Рубиновое пламя - Илона Эндрюс
В моем мозгу завизжали тормоза, логика и разум, предупреждая, что я балансирую на краю обрыва. Я оттолкнула их в сторону, разбежалась и прыгнула, падая в бездонную пропасть. Мои черные крылья раскрылись, их кончики засветились красным, и я воспарила.
Алессандро потрясенно уставился на меня. Я обхватила его лицо ладонями и снова поцеловала. Мои крылья бились вокруг нас. Если бы они были материальны, я бы сбила его с ног и подняла в воздух.
Его рука сжала мою задницу обжигающе горячими пальцами. Он схватил мои трусики и сорвал их. Я толкнула его на кровать. У него едва был шанс стянуть штаны, а потом я потянула его вниз, на спину, и взгромоздилась на него сверху. Его член был твердым, как камень. Я сорвала с себя футболку.
Он потянулся ко мне. Я прижала его руки к кровати и прижалась к нему. Он скользнул внутрь меня в шокирующем порыве удовольствия. Это отразилось во мне и вылилось в крик. Звук, сорвавшийся с моих губ, был наполовину песней, наполовину жалобным криком, и вызванная им магия закружилась вокруг нас, вызывая отдаленное эхо соленых брызг и грубого камня. Он был моряком, которого я украла у мира, и никакая сила на Земле не могла заставить меня вернуть его.
Я откинулась назад и скакала на нем, все быстрее и быстрее с черными крыльями, распростертыми над нами. Его руки ласкали мою грудь и сжимали мои бедра, сильнее прижимая меня к нему с каждым толчком. Его магия хлестала вокруг нас извивающейся змеей оранжевых искр. Он выгнул бедра, подстраиваясь под мой ритм, его живот был плоским и твердым, мышцы на груди напряглись. В нем было так много силы, в этом стальном теле, в его глазах, в его магии. И в этот момент все это было моим.
Во мне нарастало напряжение, шторм на грани срыва. Я хотела большего, я хотела этого сильнее, что привело меня в бешеный порыв.
Он зарычал, его голос был хриплым от желания.
Буря внутри моего тела переросла в экстаз. Его волны обрушивались на меня, такие мощные, что почти затянули меня на дно. Я наклонилась вперед и схватила его за плечи. Его глаза были открыты, и я, загипнотизированная, уставилась в них. Он был таким красивым, и он был прикован ко мне.
Я бы никогда никому не позволила снова причинить ему боль.
Мы попали в наш собственный тайфун. В этом не было ничего нерешительного или нежного. Это был безумный гимн, неистовое совокупление, и каждое его мгновение запечатлелось во мне навсегда.
Очередной оргазм охватил меня, отозвавшись во мне опьяняющим порывом. Я выгнула спину, растворяясь в нем. Мои крылья широко раскрылись, будто поймав штормовой порыв, и я издала длинную бессловесную ноту, в которой было меньше звука и больше магии.
Он напрягся подо мной, его тело было твердым, как камень, его руки обхватили меня, и он кончил. Я слизнула кровь со своих губ, почувствовав, как он содрогнулся подо мной, и истощенная рухнула рядом с ним.
Глава 15
Я почистила зубы и сплюнула в раковину. Было утро. Я ожидала атаки посреди ночи, но ее так и не последовало. Я проспала восемь часов и теперь умирала с голоду.
Он должен был напасть на нас. Почему он этого не сделал?
— Это полный треш, — сказала я Алессандро, когда мы оба натягивали одежду.
— Что случилось?
— Я в стрессе, потому что он не пытался убить нас прошлой ночью.
— Он нападет на нас в ближайшие двадцать четыре часа, — сказал Алессандро. — И он вложит в это все свои усилия.
От того, что я следила, кого Аркан может привлечь, у меня начинала болеть голова.
Наши телефоны зазвонили одновременно. Ага. Я, спотыкаясь, вернулась в ванную, схватила сотовый с раковины и ответила на звонок, переведя его на громкую связь.
— Да?
— Кристина Алмейда здесь, — сообщила Патриция.
— Прекрасно. Как раз то, что нам нужно.
— Она ждет вас. С ней Леон.
— Ты впустила ее в Комплекс? Зачем?
— Потому что она привела заложника, — сказала Патриция.
— Кого? — спросил Алессандро.
— Графиню Сагредо.
— Гра… кого?
— Где? — процедил Алессандро сквозь зубы.
— Я оставила их во внутреннем дворике у главного дома, — сказала Патриция. — Миссис Бейлор держит голову Кристины на прицеле, на случай возникновения каких-либо проблем. Пожалуйста, поторопитесь.
Графиня Сагредо сидела на каменной скамье под сливовым деревом, перед ней на маленьком столике стоял нетронутый стакан чая со льдом. В этом патио мы проводили семейные посиделки, когда стояла хорошая погода и спадала жара. Это было красивое, удобное место, и мать Алессандро сидела так, будто пол был застывшей лавой, и ее скамейка могла провалиться в нее в любой момент. Двое мужчин окружили ее по бокам. Оба выглядели закаленными ветеранами, из тех, кто делает плохие вещи с профессиональной эффективностью, не брезгуя ничем.
Кристина стояла слева от графини и ее почетного караула. Она свирепо смотрела на Леона, который сидел на каменной скамье на другом конце входа во внутренний дворик, закрыв глаза и подставив лицо лучам утреннего солнца.
Графиня увидела меня. Ее лицо побледнело. Из базы данных я знала, что она выше меня, но она казалась меньше, тоньше, и носила свою хрупкость как плащ, словно боялась, что займет слишком много места. Она была красива, но ее лицо было бледным, макияж не придавал ее чертам ни цвета, ни жизни. Ее темные волосы, вероятно, окрашенные, потому что в них не было следов седины, обрамляли ее лицо в виде свободной прически, из-за которой она казалась слегка измотанной. Выражение ее лица только усилило это чувство неловкости. Она выглядела как женщина, которая не была точно уверена, где она находится или зачем она здесь.
Кристина, с другой стороны, выглядела довольной собой, почти выражая триумф. Она сосредоточилась на Алессандро, медленно скрестила руки на груди и ухмыльнулась нам,
