия. На биостанции их кафедры зоологии она смело препарировала лягушек, набивала чучела птичек, но панически боялась червей. Она всю жизнь боялась червей. Это объяснялось чем-то из её детства, но, в любом случае, лучше было при ней не произносить этого слова вообще. Потом они долго не встречались, но однажды, по бизнесу, его свели с неким молодым Цезном, а тот представил свою жену…
Очень странно, но и замужняя Цензн-а продолжала бояться червей. А они издевались, да. За ужином, перед ночной игрой в карты и последующей рыбалкой, кто-нибудь обязательно мог не удержаться. Кто-нибудь обязательно мог случайно ляпнуть про «пойти накопать…» и тотчас поправлялся «бубей». Но Цезн-а всё равно хваталась руками за горло, вскакивала и выбегала из-за стола.
«Накопать бубей» был тот эвфемизм, который скреплял и веселил эту троицу уже долгие годы. Никто из присутствующих в баре никогда не понимал, отчего это вдруг три старых картёжника принимались хохотать. И громче всех хохотал сам Цезн. В тот вечер вот тоже. Он пил уже много и теперь достиг того наигранно-игривого расположения духа, какие бывают лишь только у действительных тайных советников в самом расцвете сил. Официантка села ему на колени. Другая уже прочно угнездилась на коленях у Солна. Фарн извинился, что ему надо выйти.
Пока такси поднималось по серпантину наверх, он вспомнил, что как-то спросил у тайного советника: «А что, твоя супруга боится червей до сих пор?» Тот ответил «нет», и разговор больше не возобновлялся.
Цезн-а ждала его в номере гостиницы. Она не спрашивала, будет ли он кофе, а он не говорил, что сегодня она выглядит особенно восхитительно. Они просто шагнули друг другу в объятия и ещё какое-то время стояли, прежде чем лечь.
Утром Фарну позвонили сразу несколько муравьёв и со смехом рассказали, что Черн пришёл так поздно, что народ едва удержался, чтобы не выбросить его обратно.
IV
Настал понедельник, и с утренней пробежки, нагрузочной из-за выходных, Фарн-2с вернулся весь потный. Сразу прошёл в ванную, где сбросил с себя футболку и две пары шорт и голый полез под душ. Пока прохладные струи воды, омывали его красное тело, он в деталях обдумывал план предстоящего дня.
Такие планы он любил составлять именно во время пробежки и обычно на том отрезке, когда вдруг резко переходил на иноходь. Двухтактный бег, хотя и приближал муравья к человеку, врачами категорически не рекомендовался. Более полезными для центральной нервной системы считались трёхтактный галоп или четырёхтактный тёльт. Основная масса бегунов так и делала. Надев на голову наушники, они дробили ногами каждый в своём музыкальном ритме, и лишь один среди них раскачивался из стороны в сторону, как конь-иноходец.
В принципе, Фарн-2с не совершал ничего странного: каждый муравей волен чувствовать себя человеком. И чувствовал — кто во что горазд. У всех это проявлялось по-разному, но сын Фарна и Фарн-ы предпочитал бег. В иных случаях он просил считать себя атеистом. Да и в Храме всех людей он был всего один раз, ещё учась в школе, когда их водили на ознакомительную экскурсию. Чисто из любопытства полез по витой лестнице наверх и там, наверху, просто перепрыгнул с одной лестницы на другую, по которой спустился вниз, совершенно разочарованный. А когда вечером родители поинтересовались, и во сколько же это прыжков их сынок перепрыгнул через пропасть, он с гримасой ответил, примерно в шесть, благо что «шесть» у муравьёв было любимое число, и после шести могло начинаться «много».
Душ автоматически отключился. Это потому что Фарн-2с на минуту задумался и всю эту минуту стоял без движения.
— Чтоб тебя! — выругался он. Душ снова заработал.
По понедельникам он ещё и брился и, взяв электрическую машинку, встал перед зеркалом. Недельной твёрдости волоски и противно скрипели, и громко трещали, как разгрызаемые орехи, но затем порезы легко заживлялись, это когда машинка проходила по срезанным пенькам второй раз, увлажняя кожу лосьоном.
Он не сразу увидел себя в зеркале, потому что привык бриться, закрыв глаза, лишь на ощупь. А когда открыл глаза, вдруг увидел перед собой человека. Почти человека. Таким бы он был, если бы каким-либо образом достиг более высокой касты, как минимум, уровня третьего ген-поколения. Не в пример поколению отцов, теоретически он мог это сделать.
Фарн-2с вздохнул и отключил электронную функцию зеркала. На экране сразу появилось его грубое лицо, лицо простого рабочего муравья.
— Ты с вечера забыла выключить зеркало, — сказал он, входя на кухню, где Персона-3д уже приготовила завтрак.
— И что? — уныло ответила Персон-а-3д, ставя перед ним яичницу с беконом.
— Ты знаешь, немного даже испугала, — он пробовал пошутить.
— Если тебя уже начали пугать люди, тебе надо сходить к врачу.
Он замолчал. С его подругой по утрам вообще лучше не разговаривать. Она окончательно просыпалась только к обеду, ближе к вечеру достигала состояния ограниченной вменяемости и лишь к ночи становилась самым умным, добрым и ласковым существом на планете. Бывали случаи, когда она целую ночь сидела за его домашним компьютером, завершая расчёты, которые он не успел сделать за день, или торопясь зафиксировать те его сумбурные мысли, которые он пачками выдавал после близости, после чего мертвецки засыпал.
Они работали вместе. Она — программистом в его лаборатории, и сами поначалу не верили, что продержатся вместе больше года. Неверие их обмануло. Незаметно они привыкли друг к другу, и, когда он утром включал на кухне телевизор, просматривая новости, она даже не поводила бровкой. Мира вокруг неё ещё не было. Как и её в этом мире.
Телевизор был старый, немодный, шестиугольный, во всю стену, он остался от прежних хозяев, и всё было хлопотно его выкинуть. Фарн-2с обычно включал только маленький фрагмент экрана, но и тот активировался неприлично большим шестиугольником. Фирма «Гексагон-К» давно уже не выпускала такие матрицы, с шестиугольными пикселями, повторяющими фасеточный глаз муравья. В моде были экраны с квадратными пикселями, что, как считалось, реальнее приближало шестиногие существа к существам с четырьмя конечностями.
Новости отдавали рутиной. Какой-то насупленный муравей, с титрами «военный эксперт», рассказывал о новых видах вооружений, которые красные муравьи могут применить против чёрных муравьёв, если и когда их дикие орды поползут к ним в воронку. Фарн-2с криво усмехнулся. Реальность существования чёрных муравьёв ещё никем не
