Александра Айви - Леве (ЛП)
— Отказано.
Еще одна вспышка огня, почти подпалила кончики его низкорослых рогов. Леве плотно обнял свое дрожащее тело крыльями. Это он однажды сказал, что вампиры были самыми неразумными существами, которые ходили по этой земле?
Он явно задолжал Вайперу и Стиксу, а также остальным кровопийцам извинения. Но это не означает, что они когда-нибудь услышат их из его уст. У него есть гордость. Даже если она немного подпалена.
— Ты не можешь отказать мне, — сказал он, когда огонь потух. — Я — чистокровный горгулья несмотря на мои… уродства.
— Я изгнала тебя.
Леве был подготовлен к этому.
— Ах, но я принц. — Он выглянул из-за угла, встречаясь со взбешенным взглядом матери. — Особы королевской крови, могут потребовать слушания в независимости от их приговора.
Берта была вынуждена заколебаться.
Горгульи во многом были дикарями, но Гильдия руководствовалась четким сводом законов.
Последовало долгое молчание, пока его мать скрежетала зубами, дым все еще валил из ее ноздрей. Затем она хитро, с удовлетворением прищурилась.
— Старейшин нет в Париже. Без них не может быть никакого трибунала.
Леве звуком выразил свое отвращение. Как много демонов встало плечом к плечу в битве против Темного Властелина, в то время как горгульи пропали без вести?
— Имеешь в виду, что трусы все еще прячутся?
Берта топнула массивной ногой, заставив все здание содрогнуться.
— Они не отвечают перед тобой.
— Bon. — Леве осторожно вышел из-за сундука. Он не хотел стать поджаристым стейком, но опять же, он устал бояться. Теперь он настоящий герой. Разве нет? Выпрямив спину, он вздернул подбородок, чтобы встретиться взглядом с матерью: — Тогда в качестве судьи можешь выступить ты.
Послышался низкий свист, когда его мать полностью расправила свои крылья. Чтобы произвести впечатление и запугать.
— Что еще за уловка.
— Никакой уловки нет, — отрицал Леве. — Ты — дож. В твои полномочия входит вершить суд.
— Я так и сделала, — прорычала она. — Ты был изгнан.
— Я был изгнан без честного слушания.
— Потому что ты сбежал, как бесхребетный демон Гутар.
Леве лишь отмахнулся от этого нелепого обвинения.
— Ты пыталась убить меня.
Его мать оскалилась, полностью обнажая свои ужасные клыки.
— И сейчас я закончу начатое.
— Нет.
Не дав себе времени на раздумья, Леве вскинул руки и высвободил свою магию. Не то чтобы он не доверял своему умению… non. Это была неправда. Он сомневался в своих силах.
Несмотря на все свое бахвальство, он никогда не был уверен в том, как подействует его магия. В один день ее использование оборачивалось полнейшим фиаско.
А в другой взрыв ее мог сравниться по силе с ядерным.
В любом случае этой ночью все прошло так, как он и хотел.
Мерцающие нити магии потянулись из кончиков его когтей, врезались в его мать с силой, отбросившей и прижавшей ее к стене. Это было… поразительно.
Пораженная так же, как и Леве тем, что его заклинание сработало, Берта барахталась в паутине тонких нитей, удерживающих ее в плену.
— Что ты сделал? — взвизгнула она.
Леве торжествующе шагнул вперед, с улыбкой глядя на паутину магических нитей.
— Я пытался сказать тебе, что вырос воином с сумасшедшими силами. Хмм… или безумными?
Могущественная горгулья попыталась выпустить пламя, только чтобы обнаружить, что путы, удерживающие ее, еще и подавляют ее магию.
Да. Вперед, Леве.
— Отпусти меня, — прорычала Берта.
— Нет, пока не выслушаешь меня.
Серые глаза дымились обещанием смерти.
— Ты заплатишь за это.
— Правда?
Леве преувеличенно взволнованно вздохнул, ощущая себя всемогущим рядом с беспомощной матерью. Эй, кто знает, сколько это продлится? Он должен насладиться, пока есть возможность.
— Горгульи повторяют одни и те же угрозы. Вам реально стоит задуматься о том, чтобы нанять вампира для того, чтоб он написал вам новые. Они настоящие эксперты в плане устрашения врагов.
— Конечно, ты восхищаешься своими новыми повелителями, — выплюнула Берта. — Думать, что мой собственный сын стал холуем пиявок. Этого ли недостаточно, чтобы разбить материнское сердце.
— Холуем? Я не служу ни одному демону. — Леве выпятил грудь. — Воистину, меня почитают как героя.
— Вот только герой маловат, — насмехалась его мать. — Какой был, такой и остался.
Он двинулся вперед, отказываясь показывать, что слова больно ударили по его нервам.
Он больше не старый Леве, стыдящийся размеров своего тела. Он гигант среди демонов, несмотря на свой рост.
Он поднял руки.
— Это мы еще посмотрим.
— Что ты делаешь? — Беспокойство искривило уродливые черты. — Не подходи.
— Испугалась, своего жалкого, бесхребетного сына, маман?
— Я устала от этой игры.
Он взмахнул своими крыльями, возгордившись, когда они на свету замерцали всеми оттенками алого и золотого.
— Тогда положи ей конец.
Она прижалась к стене, ее глаза расширились, когда Леве встал прямо напротив нее. Почему? Она по-настоящему боится его сомнительной магии?
Это… вряд ли. Это должно быть, что-то другое. Но что?
Его смутные мысли резко оборвал взгляд, брошенный на него матерью с высоты ее роста.
— Прекрати это, Леве.
Он застыл, его живот скрутило от боли.
— Mon dieu.
— Что?
— Это впервые я услышал, как ты произносишь мое имя.
Она срыгнула, пытаясь скрыть свою озабоченность за привычным презрением.
— Ты же не собираешься распустить нюни, а? Лучше убей меня, только не заставляй выслушивать свои рыдания.
Леве покачал головой, думая о клане вампиров, которые не колеблясь приняли потомков Темного Властелина. Они насмерть сражались за младенцев и сделают это снова. И боги знают, как бешено взволнован Сальваторе, король оборотней, ведь день, когда появятся на свет его дети все ближе.
Правда демоны Кивьет, поедали всех своих новорожденных, кроме самых сильных, так что все всегда может быть хуже, чем есть.
— Скажи мне, maman, ты любишь кого-нибудь из своих детей?
— Любовь — это для слабаков, — усмехнулась она. — Или людей.
Это было именно то, чего Леве ожидал. И еще…
Он проглотил стон.
— Тогда зачем плодить вообще?
— Чтобы укрепить мою силу.
Долгую минуту он изучал существо, породившее его. Впервые он не был подавлен ее огромной силой. И не съеживался от того, что мал в сравнении с ней. Она все еще была огромна. Все еще ужасала. И все еще полна ненависти к нему. Но если ясно взглянуть на ее, она не так уж и… могуча.
