Темнейший князь - Джена Шоуолтер
Санни неуклюже поднялась на ноги, или, скорее, попыталась. «Давай же, давай». Она призвала свою магию… Да! Успех. Но тут же головокружение чуть снова не сбило ее с ног. Она с трудом дышала, вдох и выдох, вдох и выдох, и оставалась на ногах.
Демоны продолжали падать.
— Мы справимся с этим, Уилли. Уходи, пока… — Дым, поднимающийся от его крыльев, достиг Пандоры, и она тоже упала. Только не корчилась от боли.
— Уильям, не смей… — выпалили Анья.
Дым крыльев, должно быть, содержал наркотик. Повлияет ли он на Санни таким же образом? Конечно нет.
Она уловила движение слева и повернула голову. Аксель скользил по полю битвы, сжимая огненный меч. Каждый раз, натыкаясь на лежащего без сознания демона, он отсекал ему голову одним движением.
Итак… очевидно, Уильям не предался мужским развлечениям, как она изначально предполагала. Он намеревался провести ночь, знакомясь со своим братом. Но почему просто не сказал ей? Почему оставил ее в неведении? Если только он не хотел, чтобы она волновалась, что поднимало его на совершенно другой уровень.
Или, может, испугался, что влюбляется в нее, и она попытается его убить, поэтому надеялся слегка эмоционально дистанцироваться? Это бы она точно поняла. Разве не начала она делать то же самое?
Сердце затрепетало, когда она встретила прищуренный взгляд Уильяма… черемуха (черт)! Осознание пронеслось по ее нервным окончаниям, вызывая желание прикоснуться… поцеловать… дельфиниум (дерьмо).
Когда он подошел ближе… не смог оставаться вдалеке?.. то оглядел ее с головы до ног. Ее сердце бешено забилось.
— Упакуй и пометь демонов, которые еще дышат, — крикнул он Акселю, не сводя глаз с Санни. — Мы их допросим. — Он сделал еще шал к ней. — Надеюсь, тебе было весело, так как больше ты никогда не покинешь конюшню.
Никогда? Он думает заточить ее в тюрьму на всю оставшуюся вечность?
Она глубоко вдохнула.
— Ты можешь взять свое рабство и засунуть… — Ее мир потемнел, колени подогнулись. Санни вновь рухнула на землю. Нет, она рухнула прямо в объятия Уильяма. Он поймал ее прежде, чем она совершила аварийную посадку.
Как раз перед тем как, сознание ее покинуло, в голове промелькнула мысль. «Не нужно размышлять о статусе наших отношений — между нами все кончено».
* * *
Казалось, бесконечно Санни то приходила в сознание, то снова отключалась. Первые пару раз ей привиделось, будто она плывет на облаке, покрытым бархатом, от которого пахнет Уильямом. Потом она лежала на кровати из облаков, а вокруг раздавался калейдоскоп звуков. Стоны боли. Лязганье цепей. Крики. Бульканье. Удары. Хлопки. Мычание. Снова хлопки. Еще стоны.
Ей показалось, что она слышит смех Уильяма.
— Куда ты хочешь, чтобы мой клинок попал в следующий раз? Твои гениталии или твой глаз? Нет, знаешь, что? Не говори мне. Я тебя удивлю.
— Ты не сделаешь ничего подобного, — заявил Аксель. — Теперь моя очередь.
Санни моргнула и открыла глаза. Сквозь дымку она заметила Уильяма, расхаживающего перед стеной, к которой прикованы четверо окровавленных, изуродованных демона. И как же он был великолепен! Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. С лицом и руками, забрызганными черной кровью, он выглядел словно воин перед своей следующей битвой. Правдивая реклама. Латунные кастеты украшали их костяшки пальцев.
Он был без рубашки, дырки в его кожаных штанах показывали мускулы.
«Жаль, что я с ним рассталась». Глупый всхлип застрял в глубине ее глупого горла.
Аксель присел на корточки перед одним из заключенных, его золотые крылья блокировали ей обзор.
— Я дам тебе еще один шанс рассказать нам, что ты слышал и видел во дворце Люцифера, пока я не начал резать. Предупреждаю, собираюсь начать с твоих яичек. Я пообещал себе, что в это году, наконец, начну украшать дом к Рождеству яичками демонов.
— Чур, мое левое, — сказал Уильям.
Братья, которые пытают вместе, останутся вместе.
Зачем Уильям принес ее сюда? «Не мог вынести разлуки со мной?» Или просто понял, что сможет использовать ее магию, чтобы убедиться в правдивости слов пленников. Даже демоны не могли лгать в ее присутствии.
Что за сирень (сволочь)! Она согласилась расшифровать его книгу, а в обмен он согласился убить браконьеров и коллекционеров. Не больше, не меньше. Их сделка не имела никакого отношения к ее способностям детектора лжи. теперь он должен ей еще что-то. «И я знаю, чего хочу. Свободу!»
Однако, он наверняка откажется. «Меня это достало. Я продолжаю помогать ему, а он не может довериться мне настолько, чтобы освободить?»
Возможно, ей придется вернуться к наказаниям.
Санни нахмурилась и вновь погрузилась в темноту…
Однако, прошло много времени, прежде чем она открыла глаза и вспомнила. Пандора и Анья. Битва. Уильям. Его угроза. Потеря сознания. Пытки демонов. Черемуха (черт)!
Она огляделась по сторонам. Уильям вернул ее в конюшню и добавил украшений, пока она спала, поставив фруктовые деревья в горшках и кусты роз, чтобы аромат наполнил воздух. Он повесил три портрета в натуральную величину. Подождите. Это не портреты. А голограммы.
На первой обнаженный Уильям улыбался и держал бутылку шампанского, прикрывая свой член. Словно гифка, он вытащил пробку и отпил из бутылки, прежде чем изображение вернулось к началу. На второй одетая в бикини Санни танцевала у шеста. На третьей она напоминала школьную учительницу — ее розовые волосы собраны в пучок, очки сидят на кончике носа. Она погрозила зрителю пальцем, словно собираясь отругать за неподобающее поведение.
Усмехнувшись, Санни попыталась сесть. Что-то дернуло ее назад. Сбитая с толку она посмотрела налево, затем направо, и крик заклокотал в глубине ее горла. Веревка привязала ее лодыжки и запястья к столбикам кровати.
Веревки для легкого бондажа? «Готова… с кем угодно, кроме Уильяма». Веревки для наказания? «Кто-то умрет!»
Ее тело болело, но видимых ран не было, все травмы, полученные ею на поле битвы, уже зажили. Учитывая влажные волосы и чистое нижнее белье… голубой лифчик и пару трусиков в тон… следовало предположить, что Уильям ее искупал.
Подождите. На ней… стринги?
— Уильям, — рявкнула она. «Следовало убить его, пока был шанс».
Нет! Нельзя так думать. То, на чем ты сосредоточен, разрастается. То, о чем ты думаешь, набирает силу. Подливать масло в огонь проклятья глупо.
Итак. Перефразируем. «Следовало врезать ему, когда был шанс».
Она не могла просить его отпустить ее или даже поторговаться за это. У
