Фантазм - Кейли Смит
«Прости меня, Майкл», — рыдала девушка. Грудь Офелии сжалась от сочувствия. Она слишком хорошо знала, что значит чувствовать беспомощность перед смертью близкого человека. Она надеялась, что Эдна найдет покой.
Люси повернулась к Офелии:
— Ты… стала невидимой.
— Полагаю, это больше не секрет, — буркнула Офелия.
— Я знала, что ваша семья — некроманты, но не думала, что ты можешь такое, — сказала Люси. — Женевьева никогда не любила, когда мы спрашивали про магию.
— Это в её духе. Но справедливости ради, я и сама не знала, что способна на такое до недавнего времени, — призналась Офелия.
— Ты поступила правильно, — тихо сказала Люси. — Когда никто из нас не смог.
Офелия пожала плечами:
— Мысль о том, что Кэйд получит то, чего хочет, не давала мне покоя. И никто не заслуживает такой смерти.
Люси кивнула, и вскоре все по одному покинули комнату. Офелия задержалась. Частично потому, что умирала от голода, пропустив ужин, а частично потому, что чувствовала на себе знакомый взгляд и не хотела, чтобы его обладатель вернулся к ней в комнату.
Она взяла с стола гроздь винограда, закинула одну из сочных зелёных ягод в рот и произнесла:
— Привет, Синклер.
Синклер возник на противоположном конце стола, опираясь руками на спинку стула и с интересом наблюдая за ней.
— Прошу, дорогая, называй меня просто Син, — ухмыльнулся он.
Офелия сверкнула на него взглядом.
Он лениво осмотрел её с головы до ног:
— Вижу, ты выбралась.
— Из уровня? Или из твоих иллюзий? — Офелия склонила голову, бросив ещё одну ягоду в рот.
— И того, и другого, — согласился он. — Не вини меня за попытку, да?
— Запомни это, когда я попытаюсь отправить тебя прямиком в ад, — ответила она с сарказмом. — Хотя я действительно надеюсь, что ты будешь прикован здесь на всю свою жалкую вечность.
Его улыбка стала хищной:
— Пока что со мной останется и Блэквелл.
— Чего ты хочешь? — потребовала она.
— Я просто подумал, что будет весело сообщить тебе, что твой дорогой призрак умчался с Раей, как только ты прошла через портал. Скажи, он когда-нибудь говорил тебе, что они были любовниками?
Жгучая ревность снова пронзила её. Она отложила виноград, аппетит пропал.
— Ах, вижу, что нет, — рассмеялся Синклер. — Рая всегда считала его одним из своих фаворитов. Она часто восхищалась тем, как он…
— Хватит, — зарычала Офелия. — Я не хочу это слышать. Оставь меня в покое.
Синклер пожал плечами:
— Я просто подумал, что тебе стоит знать, с кем ты делишь свою постель и с кем он делил свою. Ты же делила с ним постель, не так ли? Я видел вас тогда в коридоре.
Офелия вспыхнула, но не удостоила его ответом.
— Ты можешь думать, что вы близки, — предупредил Синклер, — но в Фантазме ничто не является тем, чем кажется на первый взгляд. Думаю, я уже достаточно хорошо преподал тебе этот урок.
— О, я не знаю, — ухмыльнулась она. — Ты выглядишь как законченный ублюдок, и пока это подтверждается.
Он нахмурился, готовясь бросить ей колкость в ответ, но из коридора послышался знакомый свист, и Синклер исчез. Как и ожидалось, через несколько секунд в дверном проёме появился Джаспер, остановившись, когда заметил её одну.
— Привет, дорогуша, — Джаспер оглядел её с головы до ног, опираясь плечом о дверной косяк. — Слышал, ты чуть не пропустила последний уровень из-за неприятного инцидента в библиотеке.
— И от кого же ты это слышал? У вас тут, что, дьявольские сплетни? — поинтересовалась она.
— Мы, дьяволы, любим наблюдать за глупостями смертных так же, как и вы, — ухмыльнулся он. — Но это я услышал из первых уст.
— От Блэквелла?
Джаспер покачал головой:
— Синклер. А Блэквелл… занят.
Она застыла:
— Занят?
Три глаза дьявола пристально изучали её, словно ища что-то, чего она надеялась, он не найдёт:
— Да.
Он явно хотел, чтобы она спросила.
Она попыталась сделать свой голос как можно более безразличным:
— Занят чем?
— Это, конечно, не моё дело, — ответил Джаспер, — а значит, это моё любимое дело для обсуждения. Он с Раей. Ничего необычного.
Её желудок скрутило. Ревность теперь пульсировала в каждой клетке её тела, и она не знала, что с этим делать. Это было плохо. Очень плохо.
Мысли о том, что Блэквелл может сейчас предаваться страсти с какой-то дьяволицей, не должны были вызывать в ней такую бурю. В сущности, это даже должно было её радовать — чем больше времени он тратил на удовольствия с кем-то другим, тем меньше он отвлекал её. Но, увы, логика не унимала боли в её груди.
— Мне нужно идти, — пробормотала она.
Возвращаясь в свою комнату, Офелия больше всего на свете хотела забраться в обжигающе горячую ванну и смыть с себя чувство предательства, на которое у неё не было права.
Вода в ванне оказалась не такой горячей, как ей хотелось, но пришлось довольствоваться тем, что было. Она погрузилась в фарфоровую чашу, погружаясь в воду до самого подбородка, позволив своим темным локонам свободно расплыться вокруг неё. В этот сладкий, блаженный момент её разум наконец-то стих. Единственным звуком был успокаивающий плеск воды о её кожу.
Но Призрачный Голос никогда не упускал возможности нарушить её покой.
Он, вероятно, сейчас трахает эту Дьяволицу где-то в поместье, прижав её к стене, — хихикнул голос. — Постучи по ванне три раза, и, возможно, это прекратится.
Её кулаки сжались по бокам. Она отказывалась поддаваться такой нелепой прихоти. Если Блэквелл действительно кого-то сейчас трахает, почему она должна его останавливать? Он ей не принадлежал и никогда не будет принадлежать.
Видела, какая она красивая? — продолжал Призрачный Голос. — Чёрные волосы, фиолетовые глаза, греховная улыбка. Как, по-твоему, её имя звучит на его губах?
— Замолчи. Исчезни.
Постучи три раза, и я исчезну, — настаивал он.
Её рука невольно дернулась, зубы скрежетали. Нет. Она не поддастся.
Постучи, — снова рыкнул голос. — Постучи. Постучи. Постучи. Постучи. Постучи. Постучи.
Она сдалась.
Три быстрых удара костяшками по фарфору, и голос исчез, словно дым, оставив её в ярости. Ей ненавистно было, что подчинение этому голосу приносило тишину. Ещё больше она ненавидела, что однажды могла случайно подчиниться чему-то, что не сможет простить. И с каждым разом она всё меньше уважала себя за то, что не могла полностью его игнорировать.
Теперь она полностью погрузилась под воду, открыв глаза и наблюдая за пузырьками, поднимающимися к поверхности. Она оставалась под водой до тех пор, пока её лёгкие не начали жечь от нехватки кислорода. Но прежде, чем она поднялась, перед ней появилось лицо.
