Свет - Рейвен Кеннеди
Сперва я поняла, что мой гнев небезопасен, затем, что он иррационален. А в итоге пришла к тому, что он ошибочен. Я всегда была не права.
Да к черту все!
Будь проклят мой разум, который извратили по чужому представлению.
Насилие окрашено в серые тона. Некоторые из них темнее и сильнее бросаются в глаза. А какие-то я, вероятно, просто еще не заметила. Мое исцеление не случится за одну ночь.
Но… теперь я свободна. Поистине свободна. Впервые за двадцать лет мне представилась возможность решать, кем я хочу стать и как к этому прийти. И я не желаю тратить свое время на него. Я хочу раз и навсегда порвать с его влиянием.
Если я научусь использовать свой гнев, и он подстегнет меня идти дальше, а не оборачиваться на прошлое, то я крепко схвачусь за эту эмоцию.
Когда я смотрю на Слейда, то вижу, что он, похоже, разделяет мою решимость.
– Я правда хочу, чтобы ты научил меня пользоваться своим гневом, – говорю я. – Но истина заключается в том, что мое золото по-прежнему ведет себя неправильно. – Пожав плечами, я смотрю на свои руки. – Я могу представить, как пользуюсь золотом, поддавшись своей фейской сущности, но не могу так к ней взывать. В этой форме я не владею своей силой. А теперь у меня вообще не получается.
Когда приходилось пользоваться магией, я не прикладывала особых усилий. Вообще-то все было с точностью до наоборот. Мне как раз нужно было вести себя осторожнее и стараться, чтобы золото не изливалось потоком.
Когда я дала себе волю в той бальной зале, могла случиться настоящая катастрофа. Повезло, что меня остановил Слейд. Иначе я могла погубить его, Гнев или Дигби. Золото могло захватить замок и город, убить невинных.
– Моей магии нельзя доверять. И мне тоже, – наконец я произношу вслух слова, что вертелись у меня на языке, вынуждая снова и снова их проглатывать.
Слейд хмурится.
– Ты даешь себе волю, защищаясь, а твоя магия раскрывается с другой стороны, которую раньше ты не могла применять. В том нет ничего плохого, Аурен.
Не понимаю, как он может говорить такие слова. С другой стороны, Слейд и сам травит людей гнилью. Наверное, не мне судить, чем добро отличается от зла.
– И все равно я ничего не позолотила, – говорю я, теребя ниточку на чулках. – Ни одного предмета с тех пор, как проснулась. Моя сила всегда проявлялась невольно. Всегда. С восходом солнца золото просыпается, хочу я того или нет. Но с тех пор, как я пришла в себя… ничего не происходит.
Он на миг задумывается, обводя меня взглядом.
– Твоя аура кажется сильной. Но физическая магия, как у нас, может быть капризной. Вот почему так важны тренировки.
– Мне кажется, моя магия сломалась, – с трудом признаюсь я. – Думаю, той ночью, когда я сорвалась и моя фейская суть вышла на передний план, я каким-то образом призвала золото и сделала что-то не так. Я ее испортила, и теперь она проявляется иначе. Во всяком случае, если не обращаюсь к своей фейской сути, – а я не могу больше так срываться. Ведь то, что я натворила…
У меня срывается голос. Язык пересыхает от мучающих меня воспоминаний.
Я вижу обрывки воспоминаний: силу, которую призвала; то, что уничтожила, и людей, которых убила. Я все еще слышу их крики. И все из-за меня, из-за моей потери контроля.
Посмотри, что ты натворила.
В голове внезапно звучит голос, напоминающий пронзительный свист. Его зубы вгрызаются в меня, а по ушам бьет оглушительный рев.
Посмотри, что ты натворила.
Я отшатываюсь от него так, словно говорящий это человек стоит напротив, а не звучит у меня в голове.
– Аурен? – Я устремляю взгляд на Слейда, на морщинку между его бровями. – Что сейчас произошло? Где ты была?
– Ничего. Нигде.
Он прищуривает глаза. Смотрит. Наблюдает за мной и заглядывает в мою душу и голову, где кружатся эти воспоминания.
– Понимаю.
Мои плечи напрягаются.
– Что ты понимаешь?
Рип наклоняется вперед.
– Знаешь, что я думаю? – говорит он вместо ответа. – Я думаю, ты уже объяснила, почему твое золото проявляется иначе.
– О чем ты?
– Ты сказала, что ни тебе, ни твоему золоту нельзя доверять.
– Это так.
Он поднимает палец и показывает на меня.
– И это все объясняет. Потому что наши эмоции связаны с нашей силой, Аурен. В том числе и страх перед нашей магией.
Пульс становится чаще. Может, мне кажется, но клянусь, он опускает взгляд на пульсирующую вену у меня на шее и тем самым подмечает мое волнение.
– Ты боишься того, что натворила в Рэнхолде, – говорит Слейд. Мое сердце бьется о ребра, и я забываю моргать.
– Конечно, боюсь.
Он наклоняется ближе, и мне хочется отодвинуться, хочется поднести руку к лицу и закрыться от его проницательности.
Внезапной волной во мне вздымается желание защититься.
– Я не должна была использовать золото подобным образом, но я это сделала и из-за этого убила людей. Я потеряла контроль.
– Ты не просто боишься того, что сделала той ночью. Ты боишься своего золота, не так ли?
Этот вопрос бьет наотмашь. Слейду даже не нужен мой ответ.
– Ты не можешь бояться своей силы, Аурен. Я знаю, тебе приходилось прятаться и подавлять ее всю жизнь, но…
– Раньше я вообще собой не управляла, а теперь должна беспокоиться о том, что превращусь в фейского зверя? Чтобы потерять возможность передохнуть ночью? – Я насмешливо хмыкаю и вздыхаю. – Я должна ее бояться, Рип. Потому что, когда теряю контроль, как тогда, в Рэнхолде, и как в…
Я захлопываю рот, широко раскрыв глаза.
Слейд наклоняет голову.
– Как где?
Нет.
Не хочу об этом думать.
Я всегда запрещала себе думать об этом.
– Аурен, ты уже теряла раньше контроль? – тихо спрашивает он.
Я сжимаю челюсть. В глаза бьет безудержный жар.
– Не хочу об этом говорить, – говорю я и вскакиваю на ноги. – Он не имеет к этому никакого отношения.
Я и трех шагов сделать не успеваю, как Слейд оказывается рядом. Он хватает меня за руку и поворачивает к себе. И я ненавижу волнение в его лице, потому что от этого мне становится только хуже.
– Моя магия просто сломалась. Вот и все, – упрямо говорю я.
