Темнейший князь - Джена Шоуолтер
Знал ли Гадес об украденной ДНК? «У тебя его глаза». если да, то он предал Уильяма худшим из возможных способов, используя его для уничтожения собственного народа.
«Опасность! Вот-вот взорвется еще бомба!»
Нет. Точно нет. В это Уильям не мог поверить без веских доказательств. Гадес не мог быть настолько жесток. Была ли у князя склонность к жестокости? Да. Но не с Уильямом. Должно быть другое объяснение его избирательному мутизму.
— Я отведу вампира к целителю и допрошу еще раз, — сказал Аксель, — затем встретимся в конюшне.
— Нет, не в конюшне. — Уильям не готов встретиться с Санни. Они провели раздельно несколько часов, и он уже скучал по ее улыбке, ее вкусу, ее дерзости. По всей.
Сначала ему нужно обрести контроль над своими желаниями, которые вырываются на свободу рядом с ней. Когда она заставляет его хотеть то, чего он не мог иметь. — Давай в твоем домике. Мы переместимся во дворец Люцифера и установим наблюдение за его передним двором. — Что они там увидят?
Аксель кивнул.
— Мы можем перенести демонов в твое подземелье для допроса.
Уильям ухмыльнулся.
— Мне нравится ход твоих мыслей, Посланник. Действительно нравится.
* * *
Тьма окутала землю, только чтобы развеяться под вспышками огня. На вершине кучи грязи и пепла, возвышающейся над территорией Люцифера, Уильям лежал на животе плечом к плечу с Акселем.
После отказа Гадеса от встречи… опять… Уильям был в смятении. Он хотел Санни, и поэтому держался от нее подальше. Он посетил Повелителей и позаимствовал у них Покров Невидимости. Теперь он с Акселем незаметно наблюдал за приходом и уходом демонов.
Это должен быть волнующий и эмоционально насыщенный вечер. Он вернул брата, а его женщина начала расшифровывать книгу. Впервые у него появилось многообещающее будущее. Тем не менее, судя по их последнему холодному обмену текстовыми сообщениями, упомянутая женщина теперь зла на него за отмену их планов.
Возможно, ему следовало объяснить почему, но… «Я не должен никому ничего объяснять!»
«Как и Гадес не должен ничего объяснять тебе?»
Дерьмо. Его раздражение на Санни улетучилось. Он поступил с ней неправильно, да? Настоял на их воссоединении. Конечно, ему следовало объяснится.
— Предсказание Гадеса, — сказал Аксель, прерывая его размышления.
— Что с ним?
— Ты хочешь убить его и занять трон?
Убить того, кто обеспечил ему кров, репутацию и обучение, который дал ему цель?
— Ни сейчас, ни когда-либо. Не могу представить достаточно вескую причину, чтобы совершить столь ужасный поступок.
Если только Гадес на самом деле не приказал ему вырезать всю его семью.
Он так крепко сжал кинжал, что рукоять треснула.
— Ты слышал об этом пророчестве раньше? — спросил Аксель.
— Нет. И, зная Гадеса, он убил всех посвященных в детали, гарантируя, что слухи не распространятся.
Воздух пронзил крик, и он огляделся в поисках источника. Там. Демон мучил человеческий дух.
Снаружи дворец Люцифера выглядел как тихое убежище. Высокий, с мраморными стенами, башнями и остроконечной крышей из драгоценных металлов. Все это обман. Демоны всех размеров и форм оккупировали окружающее пространство, большинство участвовали в пытках человека. Тут и там горели костры, наполняя воздух темным дымом.
— Кто тебя вырастил? — спросил он Акселя.
— Милая супружеская пара, у которой были проблемы с зачатием собственного ребенка, — ответил брат. — Оба были Вестниками.
Вестникам часто получалось направлять людей на правильный путь, нашептывая инструкции на ухо. Люди не могли слышать духов, но их сердца получали послания от них — от человека зависело, последует ли он руководству или нет.
— Они были добры к тебе? — Даже милые люди могли совершать плохие поступки.
— Да. Они хорошие, но я был им не по зубам. Слишком дикий. Слишком буйный. Слишком все. — Аксель шумно выдохнул. — А как насчет тебя? Гадес хорошо с тобой обращался?
Его пальцы впились в грязь рядом.
— Да. Во всем отношениях, кроме одного. Он приказал мне держаться от тебя подальше. Я не знал причину до сегодняшнего дня, когда вскрылось пророчество.
Уильям уставился на свои скрюченные пальцы, наблюдая как из-под ногтей вырастают когти. «Игнорируй боль в груди».
— Что касается жизни в Преисподней, — прохрипел он, — это не самое приятное место для ребенка. Ты можешь стоять посреди тысячной толпы и ощущать себя одиноким. Куда ни глянь, кого-то калечат, а крики боли — фоновый шум.
Точно по сигналу, ветер принес новый крик.
— Я постоянно думал о тебе, — тихо признался Аксель.
— И я тоже. — Обычная сентиментальная чепуха обычно была не в стиле Уильяма, но он уже столького лишился с этим мужчиной. Почему бы не сказать правду? Несмотря на их кровные узы, несмотря на их союз против Люцифера, они оставались врагами. Достойный человек против темного. Добро против зла. Убийца демонов против принца демонов.
Удар сердца… еще один.
— Твое проклятье, — начал Аксель. — Тот, кого ты полюбишь в романтическом смысле, попытается тебя убить, да?
— Да. Ответственная за это ведьма дала мне зашифрованную книгу, обещая, что я разрушу проклятье, как только ее раскодирую.
— Ты уверен, что она сказала правду?
— Альтернатива не оставляет мне никакой надежды. Так что, да. — Логически он понимал, что шансы не в его пользу. Но магия не всемогуща. Если что-то вошло в твою жизнь, оно может ее и покинуть. Дверь остается дверь. Входишь ли через нее или выходишь.
— Посланники воюют с ведьмами почти также яростно, как с демонами, — сказал Аксель. — Я поспрашиваю, вдруг другие Посланники что-то знают о таком виде закодированной магии.
Предложение удивило Уильяма. Он сомневался, что Аксель выяснит что-то новое, но оценил усилия.
— Та женщина. Санни, — начал Аксель.
Слова вырвались сами собой.
— Она для тебя под запретом! — «Для всех!»
Посланник хихикнул.
— Защищаешь ее, да? Я не собирался красть твою женщину в любом случае. Хотя мог бы, если бы захотел. Просто… Мне говорили, что у нас с тобой схожая стратегия знакомств. Трахнуть и свалить. И все же ты к ней переехал. Почему?
«Да, Уилли. Почему?» Все мышцы в его теле напряглись, когда он захрипел.
— Она работает на меня. Она мой дешифровщик. Я ее защищаю от своих врагов. — «Я желаю ее. И становится только хуже».
Он решил держаться на расстоянии, пока она не закончит с книгой. Но… все еще влюбляется в нее, не так ли? Все еще скучал по ней так, как тосковал бы по конечности.
— Расскажи
