Не мой прекрасный принц (СИ) - Каверана Дана

— Верно, эм…принцесса.

Прищурившись, я задумчиво окинула взглядом молодого орка. Он немного нервничал, мялся. Но при этом очень старался придать себе независимый, расслабленный вид, подражая другим оркам. И я поняла в чем дело — он самый юный из всей делегации, скорее всего, его впервые взяли с собой на столь важные переговоры. А тут еще поручили сторожить принцессу, к которой он, явно не обученный этикету, даже не знал, как обратиться. А также не до конца понимал мой статус — пленница или высокопоставленная гостья? Юнец просто боялся сделать что-то не так в мой адрес, но при этом старался выполнить поручение…домина.

Идея возникла спонтанно, я едва успела спрятать коварную улыбку на своем лице.

— Так вот, Траган, я имею определенные потребности… Мне необходимо уединиться.

До него дошло не сразу. Первые мгновения он глядел на меня широко распахнутыми, ничего не понимающими глазами, а когда понял смысл сказанных слов, кожа из землянистого оттенка сразу же перелилась в пунцовый.

— Домин запретил, — попытался сопротивляться юнец, но наткнувшись на мой строгий взгляд, заозирался по сторонам, — Хорошо, идемте.

Траган провел меня мимо орков, которые с азартом играли в кости и даже не обратили на нас внимания. Что ж, все к лучшему. В молчании мы прошли к обильным зарослям кустов, где, отстав на несколько шагов, Траган повернулся ко мне спиной и бросил:

— Пара минут, принцесса, и возвращаемся в лагерь.

Да, конечно.

Сгорая от стыда и негодования, я все-таки справила нужду, пристально наблюдая за орком. Я могла бы поднять скандал на тему того, что вот так меня еще не унижали, но тогда мог бы вернуться Дагон и решить лично сопроводить меня. А он бы явно не был таким молчаливым!

Завершив свои дела, я едва слышно направилась в сторону приглянувшейся узкой тропинки, окутанной в объятиях многочисленных ветвей и листьев. Даже если Траган сейчас же заметит мой побег, то не сразу сможет продраться сквозь эти природные ограждения. Мои шаги заглушал смех и рокот орков в лагере, они как раз расправлялись с похлебкой, играли в карты или кости, кто-то ошивался около костра.

Минус моего плана заключался в том, что его не было. Днем я была слишком шокирована произошедшим, а еще очень много злилась на Дагона. В голове был какой-то сумбур, поэтому тщательно продумать план побега не удалось. Да что уж там, я даже и не думала о побеге как таковом. Ситуацию обостряло и мое плачевное состояние после падения. Тело местами еще ныло, потягивало подвернутую лодыжку.

Когда я уже преодолела тропинку с препятствиями и запетляла меж деревьев, то услышала сзади окрики Трагана и топот орочьих ног.

На самом деле, мне даже стало жаль этого юного орка. Он так хотел хорошо выполнить данное ему поручение, а теперь явно получит наказание из-за моей строптивости.

Но это не значит, что я собиралась останавливаться. Нет, я бежала среди деревьев как можно тише и быстрее, словно загоняемая охотниками лань. Ветви деревьев больно хлестали по лицу, под ноги то и дело попадались большие камни. Да и чем дальше я убегала от лагеря с его отсветом костра, тем темнее становилось. В какой-то момент стало уже невозможно что-то различить перед собой, и я врезалась в очередное препятствие. Вот только, вопреки ожиданиям, это оказалось не дерево, судя по гневному рычанию.

С перепугу я было решила, что не посчастливилось наткнуться на дафадского медведя, кровожадного и свирепого монстра.

— Опять ищешь приключения на свою задницу, Кете? — прорычало "препятствие" голосом Дагона, и я чуть не взвыла от отчаяния.

Боги, лучше бы это был медведь!

Не церемонясь, орк схватил меня поперек талии и закинул себе на плечо.

— Отпусти меня, варвар! — хотелось, чтобы мой голос звучал грозно и убедительно, но вышло какое-то жалобное мяуканье.

Орк предпочел игнорировать мое возмущение, а попытки вырваться не принесли никакого результата. Когда я уже выдохлась и повисла вдоль орочьего туловища, а Дагон приблизился к освещенному костром лагерю, то с ужасом обнаружила, что он практически полностью обнажен — в одних штанах, а кожа его усеяна капельками воды. Лицо залили румянец смущения, и я порадовалась, что орк не может видеть меня — не хватало еще сейчас его саркастических насмешек.

— Траган! — окрик Дагона пронесся по всему лагерю, я даже испуганно дернулась.

— Да, домин, — провинившийся, лишенный всех чувств голос юного орка заставил мое сердце сжаться.

— Десять плетей!

— Нет, Дагон, — слова вырвались сами собой, — не наказывай его! Я…

— Не волнуйся, принцесса. Свое наказание ты тоже получишь.

Что дальше происходило с Траганом я уже не видела — Дагон направился к шатру, чтобы войдя внутрь, кинуть меня на шкуры как мешок с картофелем. Неловко перевернувшись, я злобно уставилась на орка.

— Тебе не удастся использовать меня в своих грязных замыслах!

— Да? Как интересно. И какие же замыслы у меня? — Дагон неспешно направился к столику, на котором стоял кувшин с вином, наполнил кубок и залпом осушил.

— Учитывая, как скоротечно вы покинули дворец, можно сделать вывод, что договор с отцом не был заключен. Это, кстати, неудивительно. Мой отец считает, что весь мир для него был создан и ему обязан. Поэтому он и предложил для союза невыгодные вам условия. Поэтому вы покинули дворец, но раз схватили меня, значит вам все еще что-то нужно от отца. Что вы попросили у него, Дагон?

— А ты умнее, чем кажешься, — оскалился орк в улыбке.

— У тебя ничего не получится! Я сбегу! В любой момент, когда ты ненадолго потеряешь бдительность…

— И куда ты побежишь? Думаешь, сможешь далеко убежать? Ты скорее сгинешь в ближайшем же болоте.

— Лучше так, чем быть приманкой в твоих грязных, отвратительных лапах! Ты — монстр!

То, что мне удалось разозлить Дагона, я поняла не сразу. Вот, только что он стоял передо мной, а уже в следующее мгновение метнулся ближе, перевернул меня на живот и взялся за подол платья.

— Что ты делаешь? Отпусти, чудовище! — кричала я, вырываясь из его рук, пытаясь выскользнуть, но безуспешно. В душу прокрался леденящий страх того, что орк решил надругаться надо мной. Лучше умереть.

— Я чудовище? Ты так считаешь, Кете? — орк задрал подол платья, обнажив мой зад в бежевых панталонах и ноги в шелковых чулках. У меня же на глазах выступили слезы. Никто из мужчин никогда не видел меня столь обнаженной. А еще никто и никогда не обращался со мной так грубо.

— Только ты забываешь, принцесса, что именно твой отец решил отправить тебя в монастырь, где, по твоим словам, верная смерть от холода и сырости. А я, монстр и чудовище, спас тебя и сделал гостьей в теплых землях Джахара. Тебя очень плохо воспитали, пташка. Я займусь этим упущением.

Огромная орочья ладонь с громким шлепком опустилась мне на ягодицу. Я вскрикнула, заметалась, но не смогла сдвинуться, придавленная локтем второй руки Дагона.

— Прекрати! Грубый, невоспитанный… Ай!

Второй шлепок.

— Как жаль, что твоим воспитанием занимается грубый, невоспитанный орк. Не так ли?

Я плотно сжала зубы, когда последовал третий шлепок, стараясь ничем не выдать бушевавшую во мне ненависть, чтобы даже в этой ситуации сохранить хоть каплю достоинства.

— Ложись спать, Кете. Тебя ожидает тяжелый день, — произнес Дагон, освобождая меня от своей хватки и направляясь к выходу из шатра.

Я едва смогла подняться, ноги едва держали.

Подошла к оставленному кувшину с вином, отпила прям оттуда.

— Сволочь, — кувшин полетел в сундук, окрасив алыми разводами ковры.

В душе клокотала ярость от перенесенного унижения. Никто не смел так со мной обращаться! Как только вернусь к отцу, орку не сносить головы на плечах! За такое обращение только смерть.

Когда же злость немного отпустила, я заметила, что в шатер занесли несколько моих сундуков, которые были собраны в монастырь. Отделанные жемчужной нитью и разрисованные по мотивам сказок — они смотрелись крайне нелепо в орочьем шатре.