И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск - Алиса Чернышова

— Если так, то я не справляюсь! Потому что я…

Она беспомощно махнула рукой в сторону комнаты с “источником”.

— Я не понимаю… — её голос наконец-то задрожал, и в глазах появились слёзы.

Я медленно провела пальцем по её щеке.

— Шийни, — сказала я мягко. — Однажды тебе встретятся люди — много людей, на самом деле, — которые будут так или иначе воспевать насилие. И тех, кто его совершает. Оправдывать насилие добрыми намерениями, местью, статусом, чем угодно ещё. Писать легенды о страшных маньяках и ужасных монстрах в человеческой шкуре, умных, хитрых и безжалостных, таких, которыми можно восхищаться. И я хотела, чтобы ты поняла, как выглядят такие люди на самом деле.

— Но…

— В них редко можно найти много великого и таинственного. Не потому что они так уж плохи, а потому что потворствование такого рода инстинктам и желаниям неизменно ведёт за собой деградацию. Спроси любого менталиста, он тебе подтвердит. Исключения бывают, не спорю, но среди людей они редки, и в этих случаях насилие — больше средство, а не цель. И они не теряют контроля над своими инстинктами. А вот те, кто подобным импульсам сдаются… Верные и самые типичные спутники насилия — зависимость, дегуманизация, ситуационная власть, деградация, эскалация, самообман, психические расстройства. Насилие уродливо, оно всегда закольцовано, мучитель почти всегда жалок и слаб, как бы он сам себя ни видел со стороны. Он оправдывает свои деяния чем угодно и не считает себя злом. Это классическая картина, а не великий злобный разум, оовеянный тайной.

— Зачем ты мне это всё рассказываешь?

— Потому что ты должна это знать?.. В любом человеке есть жажда крови. Мы можем получать силу и удовольствие из чужих страданий, все мы. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. И я хочу, чтобы ты точно знала, как выглядит со стороны человек, пошедший по такой дорожке. Это начинается с малого и ведёт к большему; это разрушает в равной степени и мучителя, и жертву. Если уж тебе так хочется избивать оказавшихся в твоей власти пленников, знай обратную сторону таких порывов; посмотри, куда они порой приводят.

Шийни дёрнулась, как будто я её ударила.

Хорошо.

— Не только это, разумеется, — продолжила я спокойно. — Ещё я хотела показать тебе, как выглядит человек, попавший в зависимость от магии. Потому что магия, как иные лекарства, в некоторых случаях может быть и наркотиком, и ядом. Каждый из нас проходит через эти этапы, и тебе вскоре предстоит.

—..Ты говоришь мне, что каждый колдун превращается в такое?!

— Нет, это крайний случай разрушения личности. До такого доходит редко, с магией или без. Я говорю тебе, что каждый молодой маг проходит через стадию своеобразного опьянения. Как он справляется с этим, другой вопрос… Этот мальчик, как ты видишь, не справился: слишком сложными были обстоятельства, в которых он оказался, слишком нестабильным был в связи путешествием в другой мир его собственный разум… Можно делить вину между твоим дядей, и демонами, и чем угодно ещё. Но этот мальчик сделал и свой выбор, даже если сейчас он едва ли сам сможет вспомнить этот момент. Он хотел постоянно чувствовать себя всемогущим… Ну, получившегося в результате “великого тёмного мага” ты видишь сама. На мой взгляд, зрелище говорит само за себя.

Шийни нервно передёрнула плечами, покосилась на меня, а после пробурчала:

— Вот можно подумать, ты сама такая праведная, никого никогда не убивала, от магии не пьянела и вообще идеал.

Я только рассмеялась.

— О, любимая детская игра “А вот я, а вот ты, а вот все мы такие, и я такая, и вообще..” Я тоже любила в это играть. До сих пор люблю. И да, я — такая. Я проходила через опьянение силой и властью, чтобы потом пожинать бессилие и собирать пепел. Да, я совершала разного рода насилие, и платила за него порой непомерную цену, и становилась жертвой. Всё так. И, несомненно, я не хорошая и не безобидная. Но я миновала тот этап, на котором поняла: если дело дошло до насилия, то ты уже проиграл, даже если в итоге выиграл. Вот и вся история. Больше тебе скажу: те из наших, кто до этого понимания не доходит, не могут работать с высшей магией. Просто потому что без осознания подобных вещей главные нити просто не пойдут тебе в руки… Так что с тобой, тупенький маленький паучок, я стараюсь поделиться мудростью, которая далась мне недёшево. Внимай. И радуйся, что у тебя склонность к хтоническому, а не солярному пути.

— Эм… Почему радоваться?

Я усмехнулась.

— Потому что мы в этом плане ограничены только собственным пониманием правильного и допустимого. Рамки есть, но они условны и адаптируются под обстоятельства. А вот высший светлый путь не приемлет насилия, почти ни при каких условиях. Исключения, как правило, лежат в сфере прямой защиты. В некоторых высоких традициях запрещена даже самозащита, если она причиняет хоть какой-то вред нападающему, кстати.

Шийни отшатнулась.

— Это как?!

— Вот так вот, — развела руками я. — Представляешь?

— Но самозащита… Что делать, если на тебя нападают?!

— Как правило, таких людей хранит мир, и их божества, и сами нити. Подлинные светлые — это редкие драгоценности… Но да, если люди решат их убить, что, спасибо тем же голодным, часто случается… Такие светлые не станут направлять свою силу против. Ни при каких обстоятельствах. Даже если легко могли бы.

— Но это… бессмыслица! — Шийни была эпатирована.

— Нет и да, — ответила я спокойно. — Возможно, с точки зрения всякой человеческой ерунды вроде инстинктов и страхов — бессмысленно. Но обычно такого рода маги давно уже преодолели ступень человеческого. Они не предадут свои внутренние запреты из-за такой ерунды, как смерть… По крайней мере, основополагающие запреты. Но, как я уже говорила, насилие относится именно к основополагающим.

— Внутренние запреты? Это как вообще?

— Они есть во многих традициях. И, отдельно, у каждого мало-мальски могущественного мага. Без запретов не может быть могущества.

— Звучит скучно.

— Вселенский порядок — скучная штука, если смотреть с перспективы вечно недовольного подростка.

— Мне кажется, ты придумала всю эту ерунду! Вот что у тебя за запрет, например?

Я усмехнулась.

— А вот не скажу. Но плюс хтонических практик в том, что у нас большинство запретов всё же вариабельны. То бишь, нарушив их, силы ты не лишишься. Пострадаешь соразмерно нарушению, да. Но не более.

— А светлых..

— Они, если нарушение серьёзное, могут лишиться