Невеста супергероя (СИ) - Вероника Ева
— Это на западе города? — Перебила ее Лив, сильнее сжав телефон. Получив положительный ответ, сдавленно выругалась. — Далеко. Ладно, я что-нибудь придумаю.
— Эй, а Август с тобой? — Услышала Лив, но уже нажала на значок отбоя. Сейчас не время для объяснений.
А тем временем на улице стало как-то слишком тихо. Лив не сразу поняла, что это из-за того, что в клубе перестала громыхать музыка. Зато уже слышались первые крики.
Ситуация складывалась, мягко говоря, не очень. Единственным ее вариантом для спасения людей оставался Август. Он не мог уйти далеко. Ей стоило всего лишь набрать сообщение «Горячему парню», в надежде, что он увидит его как можно быстрее. Что она, собственно, и сделала. Оставалась главная проблема: нацисты вломились в помещение. Тесное помещение, полное людей. Даже приди сейчас Август сюда, он не смог бы помочь им. Ведь, как только он войдет туда и выпустит свой огонь для драки, пострадают все. Начнется пожар.
Обычно на такие случаи выезжали Ами с Нико, но с этой постройкой коллайдера…
Отправив сообщение, Лив запоздало поняла, что ноги уже несут ее к выбитым дверям клуба. Умом она понимала, что это полнейшее безумие, но эти крики о помощи… Звуки погрома и отчаянные всхлипы.
Все это резало не только уши, но и сердце.
Август не сможет сражаться в здании. Поэтому выманить нацистов наружу придется ей. Не бросать же людей в беде.
— Ты же понимаешь, что идти туда — безумие? — Послышался над ухом знакомый голос Джека, который продолжал незримо следить за ее безопасностью.
— Понимаю, — отчаянно заскулила она, останавливаясь у входа и прижимаясь спиной к обломкам стены, прислушиваясь.
— Тогда не смею мешать.
Внутри раздался громкий мужской смех и женский крик. Затем грохот. Лив прикрыла глаза и досчитала до пяти, успокаиваясь. Затем пригнулась и прошмыгнула в темное помещение, подсвеченное неоном по стенам и потолку.
Очень сильно пахло сигаретным дымом, алкоголем и потом.
Миновав опустевший холл, огибая перевернутую мебель, она присела на корточки и постаралась слиться с мебелью, заглядывая в основное здание клуба. Там было светлее. Когда глаза окончательно привыкли к этому специфическому свету, она не без труда, но разглядела все тех же шестерых в косухах. Они вальяжно расхаживали между людьми, припавшими к полу. Кто-то громко всхлипывал, кто-то молча прикрывал голову руками, стараясь стать как можно незаметнее. А все эти откровенные наряды сейчас смотрелись крайне нелепо.
Тип с длинным языком выцепил кого-то из толпы. Это был парень, на вид еще не достигший того возраста, с которого вообще можно посещать подобные заведения. Нацист оплел его за шею и поднял над полом так, что парень начал сдавленно хрипеть. Второй, о способностях которого Лив не знала, подошел ближе и поймал его за руку, прикладывая к ней какой-то прибор.
— Человек. Кончай его, — небрежно бросил он и двинулся дальше, к девушке, которую сжимала в своих объятиях тень. Человек-язык же гадко ухмыльнулся.
И послышался хруст.
Лив зажала рот рукой, чтобы не закричать. Нужно что-то делать, и срочно. Каждая минута промедления могла стоить кому-то жизни.
«Ну, духи, спасайте» — подумала она и бесшумно просочилась во внутрь.
Музыка больше не играла, но яркие разноцветные лучи продолжали беспорядочно блуждать по комнате. На миг девушке показалось, что она попала в немое кино. Точнее сказать, в немой хоррор. Интересно, такие бывают?
Чтобы ее не заметили раньше времени, она прошмыгнула за круглый подиум, где совсем недавно щеголяла полуголая танцовщица. Сейчас же она лежала рядом с ним. И не дышала. Лив глубоко засопела через нос, борясь с паникой.
У нее еще был шанс вернуться назад. Просто очень тихо выйти из зала точно так же, как и вошла. Пока нацисты ломают еще чью-то шею.
Нет. Она не могла уйти. Как бы не было страшно.
Она просто не простит себе этого.
— Возьми мой хлыст, — послышался спокойный голос сзади. Лив медленно обернулась и обомлела. За ее спиной стояла та самая девушка, которая в ту же минуту лежала в двух шагах от нее. Мертвая. — Накажем ублюдков, — кровожадно добавила она и помрачнела.
Лив хотела что-то сказать ей, как-то утешить, но боялась быть услышанной. Поэтому просто молча повиновалась.
Как удачно, что темой данного мероприятия было… садо-мазо? Лив даже думать об этом не хотела. Плеть оказалась довольно тяжелой, но удобно лежала в руке. Едва она сжала пальцами рукоять, как почувствовала холод в руке.
Теперь плеть держала не она одна. А еще и танцовщица с каре.
В этот момент женщина, которая по всей видимости тоже не прошла проверку, изо всех сил закричала, когда тень сдавила ее в своих смертоносных объятиях.
Не колеблясь больше ни минуты, Лив выскочила из своего укрытия и вскинула руку. Край хлыста грациозно описал в воздухе дугу и оплелся вокруг запястья того, кто управлял тенью. Лив — или же танцовщица — что есть сил дернула на себя, и тень втянулась обратно в стену, выпуская женщину.
Одна жизнь была спасена. Да только вот теперь на нее с усмешкой уставилось шесть пар глаз.
— Кто это тут у нас? — Прошипел человек-язык, и его конечность вновь вылезла изо рта и по-змеиному затрепетала. Видеть это с близи было еще отвратительнее.
— А ты подойди — узнаешь, — громко воскликнула Лив, удивляясь твердости собственного голоса.
— А я ведь подойду, малышка. Смотри не пожалей потом, — ухмыльнулся тот, перешагивая через безжизненное тело на полу.
Лив тут же развернулась и что есть сил понеслась на выход, надеясь, что теперь они последуют за ней. Не захотят упускать того, кто выступил против них.
Когда до широкой двери оставалось каких-то три шага, Лив отскочила в сторону, чтобы не налететь на перевернутый стол. Именно в этот момент в паре сантиметрах от ее головы пролетел зловонный шипящий шар. Даже на расстоянии он обжог ее кожу.
Вскрикнув, Лив неуклюже повалилась на бок, с досадой наблюдая за тем, как это же нечто врезается в стену над дверью и обрушивает ее на пол. Сквозь пелену пыли она подползла ближе, чтобы убедиться — ее шанс на спасение был завален.
Ее грубо схватили на плечи и подняли над землей. Когда комната перестала кружиться, она сфокусировала взгляд на перекошенном в оскале лице мужчины. На его голове не было ни одного волоса. Даже бровей не было. А из уголка рта стекала капелька той самой зловонной жижи,
