Бессердечное небо - Каролайн Пекхам
— Это растения — Вошалилии, — воскликнула Джеральдина. — Просто намочите листья — вот так. Они даже действуют как шампунь. — Она сорвала лист с пальмы, которую я приняла за пальму, и начала тереть им подмышки. Из листа появилась белая пена, и мои брови вскинулись, после чего я схватила свой собственный лист с ближайшего растения. Как только я потерла его о свою кожу, на ней образовалась мягкая, медово-сладкая пена, и я намылила ею всю себя, а затем вымыла волосы и, наконец, снова почувствовала себя Фейри.
Когда мы вымылись, я использовала магию воздуха, чтобы высушиться, и нашла свежую одежду у двери в баню, переодевшись в серые треники и белую майку. Тори схватила одежду, даже не взглянув на нее, не потрудившись высушить волосы, и в итоге оказалась в паре треников и толстовке, которые явно предназначались для парня, раза в три больше ее. Я нахмурилась, глядя на сестру, и когда Джеральдина направилась к выходу из комнаты, я поймала Тори за руку, останавливая ее и видя беспокойство в выражении ее лица.
— С ним все будет в порядке, — поклялась я. — Он Дариус Акрукс.
Она кивнула, но в ее глазах пылали эмоции, и я заключила ее в объятия. — Мы не будем спать, пока он не придёт, — пообещала я.
— Ты должна остаться с Орионом. — Она отстранилась, быстро вытирая глаза, пока слезы не успели скатиться. — Он только что потерял Клару, ты нужна ему сейчас больше, чем мне.
— Я не оставлю тебя одну, — сразу же ответила я.
— Я хочу побыть одна, — прошептала она, прикусив губу. — Мне нужно остаться одной, хорошо? Я думаю, если буду одна, то смогу… почувствовать, что он жив. И тогда смогу спокойно ожидать, вместо того чтобы покинуть это место на его поиски.
— Тор… — вздохнула я, ненавидя мысль о том, что сегодня не смогу быть с ней, когда она чувствует себя так. И я могу судить, что с ней творится нечто большее, чем просто беспокойство о Дариусе. Лайонел держал ее в своей власти с того момента, как схватил меня и Ориона, и я знаю, что она не рассказывает мне худшее из того, через что ей пришлось пройти за последние несколько дней. Но я хорошо знаю свою сестру, она откроется мне, когда мы останемся наедине. — Мне надо быть с тобой.
— Тебе нужно быть с ним, — настаивала она, сжимая мою руку. — Вы слишком долго были в разлуке, и вы могли потерять друг друга сегодня ночью. Ты любишь его, не так ли?
— Я… — начала я, но голос Джеральдины оборвал меня, когда она крикнула из душевой.
— Ты, летучий ушастый ублюдок! — крикнула она, за ее словами последовал громкий удар.
— Отвали, Грас, — прорычал в ответ Орион.
— Ты стоишь здесь и подслушиваешь за истинными королевами, а я буду защищать их частную жизнь до последнего вздоха!
Мы вышли из бани и увидели, что Джеральдина бьет Ориона баклажаном, наколдованным ею, но он отскакивает от воздушного щита, который его окружает.
— Я не подслушиваю, — сказал Орион, переведя взгляд на нас. — Я просто жду тебя.
Его взгляд буравил меня, и внезапно я почувствовала себя слишком жарко, желание придвинуться к нему поближе сводит меня с ума.
Из мужской бани доносились звуки плеска и смеха, и мы с Тори шагнули вперед, желая взглянуть.
В одном из бассейнов Калеб с помощью даров своего Ордена разгонялся, превращая воду в водоворот, а Сет пытался выбраться из его центра. Макс пытался обстрелять Калеба струями воды с верхней скалы, а Ксавьер пускал ему в глаза блестящие пузырьки.
— Мальчики! — воскликнула Джеральдина, хотя на ее губах плясала улыбка. — Их динг-донги иногда превращают их в таких шутов. Сюда, миледи. Вы, должно быть, устали, как гуси на снегу.
Она двинулась вперед, и Орион придвинулся ко мне, наши пальцы соприкоснулись и пустили электрический ток по моим венам. Я не смотрела на него, но мое дыхание стало тяжелым, и я знаю, что между нами накопилось множество слов, которые необходимо высказать, но сейчас все, чего я хочу, — это упасть в его объятия и снова обрести в них покой.
Джеральдина провела нас вглубь спального корпуса, где овальные деревянные двери выстроились вдоль стен, а бра озаряли темный тоннель.
— Разбойники могут выбрать любую комнату, которую смогут разделить между собой, я буду спать с Анжеликой сегодня вечером, как только она появится вместе с другими повстанцами. Но для вас, мои королевы, мы, конечно, предоставим покои, достойные королевских особ.
Теперь до нас донеслись звуки других людей, направлявшихся в указанную сторону под громкий голос Хэмиша, который вел их к душевым.
— Вот мы и пришли. — Джеральдина распахнула дверь справа от себя, на которой был выгравирован королевский герб, и осмотрела помещение. Внутри две кровати, над каждой из них висят цветы, с одной стороны накрыт стол с едой и напитками. — Вам нравится? Или мне добавить еще цветов на стены? Позолотить кровати? Или, может быть, вы хотите, чтобы я взбила ваши подушки и спела вам старую колыбельную?
— Где комната Лэнса? — спросила я, желая, чтобы он был рядом после всего, что произошло.
— О, эм… — Джеральдина посмотрела в коридор, как раз когда к нам подошел Хэмиш с широкой улыбкой на лице.
— Как дела в королевских покоях? — громко спросил он, казалось, совсем не замечая Ориона, когда он скользнул взглядом прямо по нему. — Все ли вас устраивает?
— Мы просто спросили, где остановился Орион, — спросила Тори, наклонив голову на одну сторону, когда Хэмиш мгновенно осекся.
— Его… его… простите меня, миледи, но он опозорен. Он должен спать в амбаре. Или, возможно, в буфете…
— В буфете? — воскликнула я, глядя на Джеральдину, которая сжимала руки в кулаки. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Я хочу, чтобы он был рядом со мной здесь.
— О, эм, ну, я… — Хэмиш посмотрел на Ориона, затем его начало сильно мутить.
— О, во имя звезд, забудь об этом, Хэмиш. Ты можешь просто сказать нам, какая комната для Дариуса? — спросила Тори, и Джеральдина обернулась с выпученными глазами.
— Конечно, миледи Тори, вам стоит только попросить что-нибудь в этом месте, и это будет вашим.
Джеральдина поспешила в соседнюю комнату и распахнула дверь, окинув взглядом пространство внутри.
— Эта подойдет? — Она посмотрела поверх наших голов на Хэмиша, который
