Всё прекрасно. Всё чудесно - Ирина Бондарук
Женщина подошла немного ближе, чтобы увидеть текст, который выводил умелым и красивым почерком её супруг совсем недавно.
«Я, Люциус Абраксас Малфой, обязуюсь хранить в тайне проведение ритуала „Воскрешение“ с участием дочери моего сына Драко Люциуса Малфоя и маглорожденной Гермионы Джейн Грейнджер, в присутствии Пиритса (бывший Пожиратель Смерти), Эйвери (бывший Пожиратель Смерти), Алектро Кэрроу (бывший Пожиратель Смерти), Мальсибер, который состоится ** июня 1999 года.
Соглашение было подписано ** мая 1999 года.
Документ подтверждает Ден Аугуст Уилсон».
И подпись. С завитушками, как любил поговаривать Драко. Она смогла. Она остановила его. Теперь ведь, — подумала она, откладывая пергамент в сторону. — Всё наладится? Ведь так?
Она не знала, на сколько лет забрали Люциуса в Азкабан. Но разве это её сейчас волновало? Она смогла защитить не только своего сына, но и внучку. И ту самую девчушку, которая так сильно запала ей в сердце, как когда-то Драко. Сейчас оставался только один важный и последний шаг, на который она всё никак не решалась.
Она ждала, пока в Мэнор придёт её сын. Ведь он совсем скоро узнает обо всём. Рита Скитер не упустит такой сенсационной новости. И впервые она была готова к глобальному обсуждению её семьи. Как во времена исчезновения Тёмного Лорда.
Нарцисса покинула мрачный и разрушенный кабинет Люциуса и решила ждать сына в гостиной. В этом определённо был смысл.
Она призвала домовых эльфов. Попросила прибраться в кабинете её супруга, а также — принести ей чай с бергамотом и две чашки. Ведь Драко должен к скорому времени прибыть в Мэнор.
Нарцисса пребывала в прекрасном расположении духа, попивая чай с книжкой в руках. Теперь, с уходом Люциуса, ей казалось, что Мэнор не был таким уж плохим и холодным поместьем. Словно особняк вновь наполнился прежним теплом, что было в то время, когда Драко ещё не был слишком скрытным, а по-детски счастливым. Она даже специально попросила найти его колдографии с детства, чтобы, возможно, вернуть их на законное место на каминной полке в рамках.
Она чувствовала, как под её кожей выделяется поток необоснованной энергии. Она была готова сорваться с места и тут же, применив палочку, изменить Мэнор по своему усмотрению. Ведь никто больше не смеет её остановить. Нарцисса хотела рассмеяться в лицо свободе, которая только-только решила повернуться к ней.
Она так долго была лишней в той картине, что рисовал в своих мыслях Люциус. Была чужой, словно ошибка природы. Ошибка молодости. Он так хотел изменить Нарциссу. Хотел, чтобы она поддавалась ему, когда это было выгодно.
Сейчас же она ощущала что-то другое. Что дало ей свободнее и легче вздохнуть. Что дало ей наконец улыбнуться так, как она хотела несколько лет подряд.
Нарцисса даже не успела взять в руку следующую чашку с горячим чаем, как изумрудное пламя озарило гостиную. Драко выглядел достаточно удивленным, но, тем не менее, счастливым. Женщина улыбнулась ему в ответ, словно подтверждала его мысли, которые никак не укладывались в голове юноши.
Он обошёл кофейный столик, который стоял на его пути к матери, и остановился. Дёрнул рукой, словно хотел броситься сейчас к ней в объятия, чтобы показать свою радость.
Но, вместо этого, он опустился перед ней, положил голову на ей колени и затих. Нарцисса тепло улыбнулась ему и коснулась ладонью светлых волос. Я тоже рада, сынок, — подумала она. — Но я сделала всё не до конца. Но знать тебе это не обязательно.
— Спасибо, — прошептал он, спустя некоторое время, продолжая принимать от матери ласку. Ведь ему так не хватало её уже столько лет.
* * *
Гермиона зашивалась. Она должна была идти гулять с Роуз, но и в то же время уже достаточно опаздывала на свой первый экзамен в вечерней школе. Она изучала химию в течение нескольких ночей. Это давалось ей с трудом, ведь Зельеварение было намного легче, чем органические вещества в целом. Тысячу раз она пожалела, что так быстро отказалась от магического мира и решила вернуться туда, где провела все свои одиннадцать лет до Хогвартса.
Роуз, как назло, в последние дни вела себя из ряда вон плохо. Постоянно плакала, часто просыпалась от того, что Грейнджер пыталась уложить малышку в кроватку, чтобы хоть немного почитать учебники. Она сводила свою мамочку с ума. И Грейнджер даже не могла попросить помощи у своей матери, так как родители днями пропадали на работе.
Её злил тот факт, что она должна была отправиться на экзамен в школу вместе с Роуз. Как с ней поедешь, если она всегда плачет? Благо хоть её больше не донимали мысли о Малфое. С тем ритмом, который задавала дочь, у Гермионы не было и минутки, чтобы вспомнить о нём.
В окно влетела сова Джинни. Прекрасно, — подумала она, помотав головой в разные стороны. — Только этого ещё не хватало. Грейнджер уже хотела было оставить сову в доме, а потом прийти с экзамена и прочесть письмо от подруги, но что-то подсказывало ей, что Джинни не стала бы писать по пустякам. Она ведь знала от Грейнджер, что сегодня её первый экзамен в обычной школе.
Девушка подошла к птице поближе и, приглядевшись, поняла, что это совсем не письмо от Уизли. Это был «Ежедневный Пророк». Первая страница газеты слегка отогнулась и Грейнджер смогла прочесть только первое слово заголовка сенсационной статьи. «Люциус…»
Подав птице крекер, девушка отвязала газету и взяла её в руки. На первой странице пестрила колдография со связанным и рассерженным Люциусом. На заднем фоне она увидела лёгкую залысину мистера Уилсона. Что произошло, — подумала она прежде, чем взглянуть на заголовок.
«Люциус Малфой и Ден Уилсон: Кто начал первый и на ком должны были остановиться?».
Грейнджер скривилась. Что это могло бы значить? — подумала она, присаживаясь на край кровати. Развернув газету на нужной странице, девушка начала вчитываться в текст.
«Накануне в Малфой-Мэноре были задержаны заключенный под домашний арест Люциус Абраксас Малфой и колдомедик, сотрудник Министерства Магии Ден Аугуст Уилсон.»
Грейнджер напряглась. Ведь этот человек когда-то был лечащим врачом Малфоев и даже обследовал её, во время беременности. Но, тут же спохватившись, принялась читать статью далее.
«Мистер Малфой и мистер Уилсон планировали
