Право на жизнь (СИ) - Гущина Яна

К Кириллу примкнули остальные члены его группы. Шумно ввалившись в лагерь, они привлекли к себе внимание.

- Они пришли! - закричал кто-то, увидев новоприбывших.

Кирилл даже не шевельнулся, не сумев взять себя в руки. Он стоял, глядя на брата и жену. Внутри, где до этого было сердце, образовалась дыра. От этого стало больно. Счастье, которое прожде бурлило в груди, утекло через эту дыру, оставив Кириллу отчаяние.

Максим и Лена так и не разомкнули объятий, но посмотрели в направлении, куда бежали люди. Теперь они заметили Кирилла, но не узнали из-за капюшона, скрывающего лицо. Кириллу показалось, что воздух задрожал от напряжения. Ещё пару минут назад не было никого счастливее Кирилла, и вот теперь он стоял опустошенный и поверженный. Захотелось отступить назад и скрыться навсегда, оставив их в покое, но тут в груди на место пустоты хлынула ярость, заставив Кирилла скрипнуть зубами и резким движением скинуть с себя капюшон.

Для всех этот жест остался ничего незначащим, но не для двух влюблённых, которые, увидев лицо, скрывавшееся под капюшоном, обомлели.

Лена слабо вскрикнула, и её ноги подогнулись. Максим покрепче перехватил её, чтобы удержать. Надо же какая забота! Кирилл смотрел на любимых прежде людей и не чувствовал ничего кроме гнева. Пока он искал их, они визжали от счастья, занимаясь любовью! Предатели!

* * *

Стоя в объятиях Максима, я смотрела на группу прибывших. Вдруг Фрейзер откинул капюшон и пред нами предстал Кирилл!

Я вскрикнула и обмякла. Максим вздрогнул всем телом, но успел подхватить меня, чтобы я не упала. Мои ноги стали ватными, голова тоже. Мысли улетучились и только осознание того, что Кирилл здесь, билось внутри меня раненной птицей.

В ушах зазвенело. Даже не сразу дошёл смысл происходящего. В какой-то момент я поняла, что Кирилл жив и всё это время был рядом в образе Фрейзера, только мы убежали от него.

Это не галлюцинация и не сон. Это действительно он! Жив! Но как такое может быть? Его лицо, словно вытесанное из гранита, побледнело, глаза налились яростью.

Вокруг все суетились и обнимали новоприбывших. Даже под раздачу попали те, кто раньше были нашими охранниками. Эти незначительные события вдруг стали замещать основное, будто мой мозг пытался спрятаться за барьером других событий.

- Не может быть! - глухо выдохнул Максим, и я почувствовала, как его голос и руки задрожали.

Кирилл первым пришёл в себя и, отделившись от толпы, направился к нам размашистым шагом. Максим оставил меня и бросился навстречу брату. Я сжалась в комок, страшась приближения Кирилла.

- Ты жив! - голос Максима зазвенел счастьем. - Кирилл! Братишка!

Макс бросился с объятиями к брату, но тот холодно отстранил его и окинул презрительным взглядом.

- Я вижу, ты время зря не терял, - уничижительно бросил он.

Максим дёрнулся, будто его наотмашь ударили по лицу.

- То есть? - зачем-то спросил он, хоть и так было ясно, что Кирилл имел ввиду.

Кирилл сглотнул и горько посмотрел на меня. Кивнул в мою сторону и уточнил:

- Думаешь, я не видел, как ты целовал её? Да и беременность заметна невооружённым взглядом. Видимо, ты забыл, что это не твоя жена, а моя! - он выкрикнул последние слова столь громко, что те, кто находился рядом, затихли и переключили своё внимание с гостей на разворачивающуюся сцену ревности. - Как ты мог, Максим? Ты же мой брат! Как ты посмел?

Его слова зазвенели негодованием и замерли в тишине, нарушаемой удивлёнными перешёптываниями. Хоть мне не должно было быть дела до окружающих, но почему-то именно на них я стала смотреть, видя, какое впечатление произвели на них слова Кирилла.

- Они братья! - услышала я возбуждённый шёпот.

- Она - жена Фрейзера!

- Фрейзер - вымышленное имя. Макс говорил, что брата зовут Кирилл.

Шелест голосов слился в немыслимую какофонию, от которой у меня закружилась голова. Из оцепенения меня вывел голос Кирилла:

- Называется, я пожалел её, - это он уже говорил обо мне. - В первую брачную ночь не тронул, чтобы не случилось незапланированное зачатие. Хотел уберечь любимую от всех бед, а она... - он, видимо, специально говорил обо мне в третьем лице, чтобы подчеркнуть своё отвращение. И ему это удавалось. - Не успела получить свободу, как прыгнула в постель к моему брату! Вот так верность и преданность! А про любовь я вообще молчу!

- Кирилл, - еле выдавила я, стараясь сдержать дрожь в голосе. - Я думала, что ты умер.

- Да? - он шагнул ко мне, и мне показалось, что он ударит меня. Но он ухватил меня за волосы и оттянул мою голову назад. Заглянул в глаза. - Шалава.

- Не смей так называть её! - услышала я голос Максима.

- А то что? - выдохнул Кирилл, и его дыхание коснулось моего лица.

Он оттолкнул меня, и я упала. Максим кинулся ко мне и помог подняться. Обнял меня, защищая от гнева Кирилла.

- Потише ты, - вмешался Алекс, встав между нами и Кириллом.

- Ты чего лезешь? - взревел тот. - Это наше дело.

- Может и так, - Алекс оказался куда более хладнокровным, чем можно было ожидать, и сейчас беспристрастно глядел на Кирилла, готовясь дать отпор. - Но эти двое - мои друзья, поэтому что бы ни случилось, я всегда встану на их сторону. Мне всё равно, как они поступили с тобой, потому что знаю, через что им пришлось пройти. Иначе было не выжить.

- Ты что, не догоняешь? - Кирилл брызнул слюной, теряя самообладание. - Это мой родной брат и моя жена! Моя, понимаешь? Моя!

Последнее слово он прокричал так громко, что попугаи и обезьяны всполошились, закричав и кинувшись врассыпную. Теперь в лагере стоял невообразимый гвалт: звери, птицы, люди вопили одновременно. Особенно последние сильно разорялись, разделившись на два лагеря, один из которых встал на нашу сторону, а другой - на сторону Кирилла. Те, кто поддержали Кирилла, осуждающе тыкали в нас пальцами и высказывались, не скупясь на хлёсткие выражения.

- Заткнитесь все! - взревел Максим. Оттого, что он держал меня в объятиях, я вздрогнула, чуть не оглохнув.

- Уведи Лену, и не отходи от неё. Ей нужна поддержка, - попросил Алекс, подтолкнув нас ко входу в пещеру, а сам повернулся к галдящим людям и заорал: - Заткнитесь все! - Только его возглас не возымел действия, потонув в воплях толпы.

- Постой здесь, - попросил Максим, оставляя меня, а сам ринулся к Кириллу.

Но на его пути скалой возник Алекс.

- Я кому сказал, уведи Лену? - яростно выдохнул он, сверля Максима взглядом.

- Ты чего командуешь? - Макс распалился. Мне показалось, что он сейчас набросится на Лёшку - Мне надо поговорить с братом!

Алекс засопел, ухватив Максима за предплечья и, яростно глядя в лицо, сказал:

- Не видишь, что ему башню снесло? Хочешь, чтобы вы поубивали друг друга? Он ведёт себя не как брат, а как обманутый муж и ревнивец. Пусть остынет, тогда и поговорить можно. А сейчас надо уберечь Лену от него. Волноваться ей не стоит. Уведи её, прошу. Не мне же успокаивать твою жену! Чёрт возьми, Макс, послушай меня хоть раз в жизни! Уйди вместе с Леной! Просто уйди!

Лёшка толкнул Максима. Тот постоял несколько секунд, затем сгрёб меня в охапку и увёл в пещеру. Пришлось протискиваться сквозь ораву любопытных. Под пристальными взглядами окружающих мне стало неуютно. Все глазели на нас с Максом и шептались за спиной.

Оказавшись внутри, Максим усадил меня на первую попавшуюся постилку из пальмовых лап и, опустившись рядом, прижал к себе. Мы замерли, обнявшись, стараясь осознать происшедшее.

- Я так горевал о гибели брата, что ни разу не задумался над тем, что было бы с тобой и мной, окажись он жив, - сказал Максим, и я еле узнала его голос, настолько он стал хриплым.

Я ничего не ответила, так как губы не слушались меня, да и мысли тоже. Сумбур в голове был такой, что я с трудом понимала что случилось. Человек, по которому я горевала, оказался жив. И теперь всё встало с ног на уши: мой муж отныне вновь Кирилл, а Максим

- его брат и никто больше. Впрочем, теперь по отношению ко мне он был любовником. Ещё несколько минут назад я купалась в счастье, а сейчас огромное горе обрушилось на голову. Хотя, о чём это я? Кирилл был жив, и это должно было быть поводом для радости. Но, увы, в сложившейся ситуации ни о какой радости не было и речи.