Сквозь наши жизни - Дархан Исатаев
Последний поцелуй
Ранним утром, встав раньше обычного, насладившись сладким сном Алисы, я отправился на наш балкон. Солнце только вставало, нежно-розовым светом освящая, пробуждающуюся Землю. Утро мое начиналось с легкой пробежки в парке, напротив нашего дома. Я бегал, радуясь солнечной энергии, что согревала и подпитывала мое тело и душу. Воздух проходил сквозь горло и попадал в легкие. Он был таким свежим, словно я оказывался на бескрайних просторах, где свет играл с зеленной травой, а ветер хулиганил в листьях деревьев и приносил все это великолепие в мои легкие, которые я заполнял полностью, не оставив незатронутой ни сантиметра. День выдался солнечным, и с самого утра все было прекрасным. Ни одной пробки по дороге на нашу тренировочную базу, люди улыбались, большая, золотистая собака породы лабрадор бежала, весело виляя хвостом. Я быстро оказался на базе, в которой никого из партнеров еще не было. Я любил приезжать раньше и наслаждаться тренировкой в одиночку. Это было для меня искусством, в котором я открывал себя и словно взлетал на крыльях счастья. База начинала заполняться, и мы приступили к тренировкам. Выполняя челночный бег, мне вдруг стало тяжело дышаться, в глазах помутнело и я упал. Очнулся я в кабинете нашего клубного врача. Он осмотрел меня и сказал, что нужно пройти компьютерную томографию. В тот же день мне была сделана томография, и врач сообщил плохие новости. Рак. Хотя он успокоил меня и сказал, что на ранних стадиях эта болезнь поддается лечению. Я побоялся говорить об этом Алисе, не хотел отнимать у нас счастливые дни. Если вдруг, лечение не помогло бы, мы должны были прожить это время в радости.
Через два дня у нас должен был состояться тот самый злополучный матч, который перевернул мою жизнь. Я убедил тренера, что готов сыграть и принести команде пользу. Перед матчем, уезжая в отель, я нежно обнял Алису и поцеловал, даже не догадываясь, что это наш последний поцелуй. Но по року судьбы умер не я, умерла Алиса. После ее смерти я забыл о лечении, погрузился в алкоголь и ждал, когда эта проклятая болезнь, ставшая моим спасением, вернет меня к Алисе. Парадокс, смертельная болезнь должна была стать моей панацеей. Сильно перепив в один из дней, мне сделалось очень плохо и рвало. Тогда, пришедшая домой Анна, вызвала скорую помощь. В этот момент моим надеждам суждено было рухнуть. Врач сообщил, что с алкоголем пора завязывать и дать организму восстановиться, а рак мой отступил и предательски оставил меня одного на растерзание моей пустоте. Неужто судьба так жестоко пошутила надо мной?! Или любовь твоя не позволила мне умереть? Ты не могла так поступить со мной. Оставить одного, забрав мою смерть с собой. Не могла обменять свою жизнь на мою. Жертвы во имя любви всегда слишком жестоки. Полюбив искренне, всем своим сердцем и душой, мы подписываем контракт, в котором соглашаемся на любые жертвы. И чем сильнее любовь, тем выше эти жертвы. Умерев вместо меня, ты обманула и мою смерть. Любовь болезнь, но твоя была вакциной. Моим наркотиком, без которого я больше не мог жить. С тех самых дней я остался сидеть в своей квартире и ждать. Не знаю чего, но чего-то такого, что должно было меня спасти. А пока спасение я просил у своей бесконечности. Последний раз, надеясь, что мое отчаяние ты услышишь, я прошу тебя, Алиса, спаси меня.
Родинка
Умирать не страшно. Страшно так и не начать жить. Не страшно упасть, гораздо страшнее не заметить этого. Люди часто взывают к богу и просят облегчить их страдания. А я бы все отдал, чтобы вновь почувствовать боль. Но, увы, ни боли, ни страданий я уже не чувствовал. Странное желание – испытывать боль. Но чувствовать боль – значит жить. Став равнодушным к боли, я стал равнодушен к счастью и к жизни. Прошло уже многим больше года, как Алиса покинула этот мир. О, будет проклят этот мир. За это время я начал привыкать к одиночеству, но ужаснее – я смирился с неизбежностью жизни. Что бы мы ни делали, куда бы ни стремились, но конец будет один – смерть.
Единственное осталось неизменным – я все так же много выпиваю. Я не чувствую душу и ее в ней, но алкоголь помогает понять, что ее больше нет.
Это была суббота. Ранним утром проходил матч команды. Я видел по телевизору, как они играли. В такие моменты особенно тяжело. Я вспоминал свою игру, голы, празднование. Как отправлял воздушный поцелуй Алисе, а она в эйфории, с согревающей душу улыбкой, принимала мой поцелуй. Я боюсь выходить на поле, потому что знаю, поцелуй мой больше некому принять. В этой панике и страхе я отправился на могилу к Алисе. Я сел на гранитный камень, что закрывал ее могилу и начал выпивать очередную бутылку эликсира забвения. А место было поистине райским. Выше могилы была живая, зеленная изгородь. Она отделяла могилы от прекрасного хвойного леса за ней. Эта изгородь отделяла мир мертвых от мира живых. Могилы были безмолвны, полны холодного спокойствия и равнодушия. А лес бурлил жизнью. Деревья резвились на ветру, пение птиц пробуждало живых, что пришли к умершим родным. С дивного леса доносился аромат. Мне кажется, если бы все имело свой запах, то свобода пахла бы именно так. По бокам от могилы Алисы были две полосы зелени. Вначале росли два кустарника в виде конуса, за ними шел ряд белых цветов ромашки. А в углах притягивали взгляд темно-красные розы. На гранитном камне темно синего цвета стояли две вазы с цветами и красные подсвечники, которые пришедший мог зажечь вечером. Хотя на могилу Алисы приходил только я. Лишь на похоронах было много народу, но после них я никого не видел здесь. Родители ее жили далеко, и возможно это было оправданием, а возможно мы с ними по-разному относились к Алисе. Надгробный камень был черного цвета. Но не цвета смерти и темной ночи, а цвета необъятного и наполненного жизнью космоса. На камне были высечены золотыми буквами строки. Строки,
