КК -12. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна

Нории обходил соплеменников с другими виталистами, а Ани принимала текущие решения. Сирот, прилетевших с нею, Ангелина отвела к нани-шар и временно поручила их хлопотам. На женской половине дворца было достаточно комнат. Девушки разобрали детей с причитаниями и воркованием, и уж тут не надо было волноваться — ласки и тепла они получат достаточно. Даже Валентина, оставив детей на попечение бабушки, помогала на кухне — сейчас любые руки были нужны.

Родителям с детьми выделяли отдельные покои, мужчины ложились спать в холлах, драконицы предпочитали шатры. С десяток красноволосых девушек расположилось на плоской крыше второго этажа.

— Мы хотим видеть небо, — объяснила одна из них неохотно, когда Ангелина вопросила, удобно ли им здесь. — Я не могу находиться под крышей.

Они все держались настороженно и отстраненно. Без явной агрессии, но без тепла, хотя и с интересом, и с некоторой долей благодарности.

Огромный дворец затих только когда последний спасенный был осмотрен, когда всех накормили и обиходили. Ани дремала рядом с малышом Нери на половине нани-шар, когда ее щеки аккуратно коснулись.

Нории был уставшим и тревожным, и Ангелина сонно шагала к их покоям по тихому ночному дворцу, под светом магических светильников и редких огнедухов, снующих под потолком, держала мужа за руку и слушала его.

— Большинству моих соплеменников потребуется не больше недели, чтобы окрепнуть окончательно, — говорил он, — дальше они разлетятся по Белым городам. Те, кто жил в Истаиле, останутся тут и будут слушать и слышать тебя, моя Ани.

— Ты все-таки полетишь? — вычленила она главное.

Он со вздохом сжал ее руку. Открыл дверь в покои.

— На востоке сейчас идут бои и исход их непонятен, но Йеллоувинь больше Дармоншира, и армия его сильнее. Хань Ши погиб, но тигры должны выстоять. У них один путь, но у меня два: я должен быть сейчас здесь, но я должен сейчас быть и с моим братом по Воздуху, Ани-эна. Люк удачлив и хитер, под его крыло встали большие силы. Но я боюсь, что их недостаточно. Он так помог нам — разве могу я оставить его?

— Не можешь, — подтвердила Ангелина, направляясь к купальне. Нории последовал за ней, и там, лежа рядом в теплой воде, поднося к губам чаши с вином, они продолжили разговор:

— Я думал, пока мы летели сюда, думал весь этот вечер. Да, я не могу быть одновременно в двух местах, у меня нет второго Владыки, чтобы оставить на него Пески. Но у меня есть Владычица. Скажи мне, моя Ани, — он повернул к ней голову и пытливо взглянул зелеными глазами. — Готова ли ты остаться без меня здесь, среди драконов, которые приняли твою волю и твою помощь, но в сердцах которых еще живут боль и ненависть? Среди тех, у кого не было времени перестать ненавидеть Рудлог, несмотря на ту помощь, которую твоя родина оказала сейчас? Тех, кто не знает новый мир и новые законы, и для которых война закончилась считаные дни назад?

— Конечно, — ответила Ангелина и улыбнулась. Разве могла ее душа не откликнуться на этот бой?

— Я понимаю, что могу погибнуть, — отвечал Нории на ее невысказанные вопросы, — и не хочу оставлять тебя одну, моя Ани. Мне страшно остаться без тебя и уйти на перерождение. Я знаю, что ты выстоишь, ибо сделана из огня и стали, но также знаю, что тебе будет больно. И сейчас больно. Прости меня за это, Ани-лиша. Есть ситуации, когда нельзя быть в стороне. Понимаешь?

— Конечно, — ответила Ангелина во второй раз и глотнула терпкое вино. В сердце ее плескалась боль, но и спокойствие, потому что все происходящее было правильным. — Я всегда выстою, Нории. Но что будет с Песками, если войну мы выиграем, а тебя я потеряю?

— Богиня уже дала Пескам второго Владыку, — тихо пророкотал Нории. — Может, если не вернусь ни я, ни Четерии, даст и третьего? Ты останешься Владычицей до появления нового Владыки, Ани. Выдержишь ли ты? А когда появится новый Владыка — сможешь ли уступить ему правление? Ты всегда будешь почитаемой в Песках, тебе обеспечат все привилегии и дадут тот пост, который ты захочешь. Но примешь ли ты это?

— Конечно, — и в третий раз ответила Ангелина. Допила вино, отставила чашу. Возможно, из-за его терпкости чуть сдавило горло, а голос стал надсаднее. — Как мне поступить, если в Песках откроется портал? Василина писала, что порталы нельзя закрывать — а я умею уничтожать, но не умею вести войну.

— Пошли мне зов, и я прибуду так быстро, как смогу, — проговорил Нории. — Я улечу с воинами боевого крыла Четери, и если мне придется вернуться, то Дармоншир не останется без помощи. Часть воинов останется здесь, в подмогу тебе. Здесь же будут те драконы, кто управлял нашими войсками в период войны с Рудлогом. У них есть опыт. Если же мое присутствие не понадобится, я помогу Дармонширу переломить хребет врагу и вернусь, моя Ани.

— Хорошо, — ответила Ангелина, закрывая глаза и опуская голову на плечо мужу. Вода тихо, усыпляюще билась о края огромной ванны. Как мало времени у них оказалось. И как было бы проще, если бы она могла полететь вместе с ним — как летала обуздывать цунами, вызванное болью Иппоталии, как летала к Драконьему пику. Но она смирится и будет следовать долгу здесь. И не станет тревожить сейчас Нории, и не станет говорить, что разумнее остаться и защищать свои земли, наращивать силы.

Это все может сделать и она. А если уж муж заговорил о принятом решении, значит уже все обдумал и все вероятности учел.

— С тобой останутся и Ветери, и наставник Уми, который знает о нашем племени и Песках больше, чем какой-либо другой дракон, — продолжал Нории. — Он сейчас слаб и набирается сил в источнике.

Ангелина кивнула: всех освобожденных она не запомнила, но седовласого наставника Уми — да. Он был очень измотан, когда они увиделись на берегу у обрушающегося пика: Ангелина обходила раскаленные ею камни, чтобы добавить жара, — но при ее приближении с достоинством встал, кутаясь в доху, подаренную жителями Теранови, и величаво склонил голову. И она молча кивнула в ответ.

Он не смог лететь в Пески на своих крыльях и расположился на спине одного из драконов.

— Я поговорил с ним, рассказал о тебе, но он и так все видел и все понял про тебя. Я при всех официально представлю его тебе завтра, моя Ани. Он не Владыка, но драконы почитают его не меньше Владык, и он станет тебе опорой, — он мягко погладил ее по боку, коснулся груди. — Ты тревожишься, Ани-эна. Я чувствую это и все бы отдал, чтобы не беспокоить тебя. Но не могу поступить иначе.

— Я и не попрошу тебя, — отозвалась Ани. Она тоже поглаживала супруга — по груди, по животу — и вдыхала теплый запах его кожи, смешанный с травяным запахом мыла.

В их движениях было больше ласки, чем чувственности, — слишком уставшими они были, чтобы жаждать иных наслаждений, — но прикасаться друг к другу стало таким же естественным, как дышать.

— Конечно, я тревожусь, — продолжила она, придвигаясь ближе, закидывая ногу на бедро мужу. — Ты сделал меня счастливой, Нории, ты — часть моего сердца, часть меня, моя семья, — она поцеловала его в плечо и почувствовала, как он улыбается. — Тем более что я уже раз чуть не потеряла тебя, — она запустила пальцы в красные волосы с седой прядью, — и не желаю пережить это снова. Не желаю! — повторила с силой и, прикусив кожу на шее так, что он запрокинул голову от удовольствия, прошептала в ухо: — Ты должен жить!

— Как я люблю, когда ты так яростна, Ани, — пророкотал он с нежностью. Тоже отставил чашу на бортик и, приподняв, усадил супругу себе на бедро так, чтобы она могла лечь ему на грудь.

— Я много отдала бы, чтобы быть уверенной, что ты вернешься, — говорила Ангелина, касаясь его шеи, груди в едва заметном орнаменте ауры, царапая ногтями сосок и чувствуя, как разминает Нории ей спину, все еще ноющую от долгого перелета, как делится он витой: словно она своей вспышкой подпитала его, и он теперь питал ее. — Но я не могу закрыть глаза и сделать вид, что войны нет. Ты летишь к Дармонширу из-за долга чести, а я думаю о том, что за спиной Лукаса — моя беременная сестра. Что он уже несколько месяцев отвлекает на себя силы, способные ударить по Рудлогу со стороны Инляндии и быстро дойти до столицы, где сейчас Василина. Моих умений не хватит, чтобы защитить их, хотя я жажду этого всей душой. Они тоже моя семья, Нории, и не перестанут ею быть. Никогда.