Фантазм - Кейли Смит
— Это предложение? Потому что я бы согласилась, — мурлыкнула Раеа, заставив Офелию замереть с рукой на дверной ручке. — Мы так давно не виделись.
Жаркая волна ревности вспыхнула в венах Офелии от того, как похотливо дьяволица смотрела на Блэквелла. Её слова намекали на нечто большее, чем просто мимолётная встреча. Офелия взглянула на Блэквелла, но его лицо оставалось бесстрастным.
Рая перевела взгляд на Офелию.
— Тебе лучше поторопиться, девочка, — злобно выплюнула она. — А не то окажешься за воротами Фантазмы.
— А как же подсказка? — процедила Офелия сквозь зубы.
Раеа пожала плечами:
— Нужно было прийти вовремя, если тебе нужна была помощь. А теперь оставь нас с Блэквеллом наедине.
Офелия бросила на неё злобный взгляд, распахнула дверь и шагнула вперёд, стряхнув с себя чувство ревности, на которое она не имела права. Пройдя через портал, она оказалась в тесной комнате, не больше пяти квадратных футов. У комнаты не было дверей или окон — лишь пустая коробка. Дыхание Офелии участилось от мысли, что выхода здесь нет. Замкнутые пространства начинали раздражать её всё сильнее.
Осмотревшись, она принялась внимательно изучать гладкие стены из алебастра, пытаясь найти хоть малейший намёк на возможный выход. Но её мысли то и дело возвращались к тому, как Раеа смотрела на Блэквелла. Ей не понравилось, как дьяволица произнесла его имя — так, словно когда-то кричала его в порыве страсти.
А ты видела её тело? — ехидно рассмеялся Призрачный Голос. — Думаешь, можешь с ней сравниться?
Офелия сжала зубы. Нет, она не позволит себе отвлечься на то, что могло или не могло происходить в личной жизни Блэквелла. Именно поэтому ей и нужно было пространство. Она не могла позволить себе отвлекаться в смертельно опасном испытании.
Она вновь сосредоточила внимание на стенах вокруг неё, решительно отказываясь призывать Блэквелла на помощь. Во-первых, здесь не хватило бы места даже для одного человека, не говоря уже о призраке. А во-вторых, она должна была научиться разбираться со всем самостоятельно. После минуты растерянности — и понимания, что запас воздуха у неё явно ограничен — в комнате раздался скрежет камня по камню, и она обернулась, заметив, как панель в стене медленно поднимается, открывая нишу. В углублении висели две цепи с металлическими ручками. Под левой было слово «сдаться», под правой — «гнев».
Она тяжело вздохнула.
— Ну что ж, вперёд, — прошептала она.
Офелия потянула за ручку справа. Под панелью с рычагами открылись кнопки. На каждой из них было выгравировано имя участника. Офелия сглотнула. У неё не было никаких подсказок. Она могла только предположить, что после выбора гнева ей предстояло решить, на кого направить этот гнев… Её пальцы зависли над кнопкой с именем Кэйда.
Прошло два вздоха, и стены вокруг неё начали трястись и трескаться. Одна за другой они рушились, открывая просторную комнату позади — и всех семерых оставшихся участников, стоящих среди обломков своих каменных камер. Взглянув на их лица, Офелия смогла определить, кто из них либо погиб, либо заключил сделку с дьяволом на четвёртом уровне. Джеймс, Эрик, Бекка и ещё двое, чьих имён она так и не запомнила, официально выбыли. Те, кто остался, были: сама Офелия, Кэйд, Бо, Люси, Леон, Эдна, Шарлотта и тихий парень с мышиными волосами и неудачной вихрястой причёской. Возможно, теперь она запомнит его имя, прежде чем он уйдёт.
— Все выбрали гнев, — прошептала Люси, почти беззвучно.
— Да ну, правда? — скривился Кэйд. — Молодец, кузина, какая проницательная мысль.
Леон напрягся при тоне Кэйда:
— Не смей так с ней разговаривать.
— Мы семья, — огрызнулся Кэйд. — Я могу говорить с ней как захочу.
— Да замолчите вы все уже, — рявкнула Шарлотта. — Чёрт возьми, самая мучительная часть этого места — это вынужденное слушать ваши тупые разговоры.
— А кто сделал тебя боссом? — огрызнулся Кэйд.
— Лучше ее, чем тебя, придурок, — вставила Эдна, скрестив руки на груди и бросив на Кэйда яростный взгляд. Что-то в ней изменилось, и Офелии понадобилось несколько секунд, чтобы это осознать: она остригла свои длинные светлые волосы. Теперь они едва касались её плеч, покачиваясь при каждом движении.
— Осторожнее, стерва, а то лишишься языка, как твой брат, — бросил Кэйд.
Эдна зарычала при упоминании о несчастной участи своего брата, бросившись на Кэйда. Бо, как всегда верный товарищ, встал между ними, указывая на что-то за группой:
— Смотрите.
Все обернулись одновременно. Из земли поднялись семь каменных пьедесталов. Повисла напряжённая тишина, каждый, казалось, пытался посчитать в уме.
— Это значит, что все выбрали одного и того же человека, — сказал Леон.
— Какие были подсказки? — спросила Офелия, в основном обращаясь к Люси.
— Что-то про единогласное решение, — ответила Люси. — Если шестеро из семерых выбрали одного, то кто-то не сможет пройти на следующий уровень. Если выборы разделились иначе, там говорилось о каком-то дополнительном выборе.
— Кэйд был очевидным выбором, — высказалась Шарлотта. — Даже его друзья это поняли, судя по всему. Думаю, очевидно, что именно он не получит пьедестала.
Губы Кэйда скривились в яростной усмешке:
— Через мой труп.
И тогда началась суета.
Кэйд не стал церемониться, отталкивая людей с грубой силой, устремившись к пьедесталам. Эдна бросилась за ним, нарочно ударив его ладонями в спину, когда догнала, и они оба рухнули на землю, превратившись в клубок извивающихся тел. Бо схватил Эдну за волосы, оттащив её от Кэйда. Кэйд ударил Эдну в живот, заставив её застонать от боли, и, замахнувшись для следующего удара, оказался остановлен парнем с мышиными волосами, который схватил его за рубашку.
— Хватит, — спокойно, но твёрдо сказал парень. — Что с тобой не так?
Кэйд развернулся, возвышаясь над ним, пользуясь своим преимуществом в росте, и навис над ним с угрозой:
— Здесь могут выйти только семеро. Значит, одному из нас придётся остаться. И мне плевать, что вы все выбрали меня — это было легко, пока нужно было нажать на кнопку. А теперь настал настоящий тест. Попробуйте выкинуть меня. Я вас всех вызову на бой.
— Ты же не собираешься убивать кого-то, Кэйд, — ахнула Люси. — Что с тобой не так? Я знаю, что дома было нелегко. Я знаю, что отец поставил тебе ультиматум, но это уже больше, чем борьба за победу. Это зло. Как ты мог ожидать, что все мы единогласно выберем кого-то, кроме тебя?
— Зло? — Кэйд хохотнул. — После всего, что ты здесь видела, кузина, и ты думаешь, что я — самое злое, что есть? Потому что я не трус? Потому что готов сделать то,
