Воронья душа (СИ) - Анна Морион
«Так вот, каков он, этот смертный!» — нахмурившись, подумал Ламар, но медленно направился к нему.
— Ламар! Не смей унижаться перед ним! — злобно крикнула ему Варма.
— Мама! — Сильвия схватила ее за руку. — Отец знает, что делает!
— Варма, молчи! — грубо бросил Ламар супруге, заставив ее лицо скривиться от неудовольствия, а воинов Дерека засмеяться.
— Значит, теперь ты желаешь мира? — холодно спросил Дерек главного демона.
Он был закован в тяжелые доспехи, которые, однако, никак не стесняли его движений и позволяли забирать жизни сотни врагов. Король Калдвинда был покрыт кровью демонов, впрочем, этой кровью были залиты доспехи каждого воина-человека, и это жуткое зрелище заставило глаза юной Сильвии наполнится слезами, ведь она была цела и невредима в то время, как тысячи ее подданных были убиты.
— Да, мира, — тихо ответил Ламар.
Теперь оба короля стояли лицом к лицу и пытливым взглядом скользили по физиономии друг друга.
— Что заставляет тебя думать, будто я желаю мира? — насмешливо бросил Дерек Ламару. — Я стою здесь, перед твоим дворцом, твое королевство пало, Ламар, и ты сам пожелал этого, когда объявил мне войну и приказал своему посланнику убить меня.
— Я знаю… — Ламар не мог найти подходящих слов, но, растаптывая свою гордость, продолжил: — Ты выиграл, король Дерек! Я, Ламар Росси, и моя семья просим… Умоляем тебя принять мир и…
— Мне не нужен мир с демонами! — презрительно усмехнулся Дерек.
— Я понимаю это, но взываю к твоему благородию, — вкрадчиво сказал Ламар. — И я готов на коленях просить оставить в живых остатки моего народа и мою семью…
— Взываешь к моему благородию, — тихо повторил Дерек и вдруг громко расхохотался. — Возможно, я и благороден, но к демонам у меня нет ни капли жалости! Но ты сказал, что готов просить на коленях. Так на колени же, гордый Ламар!
Воины врага засмеялись, но это не смутило короля демонов. Он опустился на колени.
— Умоляю тебя, Дерек Мёрксверд. Бери все, что хочешь, только дай нам мир. Пощади нас, — тихо сказал Ламар.
— Не только ты, но и все вы, Росси, — холодно бросил ему Дерек.
— Пойдем, мама! — шепнула Сильвия матери, но Варма презрительно усмехнулась.
— Никто не заставит меня встать на колени! Особенно какой-то жалкий человечишка! — прищурив глаза, крикнула она Дереку.
— Мама! Он убьет нас всех! — с отчаянием воскликнула Сильвия.
— Не посмеет! — ответила на это Варма.
— Варма! — злобно прикрикнул на нее Ламар: его упрямая супруга могла все испортить! — Быстро подошла сюда! Приказываю тебе не как супруг, а как король!
Демонесса сжала кулаки, но не смела не подчиниться слову короля.
— Пойдем! — вновь шепнула ей дочь, и, взявшись за руки, демонессы, одетые в роскошные платья и с вплетенными в волосы драгоценностями, подошли к королю людей и опустились перед ним на колени.
— Пусть я стою перед тобой на коленах, жалкий человек, но клянусь, ты заплатишь за это! — с ненавистью прошептала Варма, заставив Дерека насмешливо улыбнуться.
— Что ж, я доволен. Так и быть, я сохраню ваши жизни, ведь я так благороден, — с презрением в голосе сказал демонам Дерек, и его люди вновь расхохотались. Он коснулся кончиком лезвия меча подбородка Сильвии Росси и заставил ее поднять голову и взглянуть на него. — А это, должно быть, твоя драгоценная дочь, которую именуют «Алым цветком», — добавил он. — Правду говоря, не вижу, за что ей отдают такие почести: любая девушка моего королевства намного краше твоей красноглазой дочери, Ламар. Ты согласна со мной, юная дева? — спросил он Сильвию.
Она не смела перечить ему. Ее жизнь, жизнь ее родителей и всего народа висела на волоске. Поэтому она молча проглотила это оскорбление и тихо ответила:
— Вы правы, король. Я не достойна и мизинца любой девушки вашего великого королевства.
Эти слова заставили Дерека усмехнуться.
— Я рад, что ты согласна со мной, — холодно сказал он и убрал свой меч от ее горла. — Ты хочешь мира, Ламар? Что ж, я дам тебе его! Но ты заплатишь за него дорогую цену.
— Я отдам тебе все, что ты попросишь, — тихо сказал ему король демонов. — Только скажи что. Любые драгоценности, любые земли… Все, что ты только пожелаешь.
— Прекрасно. — Дерек криво усмехнулся. — Тогда я заберу у тебя твою главную драгоценность. — Он вновь коснулся мечом шеи Сильвии. — Ее.
Глава 4
— Нет, проси все, что хочешь, но только не мою дочь! — в ужасе воскликнул Ламар.
— Кажется, ты не так хочешь мира, как утверждаешь, — холодно усмехнулся Дерек.
Холодное лезвие меча, покрытого кровью демонов, все еще касалось тонкой белой шеи принцессы Сильвии Росси, но она была спокойна и лишь слегка хмурила свой красивый лоб: зачем она этому человеку? Чего он желает от нее?
Девушка терялась в догадках, но внимательно скользила взглядом по лицу завоевателя: он был красив, ничего не скажешь, но в его чертах чувствовался холод, пробирающий ее до костей. Насколько Сильвия могла судить, видя этого мужчину, полностью облаченного в тяжелые светлые доспехи, забрызганные алой кровью жестоко убитых им врагов, Дерек Мёрксверд обладал высокой мужественной фигурой, аристократическим лицом, темными, слегка волнистыми волосами до плеч и небольшой ухоженной темной бородкой, что так отличала людей от демонов, у которых на лице не было ни намека на растительность. Но тем, что поразило юную принцессу были глаза этого человека: серые, они сверкали сталью и ненавистью. Ненавистью к ней и ее народу. И она знала, что он имел право на эту ненависть, но все же презирала его и ненавидела его так же сильно, как он ее.
И что этот жестокий король людей желает сделать с ней? Сжечь ее на главной площади своей столицы, как ведьму? Растерзать ее собаками, на радость толпе? Посадить в железный ящик и погружать его в воду до тех пор, пока она не сознается в том, что спит с Дьяволом, только затем, чтобы потом быть сожженной за сношение с властителем тьмы? Ведь, кажется, именно этим занимался король Юрис — предшественник Дерека Мёрксверда?
— И что же ты сделаешь с нашей дочерью, мерзкий человек? — прищурила глаза Варма. — Ты не достоин даже смотреть на нее!
— Что я сделаю с ней, моя дорогая, обладающая слишком длинным языком королева Фламмехава? — В глазах Дерека блеснула насмешка: сама того не понимая, Варма, каждым своим словом лишала этого всесильного завоевателя желания идти на мир с ее мужем, слишком горда
